Шпион из Калькутты. Амалия и Белое видение (с иллюстрациями) - Мастер Чэнь

Китайские кварталы выглядят одинаково и неприступно – улица представляет собой ряд тесно прижатых друг к другу фасадов. Нижний этаж – магазин или мастерская, туда могут зайти с улицы клиенты. Над ним, на двух колоннах, нависает второй этаж – там живут, туда посторонним хода нет, только своим вверх по лестнице. Над вторым этажом – греческий треугольный фронтон, обычно с выдавленными в гипсе иероглифами. Выше него косая, кирпичного цвета крыша. Угловые здания каждой улицы – кофейные дома, то есть рестораны.

И очень, очень немногие попадают внутрь китайских кварталов.

Конечно, иногда никакого «внутрь» и не бывает – задняя часть длинного ряда домов стоит спина к спине с задней же частью другой улицы, тоже представляющей из себя ряд слепленных вместе домов. И туда, между этими двумя рядами камня, к винтовым лестницам и сушащемуся белью, лучше не заходить – там стирают, выливают в канавы тазики с рыбными помоями и кое-чем похуже.

Но бывает и по-другому. Я оказалась в настоящем дворике, с манговым деревом, великолепной лестницей, ведущей на галерею второго этажа. Подпирали эту галерею викторианские кованые чугунные колонны. А в центре двора был еще очаровательный каменный фонтан.

Вот туда, к журчащей струйке воды, и привела меня вежливо посмеивающаяся китаянка в пижаме. И скрылась в каких-то сложных проходах, идущих в новые дворики.

Я осталась одна в полумраке, принюхиваясь к вездесущему сладкому дыму сандала. Храм где-то рядом? Домашний алтарь?

И тут с изумлением я увидела, что одна стена дворика – это и правда храм, с очень странной, маленькой, темного гипса статуей, у подножья которой дымятся на алтаре палочки в толстых красных чашах. А сзади, по всей стене, слабо освещавшейся двумя электрическими лампочками, вверх уходили поминальные таблички с именами предков.

И сколько же еще в Пенанге китайских храмов, если они есть не только на улице – на каждой китайской улице, я бы сказала – а еще и во дворах?

По крупным плитам камня зазвучали мягкие шаги. На расстоянии вытянутой руки от меня остановился китаец непонятного возраста и хрупкого телосложения. Мы поклонились друг другу, я – довольно неловко.

– Не каждый из посторонних видит лицо Чун Кенг Кви, госпожа… Амалия… де… Соза, – сказал китаец мягким голосом, на английском, не просто хорошем, а очень хорошем – если бы он не выговаривал каждое слово так тщательно и медленно.

Полумрак и выбритая почти наголо голова мешали понять его возраст, но, кажется, он был так же немолод, как и Лайонелл Стайн из полиции, человек с похожей прической. Но китайские глаза делали Леонга похожим… на генерала Чан Кайши? Или просто на какого-то военного, с воротничком, заставляющим высоко держать голову?

А главное – мне было странно знакомо это лицо.

Старые фотографии снова всплыли в моей памяти. Леонг? Есть шесть великих кланов китайцев-хакка – Кху, конечно, но также и Чеа, Ео, Тань, Лим – и Леонг. Кху в Пенанге прославились тем, что селились на малайской земле минимум с 17 века – тогда не было ни Пенанга, ни Сингапура, только Малакка. Кху разбогатели на торговле с Ачехом, в том числе – оружием. Прочие великие кланы также имели за плечами интересные истории.

А Леонги… да я же видела это лицо. Или почти это. Со свисающими, как стрелки часов, усами, в круглой конической шляпе. Умный высокий лоб, плавные очертания лица (если он был бы женщиной, то очень нежной и приятной) и глаза, в которые долго смотреть не хочется.

Сейчас, если бы не отсутствующие шляпа и усы, передо мной была бы та самая, будто ожившая фотография прошлого века.

– Это бог вашего клана, господин Леонг? – как можно мягче и так же медленно спросила я.

– Храм посвящен Туа Пек Конгу – богу процветания, – отсутствующим голосом отвечал хрупкий человек. Потом он посмотрел под потолок, неуверенно подошел к стене, на которой был прилеплен большой, размером в голову человека, бакелитовый полукруг. С усилием повернул черный рычажок к цифре «3», и над моей головой призрачно повернулись лопасти вентилятора.

Лучше от этого не стало – вентилятор создал какой-то искусственный ветер в душной ночи, заставил тусклые лампочки раскачиваться и вынудил дым от палочек иногда прижиматься к земле, но оттуда все же доставать мои ноздри.

