Кривое зеркало (СИ) - Ловыгина Маша

Елена Дмитриевна пожала плечами, — чем, извините, богаты. Смотреть будем?

— Разумеется, Елена Дмитриевна, всенепременно.

Вслед за Еленой Дмитриевной Казбек направился в прозекторскую. Женщина достала из кармана тонкие перчатки и натянула их на ухоженные руки.

— С санитарами просто беда. Текучка. Или пьют или денег требуют, — заметила Елена Дмитриевна, чуть сощурив глаза, привыкая к искусственному свету.

— Сомневаюсь, что кто-нибудь стал бы работать здесь из любви к искусству, — ответил Муратов и тут же осекся, — извините, я другое имел в виду…

— Интересно, что, — глаза Елены Дмитриевны блеснули голубоватым холодком, на губах заиграла презрительная усмешка, — не думала, что в органах работают изнеженные барышни. Хотя, вы тоже не обижайтесь на меня, — тон ее несколько смягчился, — действительно, каждому свое. Я, например, довольна своей работой. — Женщина подошла к металлическому столу, на котором лежало тело, и чуть откинула с его головы желтоватую, с прямоугольными печатями по краям простыню.

Казбек набрал в легкие побольше воздуха и решительно подошел к останкам. Взглянув на свисающую со стола темно-русую прядь, заметив зеленоватые пятна на шее, Казбек кашлянул и отрицательно покачал головой.

— Отлично, — Елена Дмитриевна накинула ткань, — другая уже в холодильнике. Идемте, — она развернулась на невысоких каблучках и, гордо вскинув красивую головку, зацокала в следующее помещение.

— Скажите, Елена Дмитриевна, неужели вам не хотелось работать в каком-нибудь другом месте? Вы бы украсили собой любую лабораторию…

— А вы льстец! Что ж, отвечу. О другом месте и не мечтала. Но мой отец, Дмитрий Павлович, — в ее голосе появился металл, — требовал от меня сначала кандидатскую, затем докторскую. Сейчас это не приветствуется, когда родственники занимают должности, можно сказать, по наследству. А я ведь очень хороший специалист. Пожертвовала личной жизнью. И мне пришлось пободаться, чтобы занять это место. Дмитрий Павлович, наверное, думал обретаться здесь пожизненно.

— Он столько лет и сил отдал этому… — Казбек смутился, — делу. О нем легенды ходят.

— Не сомневаюсь, — холодно заметила Елена Дмитриевна и, ухватившись за ручку, выкатила лежак со следующим телом, — субтильная шатенка, такой много не надо. Укол второй или третий, еще не успела толком втянуться. Не она?

Вернувшись в кабинет, Елена Дмитриевна стянула перчатки и бросила их в цинковое ведро. Взглянув на себя в небольшое зеркальце, висевшее на стене, женщина села на свое место и лучезарно улыбнулась Казбеку.

— Жаль, что не смогла вам ничем помочь, но с другой стороны, это, надеюсь, к лучшему. Выпьете со мной кофе? С минуты на минуту подойдет вторая смена. Я, знаете ли, люблю своих работников и позволяю им иногда опаздывать. Сторож уходит с утра, а мне приятно побыть в тихом одиночестве, пока не начинается вся эта свистопляска.

— Пожалуй, я все-таки побегу. Если вы позволите, то в следующий раз…

— Не смею настаивать, — отчеканила патологоанатом и, прощально кивнув, включила ноутбук.

Муратов облегченно выдохнул и, еще раз расшаркавшись, вышел за дверь. Неприятный холодок, разлившийся по всему телу, стал постепенно отступать. Увеличивая скорость, Казбек почти бегом покинул дворик морга и лишь за оградой смерил темп. Удивительные существа эти женщины! Чем больше Казбек узнавал о них, тем менее понятны были ему их поступки. Видимо Господь что-то имел в виду, сотворяя их, но вот что? Пожертвовать личной жизнью ради холодных металлических столов с этими длинными желобами? Брр… Казбек приподнял воротник на куртке и чуть поежился. Нет, все-таки Дмитрий Павлович смотрелся в этом антураже более гармонично.

…Дверь скрипнула, в кабинет вошел мужчина. Елена Дмитриевна подняла глаза и, усмехнувшись, прикрыла крышку ноутбука.

— Не замерз?

— Зачем ты выставила меня? Я его знаю, он занимается моим делом.

