Развод. Прощай, предатель - Вивиан Фокс

на смену разрывным страданиям, одолевавшим меня раньше. Теперь я хочу… не знаю, чего хочу. Если Сергей совсем ушел, я не стану его возвращать. Какой смысл?

Слышу тихий скулеж, и вспоминаю, что я сегодня еще не кормила Сахарок. Вчера вечером и сегодня утром ее выгуливал Сережа, но из-за суеты вокруг моей руки мы совершенно забыли покормить собаку. А она, видимо, побоялась выходить из своего убежища под диваном, когда Сергей расхаживал по квартире.

Поднявшись, иду на кухню. С горем пополам открываю банку собачьих консерв, половину содержимого которой выкладываю в миску Сахарка. Она тут же набрасывается на еду, а я наблюдаю за собакой. Вечером ее надо будет выгулять, но я совершенно не представляю, как сделаю это с одной рукой. Как минимум, ей нужно надеть ошейник, а в моем состоянии это будет проблематично.

Но когда приходит время пойти на улицу, я окончательно расстраиваюсь, потому что ливень не прекращается. А это значит, что все еще больше усложняется, поскольку я не смогу держать зонт. Но Сахарок не интересуют мои проблемы, потому что она уже поскуливает, пританцовывая у двери.

Я сую ноги в шлепанцы, беру поводок и присаживаюсь перед собакой, как дверь квартиры открывается. Поднимаю голову и сталкиваю взглядами с Сережей. Он насквозь промок, но взгляд полон решимости.

— Далеко собралась?

— Сахарок выгулять, — отвечаю немного растерянно, потому что я уже почти смирилась, что мы с собакой остаемся только вдвоем.

— Я выгуляю. А ты пока собери свои вещи. Самые необходимые, остальное Миша завтра привезет.

— Для чего? — спрашиваю и с помощью Сергея поднимаюсь.

— Мы возвращаемся домой, — твердо заявляет он, и у меня буквально отвисает челюсть.

Глава 41

— Я не давала своего согласия, — пытаюсь поспорить.

— А мне оно и не нужно. Если ты не пойдешь добровольно, я увезу тебя силой.

— Да как ты смеешь? Ты не имеешь права!

— Саша, ты моя жена, — со вздохом произносит Сергей. — Так что имею. Мне надо работать, при этом я хочу — слышала? Хочу, а не должен, — ухаживать за тобой. Удобнее всего это будет делать дома. Так, у собаки есть переноска?

— Я не буду жить там с твоей фиктивной женой! — взвиваюсь я.

— Ее там нет. И не было.

— Но я думала…

— Ты ошиблась. Неужели ты думаешь, я привел бы в наш дом чужую женщину?

— Но ты спал с ней!

— Да, и я сожалею. Но когда ко мне вернулась память…

— Хочешь сказать, ты не спал с ней в первую брачную ночь? Или тогда твоя память еще не вернулась?

— Спал, — кивает он неохотно. — И я об этом сожалею, — повторяет Сергей. — И ты можешь наказать меня как угодно, но дома.

— Тогда я буду спать в гостевой спальне!

— Ты будешь спать в нашей спальне, — рычит он.

— Я не хочу спать с тобой в одной постели!

— Тогда я уйду в гостевую. Но твое место в нашей спальне, так что там ты и будешь жить. Ладно?

— Ладно, — бурчу я.

— Вот и отлично. Давай пристегну поводок, — Сергей присаживается и ловко застегнув поводок, выпрямляется. — Собирайся. Я выгуляю собаку и вернусь за тобой.

С этими словами он выходит, а я бреду в гостиную и растерянно осматриваю ее. И что мне собирать? Зачем тогда он набил холодильник продуктами? Куда их теперь девать?

Беру свой рюкзак, чтобы собрать вещи, но понимаю, что могу смело оставить все здесь, кроме своего телефона. Дома у нас есть новая зубная щетка, там мои одежда и белье. Что еще мне может понадобиться? Раз Михаил завтра заберет остальные вещи, то зачем мне их собирать?

Я все же выкладываю содержимое бельевого ящика в рюкзак, потому что не хочу, чтобы чужой мужчина копался в моих трусиках.

— Готова? — спрашивает Сергей, вернувшись через несколько минут с улицы.

— Ты как-то быстро.

— Твоя собака отказывалась сделать свои дела под дождем, так что пришлось тащить ее под козырек, а потом убирать за ней.

Я тихонько смеюсь, представляя себе, как Сергей в деловом костюме — хоть и мокром — собирает в пакетик собачью кучку. Но ничего, ему полезно сделать что-нибудь неприятное.

До дома мы едем молча. Насквозь промокшие, несмотря на то, что быстро бежали от подъезда к машине. Только моя рука была надежно спрятана под куртку, поэтому не промокла. Все это вызывает такой восторг внутри меня, что приходится прикусить губу, чтобы не улыбаться. И то, что Сергей настоял на возвращении домой. И то, что там не было этой противной гарпии Виолетты. И то, что он позаботился о выгуле Сахарка. И то, что мы попали под дождь. Да, даже это. В дожде есть что-то такое романтическое, отчего мои внутренности вздрагивают восторгом.

Мое сердце заходится, когда машина медленно въезжает в ворота, объезжает подъездную дорожку, а потом мы ждем, пока откроются ворота гаража. Я жадно рассматриваю фасад дома, боясь даже мысленно признаться себе, как счастлива, что я дома. Наконец-то. После стольких мучений. Я еще не знаю, что ждет нас по возвращении, но уже трепещу от самого факта.

— Так, давай быстренько в душ, — говорит Сергей, когда мы из гаража попадаем в прихожую, и он помогает мне снять промокшие кроссовки. — Я пока схожу в гостевой и нагрею нам ужин. Помощь нужна?

— Нет, справлюсь, — отвечаю я и иду к лестнице.

Оборачиваюсь, глядя на то, как Сергей спускает Сахарок с поводка, и та аккуратно, с недоверием осматривается и принюхивается к запахам. Улыбнувшись, поднимаюсь наверх в нашу с Сергеем спальню, а на пороге замираю. Все так, как я оставила, уходя. Как будто это было только вчера. Восторженные чувства вдруг сменяются щемящей тоской, когда я вспоминаю, с каким холодом в глазах на меня смотрел муж и как безразлично разговаривал со мной.

— Я каждую ночь спал здесь, — раздается за моей спиной, и я вздрагиваю от неожиданности.

— Я не слышала, как ты подошел.

— Я даже не давал экономке менять постельное белье, — продолжает он, игнорируя мои слова. — Нюхал твою подушку. Так и засыпал.

— Зачем… зачем ты говоришь мне это? — дрожащим голосом спрашиваю я.

— Хочу, чтобы ты знала все о твоем отсутствии дома. Саш, больно было не только тебе. Да, я повел себя, как идиот. Но это именно из-за боли. Потому что внутри меня разрывала агония. Я не жду, что ты быстро поймешь меня и простишь, нет. Но я прошу дать нам хотя бы крохотный шанс на то, чтобы построить наши отношения заново.

— Мое возвращение — это и