Прототипы - chromewitch

во всяком случае, не собираюсь ставить опыты на людях и производить наркоту. И помнишь, что я говорила раньше? Если с Артемом и Марго что-то произошло... то я помогу. Всем, чем сумею.

— Минш вот тоже не считает Дракона монстром, — замечает Полли. — И я не считаю монстром тебя, но... Сколько времени пройдет до тех пор, когда ты им станешь?

Логично — он видел слишком много группировок.

Флай не может ответить на этот вопрос. Так далеко она не загадывала. Поэтому она выбирает шутку.

— Ну, ты всегда сможешь прибежать и настучать мне по башке. Рассказать о том, как плохо живется людям и как важно не быть хуже обычных бандитов.

Так себе попытка, но Полли отмерзает — медленно, но все же. Он косо ухмыляется ей и уже свободнее разваливается на стуле.

— Так что, начинающие мафиози? Каков план?

Хороший вопрос. Но мозг Флай уже мыслит в привычном формате. Им нужна стратегия. Им нужен пиар. Да, она и так была известна, и да, после всего произошедшего ее знает весь город. Но вот о том, как изменилась ее роль за последние несколько часов, никто и не догадывается. А значит, им нужно что-то громкое... И им нужна Ира.

Единственный менеджер, который потянет этот масштаб, и единственный человек, которому всецело доверяет сама Флай.

Да еще...

— Начнем с бренда?

Смех бьет ее изнутри. Это действительно похоже на пиар-акцию. Анализ рынка, можно сказать, завершен — ее аудитория это дно, грязь и страх. Прячущиеся, запуганные преступники. Люди, которые пребывают в ужасе и от себя, и от того, что корпа объявила на них охоту. Многие еще помнят ее милое личико — и это не то, на чем можно выехать среди подобной публики. Она должна быть сильнее и она должна быть страшнее. Уродливее даже.

Волшебный образ устарел, еще когда она вырвала язык какому-то бедолаге с проспекта, а Флай всегда умела подстраиваться под тенденции.

Флай кивает на медкресло.

— Раз оно здесь, то ты...

Один взгляд на Минша, и тот уже понимает вопрос.

— Ну, смогу заштопать рану, если понадобится. Провести какую-нибудь простенькую операцию, если воспользуюсь Сетью. Но ничего... не на высоком уровне.

Отлично. Высокий уровень ей и не нужен.

Флай протягивает вперед руку, и левое крыло расправляется вместе с ее движением. Пленка шуршит по кушетке, пластиковая кость скребет по стене, прежде чем выпрямиться, и здесь, в крохотном подземном убежище, мгновенно становится слишком тесно. Экзоскелет, связанный с крыльями, блестит хромом на ее суставах, и резиновые ленты удерживают его на месте.

...Это давно уже бесит, если подумать.

Это давно уже надоело.

Без экзоскелета Флай не протянет и минуты во внешнем мире, а без крыльев — ее забудут через эту же минуту.

Они должны стать неразрывны, как чертова колония нано неразрывна с организмом носителя.

— Серьезно? — и снова Минш понимает ее молниеносно. — Ты... черт, я же не доктор!

Но он уже нервно потирает руки и оглядывается — цепкий взгляд отмечает все, что может пригодиться в этой жуткой, варварской, отвратительной операции.

— Ты не доктор, — соглашается Флай. — Но ты все сделаешь. И сделаешь в лучшем виде.

Минш замирает, прислушивается к себе... и мотает головой. Но это не отказ.

— Сложно сказать, — на его лице расплывается широкая злая улыбка, — это я уже считаю тебя главной или мне просто нравится такая идея.

До Полли тоже доходит, что она задумала. Несколько секунд он смотрит на нее, а потом подносит к глазам свой наладонник.

— Четыре минуты! — оповещает всех Полли, громко хлопнув себя по коленям. — Четыре минуты — и ты уже решила стать монстром! Буквально! Я молчу о том, насколько это опасно!

— Вообще не опасно, — моментально откликается Флай. — Если помнишь, то у меня печень заросла за пару часов. Последи, пожалуйста, чтобы этот крысеныш не выкинул что-то дурацкое.

Этот крысеныш не выкинет ничего, понимает она в то же время. Ох, его уже даже перестало трясти от нетерпения! Минш предельно собран и сконцентрирован — завис над монитором, ищет информацию... Сведения насчет операций на суставах — пожалуй, это будет самый опасный шаг в операции. Ее металлические суставы наконец-то врастут в плоть, и надо бы не повредить при этом суставы костяные.

— Что я делаю... — бормочет Полли, начиная копаться в Сети уже со своего наладонника.

«Что я делаю...» — отстраненно думает Флай, раздеваясь... Но чтобы раздеться, ей потребовалось на время избавиться от экзоскелета, и эта потеря внезапно пугает гораздо больше, чем любые возможные ошибки.

— Начнем с конечностей, — говорит Минш, обливаясь потом. — Обычно начинают с хребта, но ошибка там может сделать из тебя инвалида, а мне бы лучше набить руку на чем попроще...

Флай обнажена — хуже, чем даже в дурацком обтягивающем комбезе, когда на нее пускала слюни вся съемочная команда и тысячи зрителей. Но в то же время впервые в жизни никто не смотрит на нее с вожделением. Минш слишком сосредоточен, а Полли слишком обеспокоен, и это приятная разница.

Полли в последний раз вопросительно смотрит на нее. Он явно не хочет в этом участвовать, но и оставить ее один на один с крысой-Миншем никак не может. «Хороший парень», — думает Флай, кивая, и в ее вену входит игла. Через минуту Флай перестает чувствовать собственную руку, и Минш уже примеряет к ее локтю хромированный сустав.

Она не чувствует боли, и самое мерзкое — это звук. То, с каким влажным щелчком крепления обхватывают ее кость. То, с каким хлюпаньем Минш удерживает их на месте, когда из раны льется кровь. То, с каким звонким чмоканьем он убирает ладонь, когда кровопотеря замедляется.

— Для ускорения гемопоэза, — поясняет Полли, вкалывая в ее вену вторую иглу.

Она уже чувствует себя хуже, несмотря на обезбол. Она уже чувствует себя слабее, а ведь это только начало.

Но когда второй сустав соединяется с ее кистью, наступает эйфория.

Флай только слышала об этом раньше — о том, как люди подсаживаются на модификации, как на наркоту. Собственный эпизод с зависимостью остается далеко в прошлом — новая деталь дарит ощущения гораздо более чудесные, чем какая-то там химия. Помогает и то, что ее кисти обескровлены — металлопластиковый конструкт. Новый фрагмент лишь становится логичным продолжением апгрейда.

— Нужна передышка? — спрашивает Полли, неправильно прочитав выражение ее лица.

— Нет,