Практикантка - Артем Каменистый

– Да это понятно. Тут и без всяких демонов по нашей тайге не очень-то походишь. Это тебе не прогулка в подмосковном лесу.

– Она – воспитанница весьма специфического учебного заведения, в народе именуемого – Монастырь. Прошла специальную, очень оригинальную подготовку, больше так нигде не учат. Кто знает, может, это ей поможет выжить.

– Так она сильно крутая?

– Просто не то слово! В женский Монастырь принимают специально отобранных девочек не старше двенадцати лет. Предпочтение отдается полным сиротам, остальные – дети членов Ордена, но таких крайне мало. Методика обучения там просто изуверская. Воспитанниц выбирают не простых, а… как бы это сказать понятнее… в общем, тех, из кого в будущем должны вырасти наиболее чувственные женщины. Понимаешь, не красавицы какие-нибудь неземные, а легко возбудимые, эмоциональные, очень сексуальные девушки. Весь фокус обучения в том, что их перехватывают еще до созревания и всю буйную энергию направляют в другое русло. Проще говоря, девчонок буквально ломают. Методика подготовки отработана до мелочей в течение многих веков. Они приобретают специфическую сенситивную чувствительность, легковозбудимую нервную систему, мгновенно реагирующую на любую угрозу. Но взамен зачастую получают массу неприятных психологических проблем: вмешательство в эмоциональную сферу бесследно не проходит. Нам известно о них очень мало, в основном все на уровне слухов. Но если хоть часть того, что о них говорят, – правда, то у практикантки есть шанс.

– Но я так понял, что, кроме нас, ее никто больше не ищет?

– Пока да. Но, надеюсь, скоро все изменится.

Послышался далекий гул, вскоре они явственно различили рев вертолетных двигателей. Николай встал, вытянул руку – оставляя дымный след, в небо ушла красная ракета. В распадок от водораздела скользнула вытянутая боевая машина, вторая, хищно пригнув нос, пошла по дуге, прикрывая спасателей сверху. Выстрелив еще раз, пилот опустил ракетницу и повернулся к Олегу:

– Послушай, раз есть демоны, то должны быть и ангелы?

Посмотрев в сторону разбитого вертолета, пропитанного кровью спецназовца, Кошкин еле слышно произнес:

– Мне кажется, им на нас глубоко наплевать.

Настоятельница достала из кармана старенький складной нож и исцарапанной рукояткой постучала по металлической решетке. Послышался скрипучий звук, в коридорчик, волоча ногу, вышел искалеченный старик. Подслеповато щурясь, он разглядел посетительницу, потрясенно охнул, надрывая поврежденное горло:

– Ты? Мать честная!

– Горилла твоя мама! Откроешь или будем с тобой разговаривать, как влюбленная парочка на очной ставке?

Кладовщик поспешно открыл решетку, впуская посетительницу:

– Сколько же мы с тобой не виделись?

– Давненько, – усмехнулась настоятельница. – Ты как?

Постучав своей стальной клешней по искусственной ноге, он криво усмехнулся:

– С ногой вот что-то не то. Будто бы не моя. Да и гнется совсем плохо. К чему бы все это?

Мюллер не ответила, нагнулась, приподняла штанины, продемонстрировав искусственные ступни из алюминиевого сплава:

– А мне хорошо! Обувь никогда не жмет, да и зимой ноги не мерзнут, можно даже в тапочках по льду ходить.

Покачав головой, старик спросил:

– Как там Матвей?

– Нормально. Брюхо скоро отъест, как у настоящего купца. Сам бы с ним пообщался – он из Интернета днями не вылазит, да и телефон всегда под рукой.

– Может, и поговорю, – согласился кладовщик. – Еще день назад не стал бы, а сейчас тебя увидел – и шевельнулось что-то. Ты-то как?

– Нормально.

– Не разучилась еще людей до пачканья штанов доводить?

– Что ты, такой талант просто так не пропадает! Не хочешь на себе испытать? Это я быстро организую.

– Да нет уж, обойдусь! – забулькал старик, изображая смех.

– Ты мою девочку снаряжал?

– Ветрову?

– Да.

– Даже не знал, что она твоя.

– Теперь знаешь. Она телефон сдала?

– Да. Телефон, документы, деньги – все как положено. Очень аккуратная барышня, такие в наше время нечасто попадаются.

– Жаль. Я думала, вдруг мобильник себе оставила? Он мощнее, чем обычная рация, больше шансов запеленговать сигнал. Что она с собой брала?

– Девятимиллиметровый карабин, модифицированный для оперативников, больше сотни патронов и обычное барахло, что прихватывают поисковики.

– Понятно. Ладно, Музыкант, мне пора идти.

– Может, хоть кофе с коньячком? У меня хороший, такого сейчас днем с огнем не найдешь – кругом одни эрзацы!

