Несомненная реальность - Евгений Лотош

— Улучшение условий труда, как же, как же, — задумчиво покивал Вагранов. Его взгляд сделался сонным. — Этим, я должен заметить, следовало заняться десятилетия назад. Видели бы вы, что творится на анилиновых фабриках, м-да… Но ведь здесь вы явно не за условиями труда надзирать пришли, не так ли?

— Ну, ваши условия труда улучшить не помешало бы, — усмехнулся Олег. В нем внезапно вспыхнуло необъяснимое чувство легкости. — Полагаю, ваша каморка в какой-то степени отражает отношение начальства?

— Можно сказать и так, — слегка пожал плечами доцент. — Кое-кто полагает, что мои излишне революционные взгляды рано или поздно приведут к полному и бесповоротному увольнению из университета. Некоторые даже высказывались в том духе, что по мне Сибирь плачет. Но я слишком видная фигура, чтобы вот так запросто со мной расправиться.

— А у вас и в самом деле революционные взгляды? — поинтересовался Кислицын. — Сочувствуете красным?

— Красным? — поморщился Вагранов. — Если вы имеете в виду террористов, бросающих бомбы или подстрекающих громить дома и лавки, то увольте. Они бандиты, а не борцы за права рабочих. Но наше общество действительно нуждается в реформировании. Мы закоснели в застое и духоте, нам отчаянно нужен глоток свежего воздуха. Рабочие бунты – лишь симптом затянувшейся болезни, не более.

— Смело, — Олегу все больше и больше нравился сидящий перед ним человек. Им определенно следовало заняться если не с научной, то с личной точки зрения. — Не боитесь, что Охранное отделение заинтересуется вашими взглядами?

— Я их не скрываю, — сухо ответил доцент. — Однако же ближе к делу, Олег Захарович. Суть вашего визита заключается?..

— Суть моего визита не слишком сложна. У меня есть некоторые неортодоксальные идеи в области органической химии, которые ваши коллеги полагают чистым бредом сумасшедшего. Признаться, они – коллеги, я имею в виду – оказались настолько убедительными, что я и сам им почти поверил.

— К мнению некоторых людей стоит прислушиваться, некоторых – нет. Обычно я предпочитаю сам составлять свое мнение о предмете, — Вагранов побарабанил пальцами по столу. — Хотя я и специализируюсь на теоретической механике, химия мое давнее хобби. Смею надеяться, мое имя в данной области довольно известно. Итак?

Олег поколебался.

— Ну, суть можно выразить в паре фраз. Если определенным образом обработать газ этилен, в изобилии встречающийся в природных нефтегазовых месторождениях, то возможно запустить реакции образования длинных полимерных цепочек. Получаемый в результате материал, полиэтилен, обладает весьма привлекательными свойствами: нейтральностью, пластичностью, прозрачностью, водонепроницаемостью и тому подобными. Хм… у вас еще не пропала охота слушать?

— Любопытно, — медленно произнес доцент. Ваня Кузьменко за спиной у Олега затаил дыхание. — Можно чуть поподробнее?

— Можно, — согласился Олег. — Не одолжите бумагу с карандашом?

Получив требуемое, он принялся быстро набрасывать структурные формулы.

— Этилен C2H4 — газ, состоящий из двух групп CH2, объединенных двойной связью, примерно так. Одна из связей менее устойчивая, чем другая. Скажем, в газе этане C2H6 она разорвана, на образовавшихся связях сидят дополнительные атомы водорода… вот так. Если в этилене принудительно разорвать слабую связь в специально контролируемых условиях, включающих высокие температуру и давление, а также присутствие катализаторов, то получится свободный радикал, — он набросал еще несколько штрихов, — который за счет… гм, торчащих в стороны связей могут образовывать длинные цепочки. Примерно вот так, — он нарисовал цепочку повторяющихся групп CH2, связанных горизонтальными черточками.

Вся сонливость во взгляде доцента испарилась. Теперь он стал таким же острым, как и в момент появления гостей.

— И как вы предполагаете разорвать связь? — резко спросил он.

— Не знаю точно, — Олег скривил краешек рта. — Кажется, этого можно добиться, каким-то образом смешав газ с кислородом. Но я изучал предмет давно, еще в школе, в памяти ничего не осталось…

— Очень интересно! — брови Вагранова поползли вверх. — Господин Кислицын, вы премного меня обяжете, если сообщите, в какой именно школе и в рамках какого предмета… э-э-э, как минимум четверть века назад преподавали подобные сведения? Или вы имели в виду гимназию?

— Ну… — Олег мысленно обругал себя за глупый ляп последними словами. — Я имел в виду, что читал… в каком-то журнале… в городской библиотеке…

— В журнале? — брови доцента поднялись еще выше. — В каком именно? Мне всегда казалось, что я читаю немало и держу в голове представление об очень многих вещах. Но такое, — он постучал пальцем по рисунку, — встречаю впервые. Признайтесь, ведь вы излагаете ваши собственные фантазии?

— Могу со всей ответственностью вас заверить, что я на такое не способен, — слабо усмехнулся Олег. — Всю жизнь завидовал людям в белых халатах, копающимся в тайнах природы, но сам могу разве что восхититься подобными выводами. Нет, изобретение не мое.

— Тогда, возможно, вы представляете интересы какого-то неизвестного мне таланта, слишком застенчивого, чтобы появиться здесь самостоятельно? — Химик бросил на Олега быстрый взгляд и быстро заговорил: — Поверьте, Олег Захарович, я спрашиваю не из праздного интереса и не для того, чтобы высмеять вас. Изложенная идея чрезвычайно любопытна, хотя и требует экспериментального подтверждения. Но мне положительно необходимо лично пообщаться с ее автором.

«Представляете интересы»? На мгновение Олег соблазнился идеей, но тут же ее отбросил. Нет, она потянет за собой слишком долгую цепочку лжи. Он глубоко вздохнул и покачал головой.

— Нет, Евгений Ильич. К сожалению, с автором идеи пообщаться не удастся. Поверьте, на то есть веские причины. Я не хочу вдаваться в их суть сейчас, у нас и без того хватает заморочек, но, боюсь, вам придется иметь дело только и исключительно со мной и моим бессвязным лепетом. Я не претендую на лавры первооткрывателя, если вам придет в голову такая мысль, и охотно уступлю их вам. Если мы сработаемся… откроются весьма заманчивые для вас перспективы.

Минуту ученый сверлил его напряженным взглядом, но потом сдался и развел руками.

— Ну что же, — пробормотал он. — С вами так с вами. Скажите, господин Кислицын, вам знакомо имя Ханса фон Пехманна? Или, возможно, Ойгена Бамбергера? Фридриха Тщирнера?

Олег покачал головой.

— Боюсь, в нашем провинциальном Каменске не слишком хорошо знакомы с мировыми авторитетами.