Тот День - Дмитрий Хабибуллин

Глава 18. Записки с того света: Половина третьего часа

Дневник Дмитрия

Дойдя до конца коридора я заглянул в левую, не столь поврежденную на первый взгляд, комнатку. Черные пятна на перекошенной деревянной двери говорили о недавнем воздействии огня. Протиснувшись через небольшую щель между стеной и покосившейся дверью, я очутился в весьма странном месте. Там царила кромешная темнота, и только редкие вспышки свисающей на проводах лампы периодически разгоняли тьму по углам. Создавался этакий покадровый эффект. Всполох… И я вижу перевернутые столы и разбитые на полу мониторы. Еще всполох, и, повернув голову, я наблюдаю разломанные шкафы и полки у дальней стены комнаты. Свет опять отбрасывает тьму, и вот я вижу целую гору измятых бумаг, окрашенных с одной стороны в красный цвет. Я помню, как со следующей вспышкой в душу закрался ужас. С левого края бумажной баррикады едва заметно торчала тонкая женская кисть. И тогда я не выдержал. Страх прогнал меня прочь от жуткого места. Когда я последний раз оглянулся — вновь была вспышка. И еще несколькими деталями стала богаче картина. Тут и там, из-под перевернутых столов торчали конечности, и, судя по всему, хозяева рук и ног были мертвы.

Вернувшись в освещенный жутким, но ставшим уже таким привычным светом авариек коридор, я подошел к огромной стальной двери. Находясь рядом с громадой, я разглядел несколько хитроумных устройств по обеим сторонам от нее. Без сомнения устройства предназначались для открытия системы. Уровень секретности и сложность самой конструкции говорили об одном: дверь вела к искомой цели, к информационному центру института. Присмотревшись внимательней, я понял, что от меня требуется. Прибор справа от двери был ничем иным, как электронным замком, требовавшим ключ-карту. Слева же находился прибор идентификации, по отпечатку руки, и еще один по сетчатке глаза. В памяти всплыла карта института. Да, тогда я не ошибся. За массивной стальной дверью действительно находился информационный центр и мозг учреждения — главный сервер. Комнаты перпендикулярно к входу в центр были помещениями обслуживающего персонала и охраны. Видимо та, в которой я побывал, была комнатой персонала. Справа же, там где на месте дверного проема была дыра, размещалась охрана. Обгоревшие куски пластика и дерева говорили о применении взрывчатых веществ.

Больше действительно нельзя было медлить. И я было решил вернуться в помещение слева, но чуть подумав, шагнул в правый проем. Там было так же темно, как и в комнате напротив. Более того, там не было даже тех редких конвульсий света, что озаряли соседнее помещение. Тогда мне впервые за день улыбнулась фортуна, и, сделав всего несколько шагов по мертвой комнате, я наткнулся на искомое. Нечто скользкое и отвратительно влажное хлюпнуло у меня под ногой. Я присел на корточки и принялся ощупывать странную находку. Это было человеческое тело, ну или часть от него, в кромешной темноте трудно было сказать наверняка. Я покрепче схватился за лоскуты мокрой материи и потянул к спасительному алому зареву коридора. Едва свет коснулся тела, которое я вытаскивал из сектора охраны, у меня из груди чуть не вырвался чудовищный вопль. Да, я действительно тащил беднягу за рубашку некогда иссиня-черного цвета. Тащил за воротник, над которым у обычных покойников бывает голова, у моего же трупа ничего подобного вовсе не оказалось. Над окровавленным воротником зиял багровый сруб в области шеи. Сруб был более-менее ровный, как от топора, или подобного орудия.

Вытащив тело под безопасные огни аварийного освещения, я осмотрел его более детально. Да, безусловно, это был тучный мужчина, и кроме отрубленной головы, все прочие части тела остались при нем. Одет он был в стандартную форму частной охраны, с обозначениями объекта на правом плече. В моем случае на плече покойника была нашивка с изображением большого телескопа на красном фоне — эмблемы центра. Я присел на корточки осмотреть содержимое его карманов. В голове уже четко вырисовался план как попасть за стальные двери пропускного пункта, но мозг усиленно блокировал страшные мысли.

Дневник Елены

Местный больничный комплекс представлял собой небольшую комнатку с парой троек кушеток. Яркий свет длинных трубчатых ламп резал глаза, и только дальняя койка выделялась из общей белизны. Та кушетка была словно окрашена багровым, ни единого фрагмента без крови, сплошной слой вязкой жидкости. Над страшным местом склонился мальчик, маленькие ручки которого сжимали хирургический скальпель. Все произошло быстро, но я успела заметить, торчащие из-под испачканных простыней куски плоти. Виновник той кровавой сцены, десятилетний паренек с прилипшей ко лбу челкой, растерянными от страха глазами, уставился на нас.

— Сестричка. — бормотал он, словно не веря в это слово.

Секунды летели, шум нарастал, и нужно было что-то предпринять.

Я посмотрела по сторонам: на полу, рядом с перевернутыми металлическими ящиками в беспорядке валялись медикаменты и врачебные инструменты. Видимо, именно там ребенок нашел хирургический скальпель. Мысли судорожно пульсировали в голове, и тогда я решилась. Времени копаться в груде медицинских приспособлений не было, а оружие могло понадобиться в любую секунду. Я подняла руки вверх и шагнула вперед. Мальчик не отреагировал и по-прежнему стоял с округленными от ужаса глазами. На вид ему было лет десять, и, видимо, Смерть выпустила его из своих объятий, за мгновение до нашего прибытия.

Сегодня я видела много ужасов. Я видела, как Смерть выворачивает взрослых людей, видела я и как люди возвращаются из ее царства. Поэтому растерянность мальчика была понятна. Я сделала еще несколько шагов вперед, и когда поняла, что контакт с ребенком бесполезен, опустила руки. В тот момент сердце мое сковала печаль. Я скорбела по тому, что мне предстояло совершить, но иного выхода не было.

Несколько быстрых прыжков. Полные ужаса глаза мальчишки совсем рядом. Холодная медицинская сталь, вырванная из рук парня. Одно движение, и медленно расходящаяся кожа под адамовым яблоком. Да, тогда я убила его. Лишила невинное дитя жизни. Но как бы вы поступили на моем месте? Он был ее рабом, а за моей спиной гремел марш Смерти. Нужно было действовать и быстрая остановка жизни — самое гуманное, что я могла тогда сделать. А впрочем, угрызений совести я не испытываю. Тогда, я уже подсознательно понимала, что Смерть выбрала меня. И тот малец заслужил свою участь.