Неправда - Ивакин Геннадьевич

Оля мучительно тяжело, но все же чисто дышала. Аня обняла ее руками, а Мишка протянул командиру веревку:

- Я его убил?

- Что ему сделается! Оглушил только и все.

- А надо было! - сказала успокаивающаяся Аня. - Он мне чуть руку не сломал.

- Когда? - спросил Лешка. В пылу драки с покойницей Джаныке они с Мишкой и не заметили, что Аня вышла из астрала.

- У жертвенного дерева. Я хотела Ольгину резинку снять, а этот падла на меня со спины напал.

Леха затянул руки Славы за спиной простым булинем.

- Эй! - потряс пленника Алексей и плеснул ему в лицо холодным чаем. Тот застонал и приоткрыл опухшие от Анькиного удара глаза.

- Очнулся, чудик! - удовлетворенно сказал командир четверки. - Ты кто такой, Славик?

- Я не Славик! - мотнул головой мальчишка и ненавистно прищурился. - Я Девлет.

- Ну какой ты Девлет... - ласково потрепал его по щеке Лешка. - Ты ж на татарина не похож.

- Я мусульманин. Уже полгода как мусульманин.

- Ох ты! - удивился Лешка. - Еще и обрезанный небось?

- Обрезание для внешних! - Девлет попытался гордо поднять подбородок, но в такой позе это выглядело нелепо и смешно. - Я мусульманин настоящий. Я танцующий дервиш-ассасин! Я феддави! Я воплощение Кёр-Оглы! И мои братья скоро придут сюда.

- Вот это новость! - почесал затылок Лешка. - Гостей нам только не хватало... А зачем придут сюда скажешь?

Девлет криво усмехнулся:

- Ни к чему тайны! В крови одного из вас я буду сегодня посвящен в орден. И свидетелем тому будет великая пери Джаныке-Ханум!

- Так вот зачем ты нас сюда притащил... В жертву захотел нас принести... Теперь понятно, что значит "по вашему летоисчислению" - задумчиво произнес Лешка. - Не на тех нарвался. Понял? Собираемся, живо! - прикрикнул он на успокоившихся было ребят. - Кто знает, может и впрямь одержимые братья нашего танцора объявятся. И... Мишка помоги Оле.

Девлет-Славик спокойно наблюдал за тем как студенты собирали свои рюкзаки.

И в тот момент, когда они уже готовы были навьючить свои горбы, губы его задрожали, лиц побледнело и он вдруг закричал:

- Албасты! Албасты!

- Чего? Эй, нехристь басурманская, чего лопочешь? - наклонился к нему Лешка, но проследив взгляд тоже обомлел - со стороны мавзолея надвигалась высокая женщина, та самая, с которой они только что общались в астрале. Только лицо и руки были порыты плотью и кожей, а развевающиеся волосы приобрели желтоватый оттенок.

- Кто обещал напоить меня кровью? - тихо спросила она.

Лешка медленно-медленно надел рюкзак и молча показал пальцем на связанного Девлета.

Тот завизжал, когда албасты Джаныке нагнулась к нему:

- Обещал, уже и приготовил. Молодец! - и провела длинным, красноватым ногтем по его разбитому лицу. Длинный язык хищно облизнул серые губы и Лешка готов был поклясться, что язык этот был раздвоенный, змеиный.

Аня подняла пальцы, раздвинула их, как учили когда-то в кружке экстрасенсов и кинула в женщину невидимым энергетическим дротиком.

Та отшатнулась было, но потом насмешливо произнесла:

- Э-э-э, девочка, куда твоей юной волшбе против древней магии? Нет в тебе силы! Лучше бегите, я так давно не играла с людьми. Бегите, а я вас буду искать. А этого оставлю на десерт! Раз-два-три-четыре-пять... - увлеченно начала считать Джаныке и прикрыла глаза руками. - ... Скоро я пойду искать!

Ребят не пришлось уговаривать. Они рванули что было сил, подсвечивая себе неровный путь Анькиным фонариком.

Аня бежала чуть впереди, Мишка с Лехой почти тащили под руки Ольгу, которая едва-едва перебирала ногами. Она все еще не могла прийти в себя.

И тут фонарик высветил во тьме Джаныке. Она грозила им пальцем:

- Почему так медленно бегаете? Мне скучно! - потянула к ним руки.

- В кенассу! - заорал Мишка. По счастливой случайности караимский храм оказался рядом. Они буквально ворвались в полуразрушенное помещение.

- Уф! - Вздохнула Аня. - Здесь мы в безопасности. Все-таки храм! Хоть и разрушенный...

- Это не храм! Это молитвенный дом! Есть разница? - ответила ей Джаныке, протискиваясь в оконный проем. - Есть! Здесь мне можно!

Что именно можно албасты, ребята не стали выяснять, их как ветром сдуло из кенассы.

- Блин, - растерянно сказал Мишка. - Как, Леха, ты там говорил, куды бечь?

- Слушай, она же мусульманка! - озарило вдруг Леху. - Здесь же развалины мечети есть. Помчали туда, ей точно нельзя в мечеть входить.

Мечеть, правда, представляла собой разваленную кучу камней, но все-таки, хоть и бывший, храм, должен быть защитить ребят от игривого демона.

Увы, но Джаныке легко перешагнула камни, пребывавшие когда-то стеной мечети:

- Это моя вера. Это не ваша вера. У вас вообще нет веры. Вы никто, и у вас нет покровителей. Вы даже не кяфиры! Вы моя еда!

Ребята растерялись. Как это никто? Как это нет покровителей? Мы же рыцари света!

- Изыди, сатана! - шагнул вперед Лешка и тут Джаныке как-то разочарованно принюхалась и развела руки:

- Сбежали. Как? - повернулась она спиной к ребятам. Одежды на спине ее не было, как не было и кожи. Только гнилое мясо с мириадами копошившихся белых червей.

Олю, только-только начавшую приходить в себя едва не стошнило, но тут мертвая женщина шагнула во тьму.

Лешка оглянулся. Аня и зажимала рот себе и Оле, а Мишка яростно зажмурив глаза раскинул руки, словно держал что-то.

- Эй, - шепотом сказал Лешка. - Она ушла!

Мишка открыл глаза, по его лбу стекал тоненькими струйками пот.

- Вот. Плащ перед ней раздвинул. Помогло. - Криво улыбнулся он.

- Пошли отсюда! - шепнул командир. И очень осторожно, выключив фонарик и почти на ощупь начали они спускаться вниз. И когда ребята почти спустились до невысоких деревьев долины, сверху раздался пронзительный визг - раз, другой, третий, - и снова мертвая тишина завязла в ушах.

- Похоже этого дорезали! - шепнул Мишка.

- Ага или он ее! - кивнула Аня.

- Как же, - усмехнулся Мишка. - Ее зарежешь. Ее, по-моему, ничто не берет.

- У вас этого нет! - прозвучал знакомый уже голос. Лицо демона было обезображено кровью. - Идите сюда, я не наелась!

И опять бежать!

Вот они уже на другой стороне ущелья, вот белеют надгробия монахов и солдат, вот лестница наверх... Лестница!

- Вперед! - скомандовал Лешка. - Вернее вверх!

Лестница и впрямь была очень крутая. Подниматься было тяжело, каждая вторая ступенька была выщерблена, даже альпинистские вибрамы Мишки и то скользили на камнях. Тяжелее всего было Ольге. Она то и дело кашляла.

- Ничего, ничего! - подбадривала ее Аня. - Еще чуть-чуть осталось.

- Эй! - хриплый голос позвал снизу.