Сила урагана - Кристофер Банч

Сквозь ковер ощущалась легкая вибрация, а окна заменяли два экрана, показывающие положение корабля в системе и его относительное положение в конвое. Но в остальном можно было думать, что они в гостиничном номере-люкс на земле. Честно говоря, Гарвину казалось, что антигравитационно контролируемый водопад у входа — это уже перебор. Да и доминировавший нежно-голубой цвет был не в его вкусе. Но он промолчал. В конце концов, это была ее яхта.

— Так почему ты хочешь в один из этих «велвов»? — продолжала она. — Это же не твое дело. Для этого есть славные ребята, недоученные пилоты и почти необученные вторые пилоты, которые сейчас набираются опыта полетов, верно?

— Да.

— А ты — благородный начальник разведки, которого коуд Ангара послал, чтобы мусфии чувствовали себя спокойно и уверенно.

— Верно, — проворчал Гарвин.

— Ну, так пиши спокойную и уверенную речь. Или давай иди сюда и помоги мне чувствовать себя спокойно и уверенно. Ведь я — горнодобывающая компания «Миллазин», и я куда важнее всяких долговязых пушистиков.

— Я же только что это сделал.

— Тогда иди, работай над речью. Только надень что-нибудь сначала.

Она грациозно соскользнула с кровати и, надев халат, подошла к собственному столу.

— Я не говорил, что тебе надо одеваться, — возразил Гарвин.

— Заткнись и сосредоточься.

«Годреви» был одним из шести кораблей, двигавшихся с D-Камбры на горнодобывающую планету С-Камбра. Впереди шли два новых «велва», за ними — торговый корабль с горнодобывающей техникой, потом «Годреви», второй корабль снабжения, и замыкал группу третий «велв».

Сирена взвыла, когда конвоя достигло сообщение о вражеских кораблях в системе. Гарвин сообщил мостику, что идет, натянул ботинки и комбинезон.

— Что делать мне? — спросила Язифь.

— Ничего. Нет, надень на всякий случай огнезащитный костюм. Если эти корабли с Ларикса, то они наверняка всего в световых секундах от нас. Если хочешь все увидеть, поднимайся на мостик сейчас. Капитан, скорее всего, перекроет проходы в корабле. И потом, если нас начнет болтать, эта кровать не очень-то подходит для пристегивания.

— Болтать? — Язифь кокетливо похлопала глазами, но подошла к шкафу и заглянула внутрь. Вытащив запечатанный пакет, она открыла его, достала и надела комбинезон, как у Гарвина, который тем временем вышел.

Все трое дежурных офицеров были на мостике «Годреви». Двое выглядели обеспокоенно, но капитан, Лар Порсен, грубоватый человек, который хорошо смотрелся бы на палубе водного корабля, казался спокойным.

— Вы солдат, мил Янсма, — обратился Порсен, — и вы слышали сообщение. Какие будут предложения?

Гарвин уже неоднократно пытался заставить Порсена называть его по имени, но успеха добился не больше, чем с домашней прислугой Язифи.

— Поскольку вряд ли что-нибудь случится, — заговорил Гарвин, — я думаю…

Затрещал коммуникатор, и на экране из гиперпространства вылетели два пятнышка, а под ними появился ряд цифр.

— К конвою приближаются неопознанные корабли, предположительно враждебные. Передаются данные слежения. Всем кораблям приготовиться принять необходимые меры.

На мостике появилась взволнованная Язифь:

— Что происходит?

— Я, похоже, тот еще предсказатель, — сказал Гарвин. — Нас атакуют.

Порсен включил микрофон:

— Машинное отделение, готовьтесь к маневрированию. И лучше наденьте скафандры.

Он выключил микрофон.

— И вас всех это тоже касается.

Неподалеку в запасной переходной камере висели легкие скафандры. Два офицера помогли друг другу одеться, а Язифь, у которой было больше опыта в космосе, чем у Гарвина, помогла ему, а потом надела оставшийся скафандр, который был ей слегка великоват.

Гарвин пристегнул Язифь к акселерационной койке, а потом через плечо Порсена стал читать информацию на экране.

— Ларикс, — уверенно сказал он. — Это их новые истребители, мы их обозначаем как лан-класс.

Лариксане двигались к центру конвоя. Из коммуникатора сыпались команды. Три корабля эскорта взяли курс на перехват.

На экране из носа ведущего «велва» вырвалась вспышка — так изображался запуск ракеты.

— Дальний выстрел, — пояснил Гарвин, пользуясь новоприобретенными знаниями.

Из лариксанских кораблей вырвались вспышки, потом еще одна вспышка возникла в пустом пространстве.

— Зенитка… Они сбили нашу ракету, — сказал Гарвин, не сознавая, что говорит вслух. — Теперь они стреляют в конвой.

— Каков ваш приказ, сэр? — обычно спокойный голос Порсена выдавал еле сдерживаемый страх.

Гарвин удивленно моргнул, потом легко вошел в привычную роль.

— Поскольку мы не вооружены, — сказал он, — я бы подождал указаний командира эскорта.

Внезапно первый «велв», на котором находился командир конвоя, вспыхнул и исчез.

— Сукин сын, — пробормотал Гарвин. — Капитан, думаю, нам пора думать о том, как отсюда выбираться.

Спокойный голос в коммуникаторе был с ним согласен:

— Всем кораблям, всем кораблям! Я Холберт Два. Расходитесь и маневрируйте самостоятельно. Мы атакуем противника.

Это был второй «велв».

Хоть лариксанские истребители и превосходили их по огневой мощи, камбрийские корабли продолжали двигаться по курсу на перехват. Все четыре корабля запустили ракеты.

На яхте завыли сирены.

— Опасность столкновения, — пробормотал офицер, когда люки закрылись. — На нас нацелена ракета.

— Капитан, уходим в гиперпространство, — распорядился Гарвин.

— Куда, сэр?

— Куда угодно, — Гарвин старался скрыть панику в голосе. — Прыгаем вслепую.

Другой офицер сел за панель управления гиперпространственными прыжками.

— Готовы к прыжку, сэр, прыгаем через четыре, три… На экране один из торговых кораблей взорвался, а через секунду второй «велв» безумно завертелся по курсу, который не мог проложить ни один пилот.

Послышался взрыв, и корабль встряхнуло. Через мгновение все вокруг потемнело. Гарвина затошнило, антигравитация исчезла, и «Годреви» на секунду прыгнул в гиперпространство, а потом вернулся в обычное.

— Нас подбили! — крикнул кто-то.

Гарвин плавал в невесомости где-то между палубой и потолком. Лицевая пластина его шлема защелкнулась, и он понял, что как минимум эта палуба была пробита.

Запасными двигателями никто не управлял. Он увидел Порсена, лежавшего поперек акселерационной койки. Шея его была повернута под неестественным углом. Если он и был еще жив, то ненадолго, и заняться им было некому.

Гарвин занял кресло основного контроля, радуясь тому, что хоть сколько-то времени провел на мостике и приборы были хоть отчасти знакомы.

— Гипердвигатель не работает, — вошел ему в ухо голос без всякого выражения.

Гарвин увидел, что один офицер сидит за управлением этими двигателями, а другой уставился на экран системы. Они прыгнули не так уж далеко — битва шла почти в центре экрана, который всегда отражал позицию «Годреви». Второй торговый корабль испустил две вспышки, но скоро на этом месте было только пустое пространство.

В один из лариксанских кораблей попала ракета.

— Один подбит, — обрадовался офицер, управлявший гипердвигателями.

Вскоре исчез еще один «велв».

— Теперь они уничтожат последний корабль и придут за нами, — простонал первый офицер.

— Помолчите, — оборвал его Гарвин. — Что в машинном отделении?

— Извините, сэр, — офицер пришел в себя и нажал на кнопку.

— Машинное, — послышался слегка дрожащий голос.

— Как вы там?

— Чертов звездный двигатель вырубился… запасной, кажется, в норме.

— У вас помещения целы?

— Так точно, — ответили из машинного.

— Отлично, — сказал офицер. — Мы тут дышим вакуумом.

— Кончайте с этим, — вмешался Гарвин. — Дайте мне нерегулярный курс в общем направлении подальше отсюда и поближе к С-Камбре.

— И быстро, — добавила Язифь со своего места.

— Да, госпожа Миллазин, — отозвался офицер. Гарвин проверил экран. К его удивлению, там было только одно пятнышко, обозначавшее последний «велв».

— Черт меня возьми, — сказал он. — Лариксане смылись. Интересно, подбил их кто-нибудь?

— Аплодировать я буду, — отозвалась Язифь, — когда мы опять окажемся на твердой поверхности. Что-то я разлюбила космические корабли.

Выглядела она вполне невозмутимо.

Дарод Монтагна отчаянно зевнула, стараясь, чтобы глаза ее не слипались, пока она смотрит на экран. Вид там менялся с общесистемного на местный. Они приближались к К-Камбре. Оставалось два-три корабельных дня.

Лир установила порядок, когда трое были на вахте, а один отдыхал. С учетом еды и мытья, для сна оставалось не много времени. Монтагне предстояли две пересменки, и ей уже было невмоготу.