Жженые карты (СИ) - Ирина Голунцова

От боли перехватило дыхание, казалось, вот-вот тьма обрушится на нее благословением, но желанное забвение не пришло. Зато парень, оказавшийся ее братом, обратил на нее внимание и незамедлительно подскочил к ней. Тамара ничего не могла сказать, только умоляюще смотрела на Антона в надежде, что он поймет ее намек.

Меньше чем через минуту в крови растворилось обезболивающее. Четверть часа – и боль оказалась чем-то зыбким и туманным, а теплое прикосновение к лицу грубой ладони отмело ее прочь.

Почувствовав свободу, Тамара с наслаждением вздохнула полной грудью. Она позволила себе расслабиться и, заметив обессиленную добычу, сон незамедлительно впился в нее глубокими когтями.

Интересно, какие круги ада ее ожидают дальше? Об этом девушка старалась не задумываться, но прежде, чем погрузиться во тьму, она пришла к не утешающему выводу – проще действительно было бы умереть.

***

Вопль.

Сердце Тамары и так билось через раз, из последних сил прокачивая кровь, а от оглушительного крика оно, казалось, вовсе остановилось.

Ругань, звон летящих на пол металлических подносов, возбужденные крики и возгласы. До девушки эта какофония долетела нескоро, пытаясь пробиться сквозь прочную пелену забытья, защищающую ее от окружающего мира. Ее не испугала суматоха, она равнодушно приняла факт, что что-то происходит. И только спустя несколько минут Тамара догадалась, что Азиза пыталась сбежать. Ей не пришлось воочию видеть картину происходящего, она без чьей-либо подсказки догадалась об этом. Или кто-то все же рассказал ей?

Неохотно открыв слипшиеся от слез глаза, Тамара сначала удивилась яркому освещению, а уже потом обратила внимание на двух парней, силком укладывающих Азизу на койку. Похоже, ей удалось освободиться от одного из наручников, который стер ей кожу на запястье. Но собственными глазами ей не удалось найти доказательства этому, потому что она опять погрузилась в дремоту.

Похоже, россказни Антона насчет ментальной связи вовсе не были плодом его воображения, это Тамара испытала – испытывает – на собственном опыте. К ней приходили странные мысли, волнующие и порой пугающие. Она не боялась и не паниковала, но чувствовала неукротимый страх и злость, раздирающие Азизу изнутри. Ведь брюнетка понимала, что ей уготована медленная смерть, она уже попала в капкан бессмертной охотницы за душами. Но, по крайней мере, страдать ей не придется.

Удивительно: всем сердцем, нутром Тамара отчаянно желала, чтобы девушку-монстра поглотили мучения, каких она никогда не испытывала. Но сейчас, пропитанная насквозь ее кровью, истерзанная неизвестной болезнью, она испытывала равнодушие, даже некоторое умиротворение. Что ж, неудивительно. Ведь она по собственной воле возжелала стать монстром, которого они так отчаянно пытались уничтожить.

***

Копилка ощущений пополнялась. На этот раз, вынырнув из глубин сна, Тамара рассчитывала удариться об очередные острые рифы боли. К удивлению на «поверхности» ее ожидали не столь мучительные испытания. По телу расплывался тягучий зуд, граничащий с жжением, но его присутствие не так беспокоило Тамару, как тяжелое дыхание. Словно кто-то положил ей на грудь тяжелые камни, отчего каждый вдох забирал много сил.

Глаза по-прежнему жгло от света, на сухом языке ощущался болезненный сладковатый привкус. И все же это состояние казалось девушке манной небесной по сравнению с тем, что она испытывала при предыдущем пробуждении.

Сколько она пролежала? Прошли дни? Нет, – если бы пролетело так много времени, то на поиски их отряда давно бы отправили людей из Сочи. Или, что более вероятно, их бы давно убил Константин.

К собственному удивлению, Тамаре удалось приподняться на руках, пусть кости продолжало ломить, а мышцы нестерпимо ныли. Она заметила в углу задремавшего Николая. Хотелось бы ей попросить его принести ей воды, но он, должно быть, так измотался, что девушка пожалела его и перетерпела жажду.

Весь вагон утопал в тишине. Изредка давала о себе знать система жизнеобеспечения, не позволяющая Сергею отправиться на тот свет; похожие звуки издавал прибор, стоящий рядом с ней. Атмосфера полного уныния.

– Выглядишь паршиво.

Не сразу Тамара догадалась, кто оставил комментарий по поводу ее внешнего вида. Она, конечно, не сомневалась, что с таким лицом, как у нее, сейчас можно и смерть напугать, но оставить без ответа замечание ей показалось неправильным.

Опустившись на подушки, шатенка не без сарказма сообщила:

– Да ты тоже не конфетка.

Смешок, с хрипом продравшийся сквозь горло Азизы, показался непривычно громким.

– Пытаешься перекачать мою кровь в надежде стать такой же? И зачем? – Тамара посчитала нужным оставить вопрос без внимания, но брюнетка продолжила: – А, ну, естественно, мой милый родитель. Но боюсь, ты умрешь раньше, чем я.

Ей не хотелось вестись на поводу противницы и поддерживать разговор, но желание доказать правильность своего решения, да и просто отпустить едкий комментарий, взяли верх. Возможно, это хороший знак – огонек жизни в ней еще не погас.

– Это мы еще посмотрим.

– Думаешь, так и происходит заражение? Просто через кровь? – Но улыбка отнимала у Азизы много сил, поэтому, устало вздохнув, она решила опустить монотонные объяснения. Все равно от них не будет никакого толку. – Ну… если перекачать всю кровь, то, может, и получится. Но дело в том, что этого должна хотеть я.

– Чего?

– Я – альфа. А ты – моя бета. Так это называется… также как я могу «позвать» тебя…

Девушка говорила несвязно, продолжала что-то бормотать себе под нос. Тамара сначала пыталась выудить смысл из тихого шепота, но через минуту бросила это занятие. А когда собеседница замолчала, она решила прикрыть глаза и вздремнуть, но та вновь заговорила:

– Я зову не столько тебя, сколько свою кровь. Я могу приказать крови убить тебя.

Задор подкрался к Тамаре незаметно. Слова Азизы вызвали у нее ухмылку.

– Ты хоть понимаешь, насколько бредово это звучит?

– М-м… Да, не конфетка.

Неожиданно для себя шатенка засмеялась вместе с бывшей противницей. Бывшей? Наверное, девушка права – ее кровь влияла на разум, прививая иные суждения, извращая чувство восприятия. Либо в нее закачали так много успокоительного и обезболивающего, что теперь Азиза воспринималась ею, как соперница из чужой команды, а не цель номер один. Тамаре разом стало наплевать на все, весь мир оказался таким далеким и неинтересным, что не хотелось даже бороться за существование в нем. Что она могла? Чего вообще добивалась? Все бессмысленно.

– Но твои дружки меня так накачали, что я вряд ли даже смогу послать сигнал «SOS». – Растягивая, словно пробуя каждое слово на вкус, добавила Азиза. – Или высвободиться. Сейчас ты думаешь, что ничего ужаснее не испытывала… Но, поверь, когда мое сердце остановится… В общем, из трупа будет проблематично брать кровь, она станет непригодной. И тогда у тебя начнется настоящее веселье. Похуже ломки у наркомана.

Однако нынешнее состояние говорило Тамаре об обратном. Ей казалось, что организм уже привык к чужеродной крови и наверняка Николай принялся снижать дозу. Он должен был сделать запасы. И тем не менее слова девушки обеспокоили ее.

– Я не хочу умирать. – Тем же бесстрастным голосом обмолвилась брюнетка, но за завесой безразличия прятался лютый страх, Тамара ощущала это на физическом уровне. – И в каком-то смысле не умру. Я перерожусь в тебе. Моя кровь будет говорить за тебя.

– Да хватит заливать меня эти бредом, и так тошнит без твоих речей.

Колкость в ответ на время погрузила Азизу в молчание, но эхо ее слов продолжало пугать Тамару. Она не верила в сказанное, оно прозвучало абсурдно и фантастично.

Тогда почему она боялась? И брала в расчет вероятность, что подобное может случиться?

– Знаешь… – Никак не унималась пленница, отчего Тамара хотела, переступив через боль, слезть с кровати и собственными руками задушить ее. Но оставалось только слушать. – Для политиков вы всего лишь разменные монеты, игральные карты. Причем изрядно попорченные, обожженные войной и злостью. Не важно, чем закончится наша схватка – победителя среди нас не будет.

На этот раз пауза длилась довольно долго, отчего Тамара подумала, что собеседница наконец-то заснула. Признаться, тишина ее пугала куда сильнее россказней: когда она не слушала, то размышляла над услышанным, и выводы, рождающиеся в ее голове, не утешали.

– Берегись моего отца. – Внезапно обмолвилась Азиза, и отчего-то у шатенки возникло неприятное ощущение, уверенность, что это последние слова, которыми та поделится с миром. – В нашем дуэте мы только делали вид, что он сдерживал меня. Когда я умру, его ничто не остановит.

Вот теперь ей действительно стало страшно. Не пугала ни боль, ни смерть, а неизвестность. Константин лишь изображал из себя простого парня, уставшего от тягот и забот, но тогда, стоя напротив разделяющей их решетки, она заглянула в его глаза. Они горели безумием, тягой к доминированию и чему-то еще, что Тамаре не удалось распознать.