Проклятые чувства - Марина Серова

мысль, а потом я провалилась в какой-то странный и непонятный сон. И снились мне такие диковинные сны, какие может увидеть разве что курильщик опиума…

* * *

Я не сразу поняла, что это были за звуки. Они казались настолько нереальными, что совсем не вписывались в ту действительность, в которой я была. Странная мелодия, какое-то непонятное жужжание вперемежку с криками и стуком.

Что вообще происходит? Кто издает эти странные звуки? Кто я? Где я?

Я встрепенулась и открыла глаза. Не сразу поняла, где я нахожусь — серый деревянный потолок, окно с пыльными занавесками… Ах да, это же дом, в котором я поселилась на время своего расследования. Вот только почему все вокруг такое странное, словно искаженное, будто я проснулась в этом же доме и одновременно в каком-то в другом.

А я точно проснулась?

Я с трудом оторвала голову от подушки, а затем приняла сидячее положение. Голова кружилась и слегка подташнивало. И снова эти звуки. Мелодия, жужжание, стук на улице и чей-то голос. И тут я пришла в себя окончательно.

Это же мой телефон надрывается, который я оставила на кухне. А стук… Похоже кто-то стучится в мои ворота.

— А ну открывай! — послышался требовательный женский голос.

Раздвоиться я, разумеется, не могла, поэтому для начала решила посмотреть, кто мне звонит. А звонили, судя по всему, уже давно и очень настойчиво.

Протерев глаза и сконцентрировав зрение (да что ж со мной такое происходит?), я глянула на дисплей. Номер мне был неизвестный, но я решила ответить. Если это очередной клиент, то придется его разочаровать отказом, ибо в данный момент я занята другим делом.

— Слушаю, — хрипло ответила я.

— Татьяна, голубушка!.. Это Павел Гаврилович! — услышала я в трубке старческий голос, явно взволнованный.

— Да-да, я слушаю вас, — прохрипела я и слегка откашлялась.

— Татьяна, вы оказались правы! Не поверите, я обнаружил под своим порогом у калитки подклад. Все, как вы рассказывали: записка, мешочек с землей и еще пучок каких-то волос.

Мою оставшуюся сонливость как рукой сняло.

— Вы читали, что написано в записке? — спросила я, хотя не сложно было догадаться.

— Татьяна… там бред какой-то, я даже не хочу это перечитывать, что-то про гроб, гвозди и котлы в аду… Но внизу было еще кое-что написано.

— Что?

— Сейчас… Вот, цитирую: «Иди туда, где живые не ходят. Только там узнаешь истину». И вы знаете… пусть это не покажется вам странным, но я слышу чей-то голос, то ли со стороны, то ли у себя в голове… И этот голос мне твердит, чтобы я шел в лес…

— Так, стоп! Павел Гаврилович, успокойтесь! Пожалуйста, никуда не ходите, оставайтесь дома, я скоро буду у вас. Вы слышите меня?

— Татьяна, я должен узнать правду. Это страшная правда, это Смерть зовет меня… Она тоже пришла за мной, я должен встретиться с ней…

— Господи, да что с вами!? — выкрикнула я в трубку. — Возьмите себя в руки! Все, что вам нужно, — это оставаться дома и никуда не выходить, и никого не впускать! Я скоро буду у вас!

Гудки… Вот черт!

Да что это такое происходит? Что вообще за чертовщина творится в этом селе Гадюкино?

Я растерла пульсирующие виски — господи, а со мной-то что случилось, что за странное состояние?..

И снова этот требовательный стук в ворота.

Я наскоро влезла в свои кроссовки и вышла во двор.

— Открывай, ведьма! Я знаю, что ты дома!

Это еще что за новости?

Открыв ворота, я увидела перед собой колдунью Раису собственной персоной. Весь ее внешний облик говорил о том, что она явно чем-то разгневанна. Пылающий взгляд, полыхающие краснотой щеки и руки в боки.

— Раиса?..

— Хуиса! Ты что прячешься от меня, ведьма городская!? Думаешь, я не знаю, что ты дома! От меня не скроешься…

— Что происходит? Почему вы тут шумите? — я была в полном недоумении.

— Ты еще спрашиваешь, что происходит? Будешь из себя строить невинную овечку! А ну рассказывай, чем ты отравила моего Сашку? Быстро отвечай, ведьма, а то прокляну до конца дней твоих!..

— Стоп! — я выставила открытые ладони перед собой. — В смысле — отравила? И при чем тут я?

— В прямом! Я знаю, ночью он к тебе бегал, а я еще, дура, пирожков тебе передала, а ты значит, вот как! Нажрался он у тебя, а под утро температура, потом галлюцинации всякие, бредить стал. Я уж думала, «Скорую» вызвать, но сама справилась, отвары хитрые ему дала…

— Живой? — с надеждой спросила я.

— Живой! А ты, смотрю, расстроилась? Да если бы не мои знахарские навыки, отдал бы концы мой Сашка. Он и сейчас лежит как наркотиками напичканный. Признавайся, окаянная, чем ты его так и зачем? Чем тебе мой пацан насолил? Или обиделась, что не трахнул тебя?.. Ах ты!..

Краем глаза я заметила, как справа в палисаднике появилась фигура моей соседки Людмилы Васильевны, которая, видимо, услышав шум, решила полюбопытничать, что же тут происходит. Вот только этой любопытной мымры мне не хватало.

Я резко схватила Раису за руку под локоток и в следующую секунду втащила ее за ворота к себе во двор. Затем приблизилась к ней и зашипела ей в лицо:

— Послушайте, уважаемая… Я не травила вашего драгоценного племянника, я вообще его в гости не звала, сам, как говорится, пришел. Сожрал все мои угощения и тарелку пельменей. Может, потом пошел еще к кому-то, чтобы дополучить порцию любви, ибо ваш племянник оказался не в моем вкусе…

— Врешь! — зашипели мне в ответ. — И отпусти меня немедленно! Ты меня не запугаешь!..

— А я и не собиралась вас пугать, уважаемая… — я поняла, что эти разборки могут затянуться надолго, к тому же из головы не выходил звонок от Павла Гавриловича. — Раиса, я действительно рада, что с вашим Сашей не случилось ничего страшного. Живой — и это главное…

— Ах ты!..

— Так, хватит! Я уже сказала, что не травила я вашего племянника! Зачем мне это?! И прекратите мне тут устраивать скандал. Идите к себе домой и лечите своего Сашку своими хитрыми зельями. Все, до свиданья! — я открыла ворота и дала понять, что наш разговор окончен.

— Я это просто так не оставлю, — прошипела Раиса, выходя за ворота.

— Хорошо-хорошо… Можете подать на меня в суд. А сейчас у меня другие дела. — И я закрыла покосившиеся ворота прямо перед ее носом.

И снова этот шум в голове, странный привкус во рту… Только сейчас я отметила, что на улице уже смеркалось. Вот это