— Нюх потерял? — зрачки женщины сузились, — или страх? Мне наплевать, чем он там занимается. Это твои проблемы, и я не имею к ним ни малейшего отношения. Все, что я сейчас хочу, это чтобы ты плотнее занимался заказом. Ты не появился в лаборатории ни разу за эту неделю!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты прекрасно знаешь, что случилось…

— Мне нас…ть! — Елена Дмитриевна вскочила, смахнув со стола пустую чашку, и та, жалобно позвякивая, покатилась по полу.

Мужчина усмехнулся и, сев в старое кресло, закинул ногу на ногу, закурил. Тонкие пальцы его чуть подрагивали, и легкий пепел осыпался прямо на каменные плиты.

— Дубак у тебя здесь нечеловеческий, кладбищенский прямо. Поставила бы обогреватель, что ли. Хотя, в холоде все лучше сохраняется, — он внимательно посмотрел в глаза Елене Дмитриевне, — все, особенно трупы.

Поднявшись, он направился к дверям, одной ногой уже, будучи за порогом, мужчина обернулся, — я сделаю то, что обещал, но это будет моим последним делом.

— Вот как? — розовые губы скривились, — что ж, это твой выбор.

— Прощай, — дверь захлопнулась.

Елена Дмитриевна тяжело опустилась в кожаное кресло и забарабанила пальцами по столу. Щенок! Она смогла простить ему то, что он отверг ее как женщину, но предательства в общем бизнесе она простить не сможет. И не захочет. Мерзавец! Он знает, что без него лаборатория встанет. Уже существующие синтетические наркотики требуют усовершенствования, а их дальнейшая разработка вложения определенных сумм. Где их взять? Только продавая то, что есть. И вот, именно тогда, когда у Елены Дмитриевны появился новый канал, когда денежный поток, набирая силу, влился в организованное ею дело, он хочет оставить ее! Негодяй!

Женщина почувствовала, как к горлу подступила горячая волна. Нет, слезы не прольются из ее глаз. Слезы — это признак слабости, а у Елены Дмитриевны достаточно сил для того, чтобы выстоять и остаться королевой. Он горько пожалеет обо всем, он приползет к ней на коленях и станет умолять о пощаде. Пощадит ли она его? Сомнительно. Разве можно простить убийство женщины? А он убил женщину, ее, Елену Дмитриевну, красавицу и умницу, которая могла бы сделать для него все, чтобы он не пожелал…

Что ж с того, что она его старше, ее красота никогда вне возраста. Она и сейчас вызывает зависть. А тогда Елена не знала себе равных. Почему же он не замечал того, что было так явно для остальных?

27

Руслан свернул на Старую Бассманную и черепашьим ходом, лавируя между кое-как припаркованными автомобилями, подкатил блестящий новенький джип к самому входу в особняк. Секьюрити отошел от дубовой двери и, коротко кивнув Бероеву, передал сообщение по рации. Руслан, выйдя из авто, потянулся и слегка постучал носком ботинка по резине, проверяя покрышки. Результат его удовлетворил, и он, покручивая на указательном пальце брелок, вошел в здание.

— Ты опоздал, — Байрам встал ему навстречу, дождался, пока племянник подойдет к нему и обнимет.

— Пробки, — Руслан выглянул в окно, затем задержался у висевшей на стене картины, — это, что, Айвазовский?

— Не что, а кто, — пробурчал Байрам, — кажется, его ученик, фамилию не помню, но вещица хорошая и стоит тех денег, которые я за нее отдал. С каждым годом растёт в цене.

— Понятно, — Руслан потерял к картине интерес и сел в кресло напротив дяди.

— Ты опять приехал без охраны? — нахмурился Байрам, снимая с носа очки в тонкой золотой оправе.

Руслан покачал головой и, выложив на стол руки, лег на них грудью, — я уже говорил вам, дядя, что если буду продолжать ездить по городу со своими абреками, меня станут останавливать через каждые пятьдесят метров для проверки паспортно-визового режима. Причем на каждом посту ГАИ ещё и проверят авто на вероятность угона. Нет, я себя чувствую гораздо лучше в одиночестве.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как я посмотрю, жизнь тебя ничему не учит? Недавно ты чудом остался жив, а как оклемался, снова взялся за старое?

Руслан вздохнул, но ничего не ответил.

— Вот что, — Байрам нажал кнопку вызова секретаря, — Мишу ко мне! Прежде чем мы займемся нашими делами, я решу этот вопрос. Не спорь! — Байрам поднял руку, — я отвечаю за тебя перед аллахом и сестрой. Если твоя служба охраны не может заставить тебя подчиниться, я сделаю это.