Страж Либерилля - Владимир Корн

Когда тот, далеко обходя тела на полу, на негнущихся ногах приблизился ко мне, я сунул ему в карман несколько банкнот.

— Спасибо, все было очень вкусно. Мы уходим, — объявил я Дугу и всем остальным, после чего посмотрел на Габиза: если хочешь что-то сделать, делай это сейчас.

Тот ничего делать не стал, и мы пошли. Дуг, скотина (ну а кем его еще после всего этого назвать?), проходя мимо выглядевшего самым свирепым из окружения Габиза мордоворота, заглянул ему глаза, после чего осклабился. Габиз посмотрел сначала на саквояж в руках Ковара, затем на другой, который нес Густав. Не знаю, что он подумал, но он так и не шевельнулся и не сказал ни слова.

Выходя из заведения, я взглянул не на него, а на Брауна. В глазах его было не недоумение, почему все так получилось, а понимание: мол, недооценил. Молодец, уважаю.

Некоторое время мы ехали молча.

— Лихо ты! — наконец сказал Ковар.

— Ты о ком именно? — поинтересовался Густав. — О тех четверых или о Габизе? Крис, ведь это был именно он?

Я кивнул: почти уверен.

— Да об этой четверке, о ком же еще? Я уже и револьвер под столом взвел. А тут ты каждому дал по разу, и все они корчатся на полу!

Последнему из них я врезал дважды, потому что трое других уже лежали. Жизнь не фильм, когда твой очередной противник нападает на тебя только после того, как ты справишься с предыдущим. Не получилось уложить с первого удара — плюнь на него, займись следующим, для которого тоже должен быть приготовлен только один удар, и далее — по кругу, чтобы заставить защищаться их всех сразу. Главное, не завязнуть в схватке с кем-нибудь одним. В искусстве конду это азы, а другие искусства мне неведомы.

— Интересно, долго этому учиться? — никак не мог угомониться друг.

— Ты бы тоже так смог. Причем прямо сейчас, без всякой учебы.

— Да ну?! — не поверил Ковар.

Вот тебе и «да ну». Я нисколько не лгу. Там было столько орудий для убийства! Мебель, столовые приборы, бутылки. Те же тарелки, ведь стоит их только разбить, и остроте каждого осколка позавидует опасная бритва. Да и не в этом главное. Главное — дать всем понять, что остановит тебя только твоя собственная смерть, то, что Винсенте называет духом. И тогда ты обязательно победишь. Или умрешь.

— Густав, останови где-нибудь, — попросил я. — Причем так, чтобы с дороги нас было невозможно увидеть.

— Считаешь, за нами будет погоня?

— Не уверен, но исключать такой возможности нельзя. — Слишком не понравился мне взгляд Габиза на наш багаж. Как будто он что-то сообразил. — Поговорить нам необходимо. Обсудить, что делать дальше. Сколько можно откладывать?

Минут десять спустя мы стояли в укромном месте, где дорога была на виду, но самих нас от посторонних глаз скрывал густой кустарник с уже начавшей распускаться листвой.

— Да уж! — вздохнул Ковар. — Вы хоть что-то съесть успели!

— А не надо было на бабу пялиться! — ответил ему Дуглас. — Или пялился бы на нее и ел, как, например, мы, кто тебе мешал? Глотни вот для успокоения. — Он протянул ему бутылку.

— Что это?

— Твой любимый кальвадос, со стола прихватил. Ты там толком и хлебнуть-то не успел. А вообще из-за женщин все проблемы. Даже по боссу можно судить: как придет от очередной из них, так вечно его от голода качает.

— По кому судить?

Создавалось такое впечатление, что один я не понимаю, о ком именно идет речь.

— Да по тебе, по кому же еще? — отхлебнув, сказал Ковар, передавая бутылку Густаву. — Мы же теперь вроде как мафия, а значит, у нас должен быть свой босс. Ну и кто еще может быть нашим боссом, если не ты?

«Какая мы, к дьяволу, мафия?! Мы сборище недоумков, которые волею судьбы сорвали неплохой куш и теперь сами не знают, что с ним делать. От этого у нас одни проблемы. И не надо мне никакой мафии и боссов. Мне нужен свой клуб, и чтобы в нем всегда была музыка и веселье. И еще я хочу играть джаз».

И я настолько ярко себе представил, как играю, что у меня непроизвольно задергались пальцы.

— Крис, да не нервничай ты так! — Дуг почему-то решил, что пальцы у меня дергаются из-за нервов. — Ну не хочешь, чтобы мы называли тебя боссом, значит, не будем мы тебя так называть.

— Тихо! Густав, туши папиросу! Слышите?!

Откуда-то издалека доносился звук автомобильного мотора. Он все приближался, пока Густав не сказал:

— Там их как минимум пара.

