Солнце и луна, лед и снег - Джессика Джордж

— Ты! — Она наставила на девушку длинный палец, с которого капала вода. — Это ты виновата, я знаю! Ты ужасная тварь, зачем тебя принесло сюда? Ты все испортила! — Она бросилась к ласси.

Ролло прыжком встал перед хозяйкой, вздыбив шерсть и оскалив зубы. Това сдернула с пояса маленький ножик и шагнула вперед. Сама ласси гордо выпрямилась, сжав кулаки и высоко подняв голову:

— Каким это боком я виновата в твоем неумении выполнять простейшую женскую работу?

Принцесса с визгом протянула к обидчице когтистые руки. Ролло зарычал и вцепился зубами в юбку Индейл, оторвав большой кусок.

— Дочь, возьми себя в руки! — Голос королевы был как удар бича. — Незачем ссориться. — Она обняла дочь одной рукой за плечи, утешая. — С людьми мы потом разберемся, с каждым по-своему. — Она наградила масленой улыбкой Аспена и куда более злобной — Тову и ласси. — А теперь попробуем еще разок.

Мать с дочерью опустили руки в мыльную воду. Каждая сгребла половину почерневшей рубашки и принялась изо всех сил тереть о стиральную доску. За несколько мгновений вся рубашка почернела как смоль. Королева терла так усердно, что ее собственный парик сбился набок, открыв щетину белых волос. От усилий у нее потекло из носа и закапало в грязную воду, еще больше портя ее.

— Стоп! — Принц вскинул руки. — Ясно как день, что ты неспособна выполнить даже это единственное простое дело, — обратился он к Индейл. — По законам твоего собственного народа данный брак недействителен. Я женюсь только на той, кто сумеет отстирать мне эту рубашку. — Под рев и вой тролльского двора он повернулся и поманил ласси. — Почему бы тебе не попробовать?

Ласси сглотнула. Они так не договаривались. На ее взгляд, рубашка была безнадежно испорчена, и она прикидывала, не пытается ли принц таким образом избавиться заодно и от каких бы то ни было обязательств перед ней.

Това ткнула ее локтем в бок, и она, спотыкаясь, подошла к краю помоста. Принцесса Индейл завизжала, что сделает пару сапог из принца и пояс из того, что останется от ласси, после того как она до нее доберется. Королева злобно таращилась на девушку и ворчала, но затем на лицо ее вернулась тошнотворная улыбка. Она кивнула в знак согласия, явно уверенная, что ласси нипочем не исправить урон, нанесенный рубашке троллями.

— Пожалуйста, принесите мне воду и еще мыла, — попросила ласси кентавра.

Тот трусцой выбежал из зала и спустя минуту вернулся, широко улыбаясь. Принесли новый стул и поставили на него таз. Ласси попросила у Товы ее поясной ножик, затем вынула заляпанную рубашку из грязной воды и осторожно погрузила ее в чистую. Найдя на плече исходное пятно застывшего воска, она осторожно отскребла его ножиком, как ее учила Йорунн. Затем убрала нож, намылила рубашку и опустила ее в воду. Расправив ткань на доске, она принялась тереть, надавливая плотно, но мягко, как научилась в детстве, а затем окунула снова, чтобы прополоскать.

Сквозь мутную пенную воду ласси видела, что рубашка постепенно белеет. Принцесса Индейл тоже заметила перемену.

— Он мой! — взвизгнула троллиха и наставила шишковатый палец на рубашку.

Раздался удар молнии, и сила, направленная Индейл на рубашку в нарушение ее обещания, отскочила и ударила троллиху в лицо.

Принцесса троллей рухнула на пол. Мертвая.

— Нет! — прохрипела королева и бросилась на девушку.

Ласси вскинула снежно-белую рубашку, как щит. Стоило королеве коснуться ткани, как она заорала еще громче:

— Жжется!

Она осела на пол, обнимая обожженными руками перекрученное смертной судорогой тело дочери, и завыла, совершенно обезумев.

— Моя доченька, моя красавица-доченька, — стонала королева троллей. Лицо ее так побледнело, что ласси видела, как под кожей пульсирует кровь. — Доченька моя, доченька. — На подбородке у королевы повисла длинная зеленая слюна.

Ласси затошнило от ужаса, ей пришлось зажать уши, чтобы этого не слышать. Тролли завыли, затопали ногами и бросились к помосту. Кто-то присел возле ласси на корточки и обхватил ее руками: Аспен. Затем она почувствовала, как к ней прижался Ролло и еще пара рук присоединилась к объятию.

— Что будем делать?

— Не шевелитесь, — ответил Аспен. — Попробуем ускользнуть, как только они…

— Убить людей! — заорал один тролль, и остальные подхватили: — Убить их! Убить людей!