– А это Чун Кенг Кви, он был лидером тайного общества Кхиань Теик – вас ведь интересуют тайные общества, не так ли? Он был уважаемым человеком, лидером китайской общины, мандарином второго ранга, потому что давал деньги на помощь жертвам наводнения в Китае. У него было множество особняков в городе. Про него вообще-то мало что известно – особенно начало его жизни. Он разводил сначала уток, и у него была малайская жена.

Леонг отрешенно помолчал и с легким вздохом продолжил:

– Этот дом Чун взял у побежденного тайного общества Ги Хинь. Вас ведь интересует именно Ги Хинь? Второе, что он взял у них – это Го Хок Тонг, виллу пяти удач. Чун отдал ее китайской школе. А здесь была крепость Ги Хиня, целый квартал. Чун оборудовал себе тут штаб-квартиру по имени Магазин воспоминаний о море – Хай Ги Чань. Произошло это все в том самом 1890 году, когда тайные общества были, как вы хорошо знаете, запрещены навсегда.

Он проводил меня к каменной скамье у фонтана, куда слабо долетал ветерок, поднятый вентилятором. Сел напротив, не сгибаясь.

– Значит, я нахожусь там, где был центр всего, что касалось Ги Хиня, – вежливым голосом сказала я и чуть приподняла с колен специально припасенный блокнотик с карандашом в золотой оправе.

Леонг посмотрел на эти предметы без всякого выражения, но как-то так, что продолжать маскарад (журналистка, этнограф) мне расхотелось.

Во тьме возникла фигура в пижаме. Нам принесли два стаканчика чая – теплого, несладкого, пахнущего лекарством: китайского. Время обязательных общих фраз подходило к концу.

Я, правда, поблагодарила его за то, что он отозвался на мою просьбу так быстро. А Леонг ответил странной фразой – он понимает: дело мое срочно и серьезно, но завтра встречаться было бы уж совсем неудобно, значит – лучше сегодня.

И вопросительно посмотрел на меня. Я поняла, что пора говорить просто, четко и самое главное.

– Палочки для еды, которые используют для убийств, господин Леонг. Вот почему меня заинтересовала история Ги Хинь – это их давний боевой секрет, еще с конца восемнадцатого века.

Леонг набрал воздух в легкие и ответил без секунды размышления – видно, Ричард ему объяснил все, попросту и как есть.

– Я слышал об этой истории. Город волнуется. Секреты Ги Хинь? Они все здесь. Я вам скажу одну вещь, госпожа де Соза. Когда шла война тайных обществ, союз Ги Хинь – Белый флаг проиграл войну за территории в Пенан-ге Кхиань Теику и Красному флагу по одной простой причине. Хотя будущих победителей сначала было меньше, у них было лучшее оружие – нарезные винтовки, например – и больше денег. Палочками для еды войну бы никто не выиграл. Палочками мы едим. И только.

Я в ошеломлении молчала. Потом сделала большую глупость:

– И никто не знает сегодня хоть что-то об этом?

Я могла бы вместо этого прямо сказать: пойдите и приведите того, кто что-то знает, а сами уйдите. Но Леонг, видимо, был не из обидчивых. Вообще, манера китайца – не столько слушать слова, которые говорятся, сколько смотреть на лицо говорящего. Он хорошо понимал, что с пустяковыми вопросами я к нему бы не пришла и поэтому имею право на одну ошибку.

– Мы весьма заинтересованы в успехе вашей газетной работы, госпожа де Соза, и поэтому я вам покажу, что стало с людьми, которые знали все секреты Ги Хиня. Если вы исследуете наше прошлое, то должны понять, о чем я.

И он двинул подбородком вниз, куда-то нам под ноги.

Я увидела в паре ярдов от своих ног бетонный круг, напоминавший крышку, закрывавший какую-то дыру в земле.

Мне стало очень плохо. Про это место рассказывали друг другу мы, дети, при этом оставаясь в полной уверенности, что такого места не могло и не может быть. Не сплю ли я?

А Леонг, помолчав, начал заключительную часть разговора, как и положено – такую же легкую и ненапряженную, как вступительную:

– Я расскажу вам, госпожа де Соза, чем мы занимаемся. Активы тайного общества Кхиань Теик, как известно, были переведены в несколько открытых зарегистрированных обществ, По Хок Сеа, Хоккьен Конгси и другие. Создалось множество таких организаций в конце прошлого века. Деньги обществ пошли также на реконструкцию зданий и храмов – уже в нашем веке. Об этом было бы неплохо написать в очерке для газеты. Еще я бы назвал общество взаимного усовершенствования, оно помогает бедным. У него своя театральная труппа, которая дает благотворительные концерты. Общество это зачитывало приветственный адрес на юбилей королевы Виктории, если вы помните, когда это было. Есть Китайская литературная ассоциация. Восемь лет назад открыто Общество яркости и новизны. Это образование, культура, спорт и музыка.