Полынь для Альфы - Ллина Айс

– неожиданно ответила незнакомка, заставив меня изумлённо посмотреть на неё.

– Вы? – удивилась я.

– Я, – кивнула светловолосая женщина, проводя рукой перед своим лицом. Мгновение и её облик изменился на уже знакомый мне.

– Но… я ничего не понимаю. Зачем? И кто вы? – поинтересовалась я.

– Я мать Дайриса, Лианиса и Никиаса, – ответила она. – А также Сиана, – посмотрела она на малыша. А я в который раз за день опешила.

– Но… почему вы живы? Ничего не понимаю. И Дайрис говорил… – перевела я обескураженный взгляд на мужчину, который выглядел совершенно невозмутимо.

– Дайрис, не мог бы ты отнести Сиана в его кроватку? – вдруг обратился императрица к сыну, который неожиданно покорно кивнул и, встав, забрал ребёнка из рук Нинель. А после покинул комнату.

Я проводила его взволнованным взглядом, не понимая его поведение. Вёл он себя донельзя странно. Да, это нормально откликаться на просьбы матери, но… что-то насторожило меня во всём этом.

– Я расскажу тебе о событиях того дня, когда погиб мой муж. И ты сразу всё поймёшь, – произнесла женщина. – Дело в том, что всё, что я тебе говорила сегодня в коридоре - правда, Милана. Наш запах может свести с ума тех, кто нам дорог… – с сожалением произнесла она.

– Что это значит?

– Дайрис. Он пострадал от него и теперь… он словно марионетка в моих руках, Милана. И от этого моё сердце разрывается на части… – стиснув подлокотники кресла, в котором она сидела, произнесла императрица. – Теперь марионетка. Но в момент, когда его впервые довёл до безумия мой аромат, Дайрис убил своего отца. Убил императора… И я не смогла ему помешать. Никоим образом… – дрогнувшим от переизбытка эмоций голосом, добавила она.

В ужасе я уставилась на неё, даже не зная, что и думать. Как такое могло произойти? Что значит её запах его довёл до безумия? И почему привёл к такому? К убийству императора…

Я сидела, в шоке смотря на женщину, не зная, что и спросить. Но в этом не было необходимости. Женщина продолжила, решив поведать мне о событиях того дня в подробностях. И я не могла и не хотела её останавливать. Я должна была знать правду.

– Моя сила должна была стать той, которая позволит рождаться истинным высшим в этом мире. Но в тот день всё пошло не так, – начала она. – Дайрис впервые за всё время ощутил его… мой аромат…

– Миари, после того, как нашла всех своих истинных, теряет свой запах. Он больше никого не отталкивает и никого не привлекает, – пояснила Нинель, поняв по одному моему взгляду, что я ничего не понимаю.

– Именно, – подтвердила императрица. – После того, как мой истинный поставил мне метку и консумировал её, я потеряла эту особенность в виде запаха. Я стала обычной. И даже обрела волчицу. Конечно, моей паре пришлось на время потерять своего волка, но лишь до момента, как волчица во мне откликнулась. Это было вовсе не долго, – пояснила она, немного отклонившись от основной темы. И надо сказать, этим шокировала меня.

– Но Кайллан говорил совсем о другом. Что волки принцев были со мной, потому что не все истинные поставили мне метки. И как только это произошло, звери вернулись к высочествам, – засомневалась я в словах женщины.

– Сразу же как Кайллан поставил тебе метку, Милана? – с улыбкой уточнила императрица, а я торопливо кивнув, тут же замерла. Нет, не сразу. Лишь когда они появились в столовой на следующий день. Но я решила, что так и должно быть.

– Они просто были в другом мире, и волки не могли к ним вернуться… – возразила я.

– Глупости. Волчица в тебе наконец-то появилась. Родилась, – поправила себя же женщина, махнув рукой. – Хотя, возможно, ещё и не дала о себе знать. Но не будем об этом. Факт в том, что, обретя своего истинного, я стала обычной самкой, в которой невозможно было заподозрить миари.

– Как и ты теперь, Милана. Никто ведь посторонний не воротил от твоего запаха нос, верно? – уточнила у меня Нинель. А я почему-то вспомнила про Рейса и советников, которые совершенно спокойно отреагировали на моё появление в столовой сегодня утром.

Похоже, они и в самом деле ничего не чувствовали от меня.

– Допустим. И что же дальше? – решила я пока согласиться с этим.

– А то, что мой сын Дайрис в один из дней внезапно почувствовал во мне миари. Почувствовал этот тошнотворный для него запах. Хотя от всех, в том числе и своих детей, мы скрывали то, что я не обычная самка.

– В тот день его высочество словно потерял разум, – продолжила за императрицу Нинель. – Обезумел. Именно перед тем, как его императорское величество начал проводить над госпожой обряд по раскрытию силы, хранящейся в ней, которая должна была стать последней каплей для того, чтобы истинные снова начали рождаться в нашем мире.

– Я до сих пор не знаю, что могло произойти, ведь ритуал на тот момент ещё не начался. Ничего не могло спровоцировать появление моего запаха. Совершенно… – снова взяв себя в руки, продолжила императрица. – Предположений уйма, Милана и проведено невероятно много времени в попытках разобраться, что произошло тогда. Но к сожалению, всё без толку. Дайрис ворвался в ритуальный зал и бросился на своего отца, который был не в состоянии из-за начатого ритуала ответить на атаку сына. Всё произошло в мгновение. Мой крик…

– Он до сих пор стоит у меня в ушах, – перебила свою госпожу Нинель. – Я была там и видела всё своими глазами, Милана. Произошло ужасное. Но страшнее то, что, совершив убийство, Дайрис неожиданно застыл на месте и не двинулся до того момента, как её величество позвала его.

– Он стал подвластен любому моему приказу. Любому слову. Я не могла отдать его в руки совета, ведь понимала, чем это грозит… смертью. Пришлось бежать. Спасаться бегством, забрав с собой Дайриса.

– Но почему вы не объяснили все Кайллану?

– Это ничего бы не изменило, Милана. Дайрис убил императора. Несмотря на обстоятельства, за