По историческим и культовым местам Индии - Владимир Александрович Руднев

сооружались здесь из каменных глыб, приготовленных самой природой, и люди лишь придали им культовые формы, подобно тому как это делалось древними на всех материках и континентах. Мы уже было подумали, что это и есть то самое, ради чего надо было ехать сюда, но сопровождавший нас гид поспешил пояснить, что это пустяки по сравнению с тем, что нас ожидает впереди. И мы трогаемся дальше и вскоре оказываемся в небольшом селении, расположенном на узком перешейке между океаном и хаотическим нагромождением высоких и крутых скал. Они черные и нависли над океаном, словно «грозные демоны». Именно в этом хаосе скал, очевидно, заключается та самая культовая притягательность, которая волновала воображение людей. Это и есть тот самый скальный рельеф Махабалипурама, называемый «Нисхождением Ганги на землю». Он представляет собой вертикальный срез скалы высотой около 20 метров, разделенный небольшим углублением на две равные части. Когда-то со скалы падал вниз поток родниковой воды, и его прозрачные воды омывали рельефные фигуры демонов-тиртохов великой индийской реки и беспрерывно наполняли каменный водоем у подножия скалы. Здесь совершались культовые омовения, ритуалы и празднества, соответствующие повадкам и подвигам богов и мифических героев Махабхараты и Рамаяны, изображения которых мы разглядываем часами на рельефе. Мы уже научились узнавать фигуры Шивы с неизменной палицей, Вишну и военного предводителя ариев — Арджуну с поднятыми в мольбе руками, испрашивающего помощи богов в борьбе его племени с лесными жителями, обитателями джунглей и пустынь.

Нисхождение Ганги. Скальный рельеф Махабалипурам.

Скальный рельеф являлся главным святилищем грандиозного и обширного комплекса храмов, сооруженных в разные времена среди здешнего хаоса скал, гигантских камней прибрежной полосы в период с VII по VIII в. Это был период раннего индийского средневековья, когда буддизм клонился к упадку и начинал возрождаться поздний брахманизм-индуизм, ставший опорой феодальной и кастовой знати суверенных феодальных княжеств Южной Индии. Именно здесь, в Махабалипураме, когда-то находилась столица крупного княжества, многотысячный город. Теперь же это небольшое селение с несколькими рядами торговых лавок, торгующих всякой всячиной, а главное — поделками из известняка, дерева, морских ракушек на потребу многоликого туриста, который здесь обитает круглый год. Здешние мальчишки атакуют туристов не менее напористо, чем североиндийские. Они бойко говорят на многих языках. Среди них попадаются такие ловкачи, что поневоле залюбуешься. Местные мальчишки довольно бойко говорили и по-русски. Оказывается, в городе была русская школа, и ребята быстро овладевали русским, используя для практики русских туристов.

На мысе возвышался знаменитый Прибрежный храм Шивы. Его ажурный конический профиль все ярче обозначался на бирюзовом небе, отдаленно напоминая храмы в Кижах на Онежском озере. Это был не слишком высокий храм, но при этом его строгие и несколько грубые формы внушали почтение своим первозданным циклопическим характером. Будто вышел из моря великан, собрал прибрежные камни и соорудил из них дом для Шивы. Так сооружались дольмены на берегах Атлантики. Каждый камень клался в уступ, образуя пирамиду и прикрытие от солнца и дождей. Вокруг храма и на лестницах — грубо отесанные из камня фигуры охранителя покоя Шивы — Нанды, зверя с головой быка.

Прибрежный храм являлся, по-видимому, надежным ориентиром и маяком для мореплавателей и паломников. По ночам на площадке храма, обращенной к морю, раскладывался костер, который был виден морякам за десятки миль.

От этого храма в город вела аллея, обсаженная тенистыми деревьями, которая упиралась в небольшую нарядную площадь и заканчивалась у скального рельефа.

Минуя рельеф, мы углубляемся в каменные дебри, среди которых камни, возвышающиеся над основанием на 15 и 20 метров.

В тени этих камней отдыхают паломники, фотографируются туристы. Так, по воле стихии, как вечные стражи, стоят эти чудо-камни, не меняя своего положения, не падая вниз с обрыва. Хождение между ними, даже в дневное время, внушает чувство опасения, и чем далее вы углубляетесь в каменные дебри, чем выше поднимаетесь по ступенькам, вырубленным в каменных глыбах, ничем не огражденным, тем более захватывает дух от высоты и грандиозности открывающейся перед вашим взором панорамы множества скальных храмов, соединяемых друг с другом лабиринтом троп и каменных лестниц.

Храм Шивы. Махабалипурам.

Самую высокую точку панорамы венчает храм Лотоса. Чтобы попасть в него, необходимо взобраться на крутые горбы каменных хребтов по каменным ступенькам, шириной не более полуметра. Надо иметь самообладание опытного альпиниста, чтобы не оступиться, ибо один неверный шаг может стоить жизни. Однако к чести моих спутников следует отметить, что ни у кого из них не дрогнуло сердце, когда цепочкой они поднимались все выше и выше, пока, наконец, не достигли подножия Лотоса. Одновременно с нами этим же путем молча двигалась длинная лента паломников — женщин, мужчин, подростков и детей, остриженных наголо, одетых в яркие праздничные одежды. Они также выстраивались на крутых ступеньках храма и подолгу смотрели на бескрайние дали Тамилнада.

С такой необычной высоты панорама бескрайних равнин представляется еще более прекрасной, совершенно контрастной морскому побережью. От самого подножья каменных холмов, на которых мы сейчас находимся, до светло-лиловых гор на горизонте простираются зеленые рисовые поля, между ними видны пальмовые рощи, растущие вокруг индуистских храмов, от которых к спокойным водам рек и озер спускаются белокаменные ступени. Повсюду, куда бы ни устремлялся наш взгляд, уголки поистине райской природы — цветущие купы лиственных деревьев, купающиеся в небесной лазури вершины стройных пальм и белокрылые птицы, парящие над водой. Совсем неподалеку от нас из скалы устремился ввысь пружинисто-гибкий ствол пальмы. Его вершина, словно гигантский веер, бросает прозрачную тень на замшелые камни. Вспоминаются лермонтовские строки:

Одна и грустна

На утесе горючем

Прекрасная пальма растет…

Так далекая южная сестра нашей северной сосны царит над этим вечным покоем, где сошлись и соединились великие стихии — горы, равнины, море и небо. Каким, должно быть, страшным и грозным бывает их «смущение» в период меняющихся муссонов, когда вся эта бескрайняя равнина наполняется ветрами и смерчами, а темные тяжелые тучи изливают потоки воды,