Призрак гнева - Нелла Тихомир

— Я принесу воды, — Бран попытался встать, но Улла вскинулась, обвила его колени, а потом, захлебываясь слезами, схватила его руки и начала покрывать поцелуями. Темные косы растрепались. Бран пытался заговорить, но не смог вымолвить ни слова.

Прошло несколько минут, и рыдания Уллы начали стихать. Немного справившись с собой, Бран подсел поближе. Прижал девушку к себе, обнял и стал укачивать, будто младенца.

— Прости меня, — Бран губами коснулся ее виска. — Я не хотел такого делать, клянусь.

— Ты ни при чем, — ответила она. — Я же сама тебя просила… это не из-за тебя.

— Я тебе сделал больно, да?

— Нет… нет. Тебе ведь рассказали, что я не… — Бран услышал тихий всхлип. — Ничего плохого ты не сделал, — она положила голову на его плечо, дрожа, будто в ознобе.

— Погоди, — сказал Бран. — Сейчас.

Потянувшись, он поднял с пола плащ и закутал в него Уллу. Ее плечи вздрагивали. Ей было очень плохо. Очень больно. Ее боль не давала Брану дышать.

— Скажи, что случилось, искорка? — попросил Бран. — Что произошло? Честное слово, я не…

Высвободив руку, Улла обняла его за шею:

— Это не ты… не ты. Прости, что я тебя так… такое тебе устроила. Ты здесь ни при чем, мой любимый. Прости меня.

— В чем же тогда дело?

Ее пальцы медленно перебирали волосы у Брана на затылке.

— Не обращай внимания, — наконец пробормотала Улла. Ее голос еще вздрагивал от слез. — Просто я вдруг испугалась. Я дура такая… Прости меня, хорошо?

— Я правда не хотел быть грубым, — сказал Бран. — Я не хотел с тобой… вот так, будто животное.

— Ох, — она изо всех сил обхватила его руками. Он ощутил все ее чувства, испуг, отчаянье и стыд. — Что я наделала. Я боялась, что ты уйдешь. Мужчины не любят, когда женщина ломается, а я… я тебя люблю. Я только хотела… я думала… Прости!

Бран поцеловал ее в висок:

— Не принуждай себя. Если ты не хочешь, я пойму, честно. Если бы я просто хотел с кем-то переспать, тогда другое дело, но с тобой это совсем не так, — Бран снова поцеловал девушку в висок. В ответ она обняла его еще крепче.

— Ты такой добрый, — услыхал Бран ее шепот, — совсем не похож на обычных людей.

— Ну, что ты, — отозвался он. Слегка отстранившись, заглянул Улле в лицо. Ее глаза, блестевшие отраженным светом, казались печальными и больными. — Я не какой-то особенный, и хочу того же, что и остальные. Вот только я вовсе не хочу, чтобы тебе из-за меня было плохо. Протому что тогда мне тоже будет плохо, понимаешь? Так что я всего лишь эгоист, все очень просто, — Бран улыбнулся.

— Вот бы все были такими эгоистами, — отозвалась Улла. — Вот бы и я сама была такой. Но я всегда все делаю неправильно. Невпопад. И я вечно не уверена, что меня и вправду любят, а не просто… ну, ты понимаешь.

— Как же тебя можно не любить, — промолвил Бран. — Не бойся, я не собираюсь тебя использовать, или обманывать, или принуждать к чему-то силой.

— Нет? — шепотом спросила Улла. Отстранившись, запрокинув голову, посмотрела ему в лицо.

— Нет, голубка, — Бран осторожно поцеловал ее губы, — я не сделаю тебе плохого. Никогда. Слышишь? Никогда, клянусь. И принуждать тоже ни к чему не стану. Пускай будет, как захочешь, только чтобы без насилия. Уж мне легче умереть, чем…

— Нет, не надо умирать! — отозвалась Улла. — Не надо, только не тебе. Я тебя люблю, очень-очень! С первой минуты, как ты здесь появился, как я тебя увидела, я сразу поняла, что пропала. И потому я так с тобой себя вела, и… Я просто пыталась с этим бороться, но не смогла. И я так рада… так рада! Мне все равно, что теперь будет. Я тебя люблю. Это же очень просто! Я тебя люблю. А если придется, то я готова за это расплачиваться.

— Но я вовсе не хочу, чтобы кто-то расплачивался, — возразил Бран. — А тем более ты. Если честно, я об этом тоже думал. Может, нам с тобой лучше остановиться, пока еще не поздно, а? Я имею в виду, пока никто не узнал, или пока ничего не случилось.

Улла сцепила пальцы у него на шее. Лицо приобрело страдальческое выражение.

— Что же может случиться? — тихо спросила она.

— Ты знаешь, что, родная. Ты ведь можешь забеременеть. И что тогда?

— Что же тогда? — она убрала руки с его плеч, выпрямилась и исподлобья глянула на Брана. — Ты бы тогда меня бросил?

— Что ты такое говоришь? Просто твой отец нас тогда убьет обоих. Ты ведь это понимаешь. Ведь ты же дочь конунга, а я чужак. Что я могу тебе дать? Ну, что? Я же ведь не ярл, даже не…

Улла подалась вперед, положила пальцы ему на губы, и Бран замолчал. Убрав руку, девушка быстро его поцеловала. Отстранилась, глядя в глаза ясными и твердыми глазами.

— Все это не имеет значения, — сказала она. — И мой отец тоже не имеет значения. Важно только, чего ты сам хочешь. Если хочешь, чтобы я отсюда ушла, то скажи. Скажи прямо сейчас, и я уйду. Сцен не будет, не бойся. Я ведь ничего от тебя не требую, никаких обещаний. Просто скажи, хочешь ты быть со мной, или нет?

Они смотрели друг на друга, долго, может, целую минуту. Потом Бран крепко обнял Уллу и прижался лицом к ее волосам.

— Я должен был сказать "нет"… — задыхаясь, молвил он. — Но Творец свидетель, не могу… Просто не могу, и все.

Ее маленькие руки обхватили его спину. Улла ничего не говорила, только льнула к нему, подставив лицо поцелуям, как могла бы подставить солнцу.

— Нам нужно быть осторожными, — сказал Бран. — Я не хочу, чтобы ты пострадала. Слышишь?

Вместо ответа Улла опустилась на шкуры и увлекла Брана за собой.

— Не думай об этом, — прошептала девушка. — Просто обними меня, сильнее… вот так. Ты только будь со мной, и все. Мне больше от тебя ничего не надо. Только будь со мной, мой любимый, и дай мне тебя любить.

Костер в очаге на полу горел еще пару часов, а после начал угасать. Угли, тлея, мигали красными огнями. Через некоторое время и от них ничего не осталось.

Но двое, что были в кузнице, не замечали этого. Кроме друг друга, они не замечали ничего. И когда последняя искра умерла в остывающей золе, и мутный рассвет заглянул в сарай сквозь извилистые щели, они этого не видели. Они лежали под медвежьей шкурой. Их темные волосы переплелись. И темнота, и тонкий вой ветра, и холод ничуть не мешали им. Беззвучно дыша, они лежали рядом. Угли в костре перестали потрескивать, стало очень тихо. А они этого не слышали.

Они спали.

Глава 4

Петух заорал над самой головой.

Бран открыл глаза и сел. Уллы рядом не было. Оглядевшись, он увидел, что ее нет нигде в сарае. Петух наверху орал и хлопал крыльями, в кузнице стояла синеватая полутьма, какая бывает на рассвете.