33 счастья - Ольга Хмельницкая

– Жертвенник, – тихо проговорил Юрий. – Тут древнее племя приносило свои жертвы. Надеюсь, они хотя бы не убивали для этих целей людей?

Он подошел, опустился на корточки и потрогал гладкую, как зеркало, поверхность. Больше всего материал, из которого был изготовлен жертвенник, походил на оникс. Правда, Бадмаев не представлял, где и как можно было найти однородный, без трещин, оникс такого размера и как можно было вытесать и отполировать поверхность камня, используя только примитивные древние инструменты. Юрий встал. Он посветил в центр плиты и отшатнулся. Прямо посреди черного квадратного камня было выбито лицо. Глаза были выпучены. Рот открыт.

– Твою мать! – проговорил ботаник.

Он в жизни не видел такого злого, жестокого, отвратительного лица.

– Да, жизнь тут, похоже, была не сахар, – пожал плечами Юрий, слегка освоившись в окружении идолов. – А к плите этой надо при первой же возможности отправить археологов. Пусть изучают. Я, как ботаник, ничего не могу сказать определенного по поводу этой цивилизации, кроме того, что эти люди мне определенно разонравились.

Юрий бросил последний взгляд на страшное, искаженное слепой яростью лицо, и снова принялся спускаться в колодец. Провод продолжал виться. Ему, казалось, не было конца.

Защокин и Марьяна на секунду остановились. Филимонова вытащила из кармана бутылочку с водой. Кроме воды, там были намешаны протеины, витамины, а также стимуляторы.

«Завтрак космонавта, – подумала Марьяна. – Один глоток – и можно пробежать километров десять, не чувствуя усталости».

Защокин вытащил традиционный бутерброд с колбасой и листиком салата.

– Завтрак туриста, – сказал он, с наслаждением откусывая хлеб, – не хотите попробовать? В обмен на вашу заряженную витаминами водичку.

Филимонова с подозрением уставилась на академика. Его голубые глаза смеялись.

– С чего вы взяли, что водичка «заряженная»? – спросила она.

– Кроме витаминов, там есть еще комплекс минералов, сахар, кофеин и протеины, – перечислил Защокин. – Вы на какую разведку работаете, девушка?

Он подмигнул ей. Филимонова вытаращила глаза.

– Не нервничайте, – по-отечески улыбнулся криомедик. – Я никому ничего о вас не скажу.

Марьяна продолжала молчать.

– Я никому ничего не скажу, – повторил Александр Павлович, – потому что наличие у нас в сумочке алмазного резака и портативной лазерной установки со всей очевидностью свидетельствует о том, что вы идете на биостанцию с той же целью, что и я. В данный момент – вы мой союзник.

Марьяна не произнесла ни слова.

– Я тоже считаю, что яйцо барионикса нужно уничтожить в самые короткие сроки, – сказал Александр Павлович после паузы. – Я не работаю на какую-либо разведку. Это мое личное решение. Барионикс – смертельно опасное для человечества существо! Убить его из пистолета невозможно – он покрыт роговыми пластинами. Попасть из пушки в него трудно – он быстро бегает. Регенерация у этого монстра, думаю, стремительная. Три ряда зубов. Две, а то и три тонны веса. Острейшие когти длиною почти в метр. И при этом – всего семьдесят граммов мозга, защищенного роговыми пластинами десяти сантиметров толщиной. Но это все мелочи. Хуже всего будет, если наш динозавр окажется самкой.

Филимонова молчала.

– У нас есть шанс раздавить гаденыша, пока он не вывелся. Но официально добиться разрешения на убийство барионикса, пока он еще никого не съел, будет невозможно. Официальные лица никогда не дадут на это добро.

Он посмотрел на лицо Марьяны. Девушка стояла, опустив глаза на землю, и смотрела, как по луже барабанят тяжелые капли воды.

– Я прекрасно представляю, что произойдет, когда он выведется, – продолжил Защокин. – Сначала наш юный монстрик убьет всех, кто окажется рядом. Любопытные ученые будут безоружны и окажутся первыми жертвами динозавра. Я убежден, что бариониксы покидают яйцо уже вполне сформировавшимися машинами для убийства. То есть времени у нас мало. Я предлагаю вам свою руку. Давайте уничтожим его вместе. Это наш долг перед человечеством!

Марьяна, ничего не говоря, протянула Александру Павловичу руку и крепко пожала его ладонь. Она улыбалась.

– Агент Филимонова, – представилась девушка, – номер ноль двадцать два.

– Европол? – уточнил криомедик.

– Да. Европейская полиция, – кивнула Марьяна. – Я родилась в Великобритании. Вообще-то я не русская. Меня зовут Мэри Филипс, но имя переделали под чисто русское звучание. Моя задача – отслеживать деятельность Российской академии наук.