Два авто и было, и они пронеслись мимо нас на полной скорости. Но обязательно ли это были машины пустившегося за нами в погоню Габиза? Возможно, это разъезжались посетители «Последнего бастиона». Или компания Марка Войера решила вернуться в Либерилль, чтобы продолжить веселье в каком-нибудь другом месте. А то и вовсе это были случайные авто.

— Две «Таворды». — Проводив авто взглядом, Густав снова полез за папиросой. — И одно могу утверждать точно: перед заведением таких не было. Кстати, все хочу сказать, но как-то не ко времени было. Ходят слухи, что там не только деньги самого Венделя были, — движением головы он указал, о каких именно деньгах идет речь, — еще и каких-то его партнеров. Мол, предоплата за будущие поставки. Вендель убедил кого-то там, что бизнес выгодный и можно в него вложиться, а в результате… — Он усмехнулся. — Правда, не знаю, верить слухам или нет.

«А поверить стоит, Густав. То-то я все никак не мог взять в толк, почему там оказалась такая огромная сумма. Ведь если даже примерно прикинуть стоимость опия, получается, что на эти деньги его можно купить гораздо больше, чем поместилось бы в одной шлюпке. Кстати, и Рамсир недоумевал по этому поводу. Так что помимо Венделя мы перешли дорогу кому-то еще. Кроме того, нас разыскивает полиция, а теперь, возможно, и братья Габизы. Плюс ко всему мой личный враг — Марк Войер, сын далеко не самого последнего человека в нашей стране».

— Пускай в очередь выстраиваются, — словно прочитав мои мысли, хохотнул Густав. После чего, глотнув из бутылки, поинтересовался: — Кстати, никому не показалось, что Габиз чересчур внимательно на наши саквояжи смотрел? Как будто о чем-то догадывался.

— Ага, у меня такое же впечатление создалось, — подтвердил Дуглас. — Возможно, потому он и дергаться не стал: понял, чем дело может закончиться. Так что вполне вероятно, это именно он погоню и организовал.

— Черта с два им, всем этим Габизам, а не деньги! — Ковар прикладывался к бутылке чаще других и потому был категоричен. — Дождутся, что мы сами к ним нагрянем и положим всех без разбора.

— Смотри-ка, раздухарился! С Венделем что-то у нас не получилось. А с этими — еще сложнее: братьев двое, у каждого — свой дом и в домах этих народу, как в муравейнике. Им можно столько жен иметь, сколько прокормишь. Знаешь же, сколько детей в любой семье у герве, даже если жена — единственная? Не меньше четырех-пяти. А если жен несколько?

— Ладно, — хлопнул я ладонью по сиденью. — Давайте-ка лучше самый насущный вопрос решим. Что делать дальше? Оставаться в Либерилле или куда-нибудь уехать, далеко и надолго?

— И чего тут думать? Валить надо, желательно куда-нибудь на юг, там даже зимой тепло. Что, свет клином на Либерилле сошелся? Можно везде устроиться неплохо, если денег достаточно. Босс, тьфу ты, извини, Крис, что сам-то думаешь? Сдается мне, Кристина твоя за тобой куда хочешь поедет, вон она как на тебя смотрит! А вообще лучше всего сразу куда-нибудь заграницу махнуть, например, в Тангер.

— Поближе к сокровищам, — усмехнулся Дуглас. — Ковар, ты как ребенок, честное слово. И когда вся эта дурь у тебя из головы выветрится? Храм, сокровища…

— А никогда. — При вспышке спички прикуривающего очередную папиросу Густава в руках Ковара блеснуло золотом украшение, которое тот подбрасывал на ладони. То самое, найденное его братом в джунглях Тангера.

— Для меня оно как амулет, — пояснил он. — Пока не подводил. Но в любом случае из города надо сматываться.

— Не получится, — покрутил головой Дуглас.

— Это почему же еще?

— Ну свалим мы из Либерилля, и кому за нас придется отвечать?

Дуглас озвучил то, что собирался сказать я сам, но так даже лучше.

— Кому?

— Нашим родным, вот кому!

— Да не принято у них так, это против всех их законов, — засомневался Ковар.

— Дуглас прав, — вмешался в разговор Густав. — О каких законах ты говоришь, когда речь идет о деньгах? Вендель со своими людьми жизни им не даст: вдруг ты, или я, или кто другой письмо им откуда-нибудь пришлет или через визор вызовет. Или и того хуже: поймут они, что деньги окончательно уплыли, и глотки всем нашим перережут из мести.

— Крис, — все еще сомневаясь, обратился ко мне за поддержкой Ковар.

— Все верно они говорят, — кивнул я. — Кроме того, суди сам: если мы полезли в дом к Венделю, почему бы ему не заявиться в наши?

— Ковар, мы должны остаться. Иначе кто защитит наших близких? Или ты веришь в то, что это может сделать полиция?