– Да ты все тот же прежний ловелас, – усмехнулась настоятельница. – Нет, спасибо, знаю я твои коньяки, от них зубы в осадок выпадают. Надо спешить, меня истребитель дожидается. В Нимгер вылетаю, поближе к своей потерянной девочке.

– А что ты так за ней суетишься? – спросил старик, провожая ее к выходу.

– Музыкант, ты же знаешь – у меня не может быть детей. Считай, что она мне за родную дочь. Алина – самая лучшая моя воспитанница, я ее не оставлю на произвол судьбы. Надо поскорее заканчивать эту неудачную практику.

– Думаешь, она все еще жива?

– Я не думаю, я это знаю.

– Но откуда?

– Чувствую.

– Странно. Ты же никогда не отличалась особой ментальной силой. Твой самый знаменитый фокус – заставить человека обделаться за четыре минуты. Но на большее ты была не способна, я ведь это прекрасно помню.

– Не знаю, но сейчас я чувствую совершенно точно: она все еще жива.

– Удачи тебе, – кивнул старик.

– Спасибо. И обязательно свяжись с Матвеем, он будет очень рад.

– Да, я так и сделаю.

Проводив взглядом неожиданную посетительницу, кладовщик медленно закрыл решетку. Вспомнив, как совсем недавно он стоял здесь, глядя вслед уходящей практикантке, он неожиданно для себя произнес вслух короткую молитву, желая этой девочке удачи. Старик догадывался – она ей очень пригодится.

Выйдя на улицу, Мюллер едва не столкнулась с высоким, хорошо одетым мужчиной. Тот отпрянул от нее, как ошпаренный кипятком. Окинув его недоуменным взглядом, настоятельница озадаченно покачала головой:

– Антонов Игорь Владимирович, какая неожиданная встреча! Что-то мы часто с вами стали видеться в последнее время. А ведь я предупреждала, что не стоит показываться мне лишний раз на глаза. Не говорите только, что проходили здесь совершенно случайно, факт известный – мир тесен, но не настолько же!

Яростно сверкнув глазами, мужчина заявил:

– Я ищу свою родную дочь! И если вы думаете, что те неприятности, что мне сейчас устроили с вашей подачи, остановят эти поиски, то глубоко ошибаетесь! Мне на них не просто плевать – я на них еще и срал! Пусть я лишусь всего, но свою Алину увижу обязательно!

– Похвальное рвение! И как же вы сюда добрались?

– Проще простого! Вы опрометчиво сообщили, что она на Дальнем Востоке. Остальное дело техники, достаточно было проверить списки пассажиров. Местное ФСБ немного помогло – переслало фотографию. Я один раз взглянул на нее и сразу понял, что это она – очень сильно похожа на свою мать, даже любимая прическа Светы, конским хвостом! Не пытайтесь меня остановить – я все равно попаду внутрь и обязательно ее увижу!

– Да, пожалуйста, проходи, не стесняйся! Думаешь, ты кому-то нужен? Только все зря, ее там больше нет.

– А где же она? – нахмурился Антонов.

– А что, в ФСБ тебе так и не сообщили? Наверное, сильно сэкономил. Нет Алины – она заблудилась в тайге, по соседству с очень неприятным местом. Я одна из немногих, кто продолжает верить в то, что эта девушка еще жива. В данный момент направляюсь в тот район, кто знает – может, смогу чем-нибудь помочь в поисках?

– Возьмите меня с собой! – почти выкрикнул Антонов.

– Нет! Во-первых, у каждого из нас в жизни свое определенное место, твое явно не со мной рядом и не в тайге; ты там ни к чему. Во-вторых, я лечу туда на боевом истребителе, он берет только одного пассажира, это, знаешь ли, не комфортабельный лайнер. В общем, прощай, Антонов, успеха тебе во всех начинаниях.

Настоятельница пошла к машине, услышав вслед:

– Все равно я увижу свою Алину! Слышите?! Мне никто в этом не помешает!

Ничего не ответив, Мюллер открыла дверь.

Перед тем как надеть противоперегрузочный костюм, настоятельница выключила мобильный телефон – он мог создать помехи работе навигационных приборов самолета. Сидя в истребителе, она не знала, что ей безуспешно пытается дозвониться Сергей Махров, выслушивая стандартный ответ бездушного автомата. Мюллер летела к нему навстречу, но это совершенно ничего не значило: в Нимгере ее телефон будет бесполезен, там не было станций сотовой связи.

Огромный бомбардировщик бороздил нижнюю границу стратосферы, оставляя за собой белесую полосу инверсионного следа. С земли можно было рассмотреть только крошечный крестик в истоке млечной дороги. Чуть ниже и далеко позади двигался второй боевой самолет со своим грузом, они работали парой. Добравшись до цели, командир экипажа доложил на землю о готовности, получил подтверждение приказа. Штурман-оператор провел наведение, уверенно нажал на кнопку.