– Вы очень откровенны, – заметил Защокин.

– Я надеюсь на вашу порядочность, – пожала плечами Марьяна. – Я неплохо разбираюсь в людях и убеждена, что вам можно доверять. Кроме того, в данный момент мы делаем с вами общее дело.

Она повернулась к академику.

– К тому же вы мне нравитесь, – добавила она без тени кокетства.

– Вы мне тоже, – серьезно кивнул Александр Павлович. – И могу уверить вас, Марьяна, что я никому не скажу, кто вы. Помогите мне убить барионикса!

– Помогу, – серьезно кивнула Филимонова. – Меня снабдили для этого всем необходимым. И вы правы – нам нужно спешить. Британские ученые считают, что самка барионикса закапывала яйца в горячий песок, где они лежали, пока не выведутся детеныши. Ночью яйцо остывало. На биостанции же его греют беспрерывно. Значит, процесс идет быстрее. Кстати, знаете, что показал анализ скорлупы яйца барионикса, найденного на Мадагаскаре? Она прочнее стали! Я думаю, вы об этом догадывались, поэтому и взяли алмазный резак.

– Да, – кивнул академик. – я догадывался. Интуиция подсказала. Но я не думал, что все так серьезно. Прочнее стали! Это, если честно, просто ужасная новость. Потому что гаденыш должен разбить яйцо, чтобы вылезти из него. Представьте, насколько это мощное существо, если даже новорожденный барионикс может пробить твердую скорлупу, которая имеет толщину почти два сантиметра?

Теперь они почти бежали.

– Кстати, – сказала Марьяна, совершенно не задыхаясь, – что вы думаете о якобы внеземном происхождении яйца?

– Ха-ха-ха, – рассмеялся академик. – Ничего. Это полная чушь! Как криомедик могу сказать, что яйцо динозавра вполне могло выжить в леднике, если температура постоянно сохранялась низкой. Что касается кольца на кости, то это просто газетная утка. В Интернете и не такое пишут.

– Осталось только понять, как яйцо попало в ледник, – покачала головой Филимонова, – ведь если самка барионикса откладывала яйца в горячий песок…

– Динозавриха могла отложить яйца именно в горячий песок, – сказал академик, – а потом на это место сошла снежная лавина. Теоретически такое могло быть. Яйца-то очень крепкие. Лавина разбить его не смогла. Вероятность благоприятного сочетания факторов невысока, но посмотрите на лотереи. Там тоже низкая вероятность выигрыша, но кто-то ведь выигрывает.

Марьяна посмотрела на экран джи-пи-эса.

– Нам идти еще около семи километров, – сказала агент ноль двадцать два. – С нашей теперешней скоростью – это около одного часа десяти минут. Правда, впереди у нас мокрые камни.

Защокин и Филимонова стояли у самого подножия гигантской кучи камней, образованной камнепадом.

– Смотрите! – вдруг сказал Александр Павлович.

Под камнями виднелась чья-то сумка. Это были вещи Рязанцева и Евы. В ту же секунду над головами академика и разведчицы пролетел вертолет, направлявшийся прочь от биостанции.

– ФСБ, – прищурилась Филимонова. – Вероятно, на биостанцию уже прибыл спецназ. К слову, я предлагала генералу Томпсону сообщить российской госбезопасности наши выводы о том, что барионикс представляет собой смертельную опасность, но он сказал, что русские все равно ничего не боятся. Ни Наполеона, ни фашистов, ни динозавров, ни бен Ладена. И запугивать их еще не родившимся монстриком бесполезно.

Академик расхохотался.

– Это правда, – кивнул он. – Так и есть. Кстати, чем мотивировало свое задание ваше разведуправление, выдавая вам ордер на уничтожение динозавра? Барионикс-то от Европы далеко. Вряд ли добежит или доплывет.

– А вдруг они размножатся? – ответила Марьяна. – Проблему надо давить на корню.

– А как же научный прогресс?

– А как же ядерная бомба? Это ведь тоже отчасти научный прогресс!

Они улыбнулись друг другу.

– Я думаю точно так же, как и вы, – сказал Защокин, – меня просто интересовала ваша мотивировка, Мэри.

– Меня зовут Марьяна, – поправила Филимонова. – И я уже жалею о собственной откровенности.

– И правильно жалеете, – сказал академик, – потому что я собираюсь воспользоваться переданной вами информацией в личных целях.

Он обнял Марьяну за плечи и притянул ее к себе.

– Это шантаж? – спросила Филимонова, отвечая на поцелуй.

– Да, – кивнул академик. – К слову, я вдовец.

– У меня опасная работа. Я не завожу серьезных отношений, – сказала Марьяна, выскальзывая из объятий академика.