Одиночество жреца богини Лу (СИ) - Якубович Александр

Ко мне довольно быстро подошла Сания и уже привычно взяла меня под локоть.

— Барон Тинт, я уже думала, что видела многое, но вы все еще меня удивляете, — тихо, только для нас двоих сказала девушка.

Я чуть улыбнулся — больше своим мыслям — и сделал очередной глоток. Вино определенно было не чета кисловатому клерийскому или терпкому токонскому, но черт подери, слишком теплое! Может, тут хоть маг воды есть какой?.. Мы тут с ними еще и основы термодинамики изучим заодно…

— Ну что вы, арха-та Сания, я простой слуга своего короля…

Принцесса заливисто рассмеялась.

— Да уж, простой, Антон, только не говорите, что в Клерии все такие — достойные люди, как и вы.

— От чего же. Нет, само собой. И подлецов хватает, и казнокрадов, но будет ли достойный человек служить ворам?

— Опять нахваливаете своего короля? — глаза Сании сузились.

Подобный разговор был у нас уже не первым. Я, конечно, та еще сваха, но старался вдолбить в голову Сании мысль, что Кай Фотен — хороший человек и хороший король.

— От чего же сразу нахваливаю, — я сделал еще один глоток вина, оглядывая сад, который превратился в поле интеллектуального сражения, — Просто делюсь своими наблюдениями и мыслями. Вы же понимаете, арха-та, что я человек вольный, принадлежу только богам, да и то, условно. Мне будут рады при дворе любого короля или в любой гвардии.

— Думаете, даже у нас? Мы не слишком жалуем чужеземцев, сами убедились.

Я заулыбался и посмотрел на девушку.

— Ну, я же, простой барон, причем даже не наследный, а жалованный барон! В прошлом счетовод, стою здесь, в окружении будущего Ламхитана, его лучших умов, а рядом со мной такая прекрасная девушка, как вы, арха-та, ведете со мной ничего не значащую, но приятную беседу. Разве мне тут не рады?

— О, переходим на лесть? Считаете прекрасным не только Кая Фотена, но уже и меня?

Ее лица я сейчас не видел, но в голосе Сании запрыгали веселые чертята, а ладонь девушки чуть сжалась на моей руке.

— Я никому не льщу, арха-та Сания, только делюсь наблюдениями, как я уже и говорил. Что может быть прекраснее гармонии внешности сосуда и глубины содержания в виде острого и пытливого разума? Это крайне редкое и удивительное сочетание для этого мира, которым обладают обычно только боги. Так почему же об этом не сказать вслух? — ответил я вопросом на вопрос, глядя прямо перед собой и покручивая в свободной руке богато украшенный кубок.

Сания как-то притихла. Даже если она и покраснела, то этого уже никто не увидел — на сад опустился вечерний полумрак, слуги стали зажигать лампы, а бронзовая кожа девушки скрыла все остальное.

Наконец-то начались танцы, ради которых тут и собрались. В центре сада, на большой лужайке, разместились артисты с лютнями и какими-то ударно-ритмичными инструментами, похожими на бонги. Было и парочка флейт или дудок — я не разбираюсь и никогда не разбирался, чем они там отличаются. Начали со спокойных мелодий — разогреть публику, но чем темнее становилось, тем активнее народ налегал на вино, и тем больше молодых аристократов пускалось в очень даже простой пляс. Так как мы с Орвистом ничего о местных танцах не знали — они не имели ничего общего с чинным хождением под руку по залу, что практиковали у нас дома — то и стояли мы чуть в стороне, наблюдая за все растущим и растущим весельем. Благо, хоть сейчас ламхитанцы расстались с оружием — поставили мечи и сабли на специально принесенные для этого дела слугами и рабами стойки. Так что я смог спокойно избавиться от тянущего плечи посоха, а виконт — снять с пояса свой полуторный меч, который постоянно приходилось придерживать за рукоять или ножны, чтобы не отбить кому-нибудь ноги.

— Энжи лучше играла, помнишь? — вдруг выдал виконт, — Когда мы в Пите жили в вашем доме, впятером, да и потом, в твоем поместье.

— Это да, намного лучше…

Сам того не зная, Орвист знатно испортил мне настроение всего парой слов. Я старался не вспоминать прошлое, загнать образ Лу подальше, поглубже, чтобы она не являлась мне даже во снах и я не пугал своими криками сквозь пустоту бездны всех богов и духов. Так что, пытаясь не вспоминать о предавшей меня богине, я сосредоточился на образе веселой Калиты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Размышляя о природе богини бардов и артистов, я в итоге пришел когда-то к выводу, что она была таким себе панком в тусовке высших. Постоянно ошивалась на земле, якшалась со смертными, бухала как черт, и вообще брала от своей бесконечной жизни все, что могла. Хотя, может, она и должна быть такой? На самом деле, именно в Энжи я не чувствовал одну из Семерых, пусть мне потом еще и долго мерещился ее нечеловеческий крик, которым она призывала Геору в мое маленькое святилище. Определенно, Бард была более человеком, чем все прочие Старшие, возможно, более человечной, чем сами люди. И счет к ней у меня был самым коротким — она, все же, спасла мою шкуру, хотя могла просто отойти в сторону и наблюдать, как я истекаю кровью. Ну и еще счет за то, что лишила меня возможности слушать местных музыкантов и певцов, хотя конкретно эти ребята, которые давали сейчас возможность отпрыскам ламхитанской знати поплясать, очень даже старались.

В какой-то момент к нам и другим скучающим мужчинам из потока танцующих вынырнула стайка девушек и, совсем как на школьной дискотеке, увлекла последних «нелюдимых» в общий танец. Та же участь постигла и меня с Орвистом, хотя, строго говоря, мы были уже староваты для таких развлечений, да и смотрелись в танцующем хороводе невысоких и юрких ламхитанцев, как два бледных айсберга. Особенно непросто было Орвисту, которому доставалась львиная доля внимания и острых взглядов от южных красавиц. Я же ехидно вспомнил, как быстро оценила тогда еще молодого гвардейца Энжи, и каким замученным потом по утрам ходил виконт.

В какой-то момент я столкнулся в потоке с Арваном — сейчас он был слегка пьян и веселился от души, где-то мелькнул Каид с сестрой, Орвиста я окончательно потерял из виду. Очередной круг, очередная смена партнеров и позиции на «танцполе» — и в моей руке оказалась ладонь Сании. Я тепло улыбнулся девушке, один из артистов лихо ударил по струнам лютни и мы закружились вместе с остальными гостями. В голове шумело, так что я был благодарен, когда раскрасневшаяся арха-та вытащила меня из общего потока и сама налила в чистый кубок легкого молодого вина, которое она от души разбавила водой. Где-то мелькнули широкие плечи Орвиста, но я решил, что он мальчик взрослый — сам справится. Буквально через несколько минут к нам присоединился захмелевший, но довольный Арван.

— Ну что, барон, как тебе развлечения в Ламхитане?!

Молодой арх уже налил себе полный кубок и, если бы не осуждающий взгляд сестры, выпил бы его залпом — не разбавляя.

— Уважаемый арх Арва…

— Да брось ты, барон! Вино льется! Музыка играет! — Арван положил мне руку на плечо, и, дыхнув винными парами вперемешку с уже пробивающимся перегаром, заглянул в лицо, — Так как танцы?!

— Намного лучше, чем в Клерии! И музыканты отличные! — искренне ответил я.

— Вот!

— Эй, раб! Еще вина! И чтобы не кислое или выпорю! — кликнул Арван и опять повис у меня на плече. — Антон! Сколько еще тайн хранит северная Клерия? Никогда не слышал таких удивительных вещей… А что Сания рассказывает о ваших занятиях в классах! Да, сестра?

Я только улыбнулся. Когда Арван не пытается соответствовать своему могущественному отцу, то вроде и не такая козлина.

Слуга наконец-то принес вино, но Арван остался его качеством недоволен.

— Где этот прохвост Алиг?! Почему к вечеру подают не вино, а помои?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я понял, что тут назревает пьяный скандал, что заметил и по напрягшейся Сании.

— Арх Арван! Стой, обожди! Есть у меня затея получше вина!

Я смог отвлечь сына Верховного от ругани на хозяина поместья и посулил ему редкую северную выпивку, которая если пить уж не вкусно, то точно — весело. Сания от меня слышала о настойках только на словах — я все же взял с собой на первую нашу встречу только чистый спирт для обработки ран, так что быстро поняла, о чем идет речь.