Люди и волк отпустили друг друга и вскочили на ноги. Ролло оскалил зубы, а Това с принцем вытащили ножи. У ласси имелись только кулаки, и она напялила принцессины кольца на два пальца, чтобы утяжелить удар. Этому приему она научилась у Аскеля.

— Нет! — К помосту протолкался одноглазый постельничий. — Это не из-за людей мы до такого докатились — виной всему наше собственное тщеславие! — Он обвел зал сердитым глазом. — Наряды! Драгоценности! Слуг завели, во дворцах живем! Хуже того: наповадились брать себе мужей из людей! Три тысячи лет наша королева правила на крайнем севере, а теперь из-за извращенных вкусов дочери утратила рассудок!

Молодые тролли обиделись на это и ринулись на постельничего. Его сторонники, облаченные в мох и шкуры, встали на защиту вожака. Не слишком-то он в ней нуждался: ласси увидела, как он без малейшего усилия протянул руку и оторвал голову молодому троллю, разодетому в лавандовый шелк. Кое-кто из троллей в человеческой одежде сорвал свои камзолы и платья и присоединился к постельничему, и вот уже весь зал превратился в мешанину воющих, кусающихся, рычащих, дерущихся троллей.

— Бежим! — крикнул Аспен, перекрывая гвалт.

Пригнувшись, он схватил за руки ласси и Тову и повлек их к одному из длинных окон. Кентавр уже ждал. Повернувшись, он взбрыкнул задними ногами и выбил стекло. Задвижка находилась на высоте роста троллей, и никто из людей не сумел бы до нее дотянуться.

Они выбрались наружу. Кентавр подождал, пока следом за людьми выпрыгнет Ролло, а потом выскочил сам. Другие слуги тоже разбегались: плотный поток фавнов, кентавров, пикси и прочих существ в голубых ливреях прокладывал себе путь из золотого дворца к южному берегу ледяного острова.

— Что с лентами? — задыхаясь от бега по острым кучам слежавшегося снега, спросила ласси.

— Их власть слабеет, — объяснил кентавр. — Я почувствовал это, когда королева обезумела.

Това с воплем рухнула на снег, споткнувшись о торчащую вверх острую льдину. Ласси упала рядом с ней на колени и задрала Товину юбку. В чулке зияла длинная дырка, а ссадина под ней сочилась кровью.

— И по-моему, я растянула лодыжку, — сказала Това.

Неожиданно она ахнула, и лицо ее налилось кровью. Она вцепилась в ленту на шее.

— Срежь ее! — в ужасе крикнула ласси Аспену.

Повсюду вокруг них слуги валились наземь, задыхаясь. Кентавр, кашляя, упал на колени.

— Лучше умереть, — прохрипел он.

Аспен сорвал с пояса нож и осторожно рассек ленту на шее у Товы. Она тут же села, свободно дыша. Отшвырнула ленту и закричала от радости.

Ласси схватила нож Товы и освободила кентавра, а потом лежавшего рядом фавна. Те в свою очередь кинулись освобождать остальных, пока все слуги, ликуя, снова не пустились бегом к берегу.

У них за спиной во дворце троллей нарастал шум. Това покачала головой.

— Просто оставьте меня, — сказала она. — Я потом выберусь.

— Я могу тебя нести, — предложил кентавр. Он нагнулся и подхватил ее, изогнувшись так, чтобы посадить женщину на широкую конскую спину. — Надо убраться отсюда прежде, чем иссякнут остатки королевской магии.

— Почему? Что случится? — спросила ласси.

Ответил ей Аспен:

— Дворец возвели с помощью колдовства. И остров тоже. Если магия королевы иссякнет…

Заканчивать ему не пришлось. Взявшись за руки, ласси и ее принц помчались по скользким холмам и впадинам. Ролло несся рядом, и кентавр с Товой не отставал.

— Ой!

Настала очередь ласси остановиться и вскрикнуть от боли. Но дело было не в ногах, а в руках. Принцессины кольца раскалились добела. Не успела девушка их снять, как золото расплавилось и потекло между пальцев, а драгоценные камни обратились в пыль. На пальцах остались красные ожоги в форме колец, но неглубокие. Аспен наскреб снега, чтобы успокоить боль. Ласси стиснула снег в ладонях, и они помчались дальше.

Они не оглядывались, пока не добрались до берега. К этому времени воинственные вопли троллей превратились в крики боли и страха. Золотой дворец таял так же, как принцессины кольца. Покраснев, а затем побелев от жара в свете бледного северного солнца, величественное сооружение осело и потекло, как воск.

Стоя на берегу в толпе одетых в голубые ливреи слуг, рядом с возлюбленной ее старшего брата и собственным принцем, ласси наблюдала падение великого королевства троллей. Когда все кончилось, она могла думать только о том, что промерзла до костей и что домой им не попасть. Длинные трещины уже зазмеились по острову: он и дня не продержится.