Поражение на море. Разгром военно-морского флота Германии - Кайюс Беккер

Еще в мае 1943 года гросс-адмирал Дениц собрал в Берлине совещание, на которое пригласил ученых и инженеров, специалистов по высокочастотной радиосвязи, где решил обсудить пугающую эффективность противолодочных мероприятий союзников. Он объяснил, что радар, являющийся радиотехническим прибором для слежения за объектами, делает для англичан и американцев видимым то, что им видеть крайне нежелательно. Результатом явился рост численного состава авиации, а также всевозможных противолодочных технических средств и вооружения. Теперь противник способен обнаружить и уничтожить подводную лодку быстрее, чем она успеет причинить вред конвою. Иными словами, радар стал завершающей точкой над «i» в противолодочной кампании союзников.

Дениц обратился к ученым с настоятельной просьбой разработать эффективное средство защиты, что они сделали после того, как был разгадан секрет радара, определены длина волны и принцип действия. Однако эти разработки не имели решающего значения; они только заблаговременно давали немецким лодкам информацию о том, что те обнаружены противником, чтобы они успели скрыться от бомб на глубине.

Но что хорошего в том, что подводные корабли должны постоянно нырять, чтобы избежать гибели! Ведь под водой они становились медлительными и неуклюжими. Теоретически электродвигатели, питавшиеся от батарей, позволяли развивать в погруженном состоянии скорость до 7 узлов. Однако батарей при таком режиме хватало всего на час. В действительности скорость под водой обычно не превышала 5 узлов. И даже такую скорость командиры подводных лодок обычно не рисковали поддерживать долго. Маневрирование производилось при 2, 3, максимум 4 узлах. При такой скорости атаковать противника весьма затруднительно, если, конечно, он (противник) не решит остановиться прямо по курсу подлодки и немного подождать. Даже конвой судов, где более быстроходные суда равнялись на самые тихоходные, обычно делал 7–10 узлов.

Возможно, это покажется странным, но подводные лодки, существовавшие до того времени, были изначально неправильно названы. Это были корабли, предназначенные главным образом для операций на поверхности моря, которые в случае опасности имели возможность уйти под воду. Но теперь выходило, что они большую часть времени были вынуждены находиться под водой.

Такую ситуацию следовало предвидеть. Нельзя сказать, что «черный» май 1943 года, когда было потоплено 43 подводные лодки, вверг Деница и его штаб в шок. Ведь на протяжении длительного времени на каждую попытку ввести в бой больше подводных лодок противник отвечал эффективными контрмерами.

В конце ноября 1942 года из штаба ОКМ к Деницу в Париж были направлены три инженера-конструктора.

– Мы не должны обольщаться сегодняшними успехами, – сказал им адмирал. – Лучше взгляните на список наших потерь. В 1940 году мы лишились 24 подводных лодок, в 1941 году – 33. В первой половине 1942 года потери держались в этих границах, причем мы постоянно отправляли на театры военных действий новые корабли. Но обратите внимание, как изменилась картина во второй половине 1942 года!

Адмирал имел в виду следующие показатели: в июле 1942 года из походов не вернулись 9 подводных лодок, в августе – 12, в сентябре – 9, в октябре – 14 и в ноябре еще 14.

– Самое главное, что 80 процентов этих потерь произошло на поверхности! – продолжил он. – Вы знаете так же хорошо, как и я, что наши подводные лодки, строго говоря, не являются подводными. Но они непременно должны стать такими в будущем. И я мечтаю поскорее дождаться наших новых субмарин.

– Что вы думаете, господин адмирал, о строительстве лодок больших размеров с очень мощными батареями и улучшенными обводами корпуса, наделенных особыми мореходными качествами при движении на поверхности?

– Это хорошо. Но главная задача заключается в том, что лодки не должны слишком часто всплывать на поверхность, при этом обладать достаточной скоростью под водой, чтобы действовать против врага с высокой эффективностью.

– Понятно. Мы немедленно приступаем к работе.

– Когда я могу рассчитывать на первые результаты?

– Думаю, весной 1943 года, господин адмирал.

Когда в назначенный срок Деницу были переданы первые черновые чертежи, ситуация на море стала катастрофической. Подводная война практически была проиграна: потери росли, оборона противника стала непробиваемой.

Поэтому потребность в подводных лодках стала очень острой. Новые субмарины получили условное название «тип XXI». Они имели троекратно увеличенную мощность батарей, уменьшенную до необходимого минимума боевую рубку и красивый, обтекаемой формы корпус. Их скорость в погруженном состоянии должна была достичь 17 узлов, что казалось нереальным. Похоже, подводные лодки должны были стать действительно подводными.

Но пока существовали только чертежи. Заказы еще не были размещены, и верфи не начали работать. Судостроители утверждали, что первые лодки смогут быть спущены на воду через полтора года; в лучшем случае к концу 1944 года. Но что за это время произойдет?

Дениц, к этому времени занявший пост главнокомандующего ВМФ, оказался перед необходимостью принять сложное решение. Может быть, ему следует прекратить подводную войну и использовать уцелевшие лодки на металлолом, пока они не отправились на дно? Катастрофически возросшие потери уже вынудили его отозвать немецкие подлодки с самых опасных участков середины Атлантики, в результате чего конвои между Америкой и Великобританией могли идти беспрепятственно. Высвободившиеся подлодки можно направить в другие районы, хуже охраняемые, но и не представляющие особого интереса.

Дни и ночи напролет адмирала не покидало беспокойство. Что он должен сделать? Как будет лучше для людей, которых он отправлял в неравный бой не с легким сердцем. Он тревожился о судьбе каждой лодки; его офицеры отлично знали, что ничто не могло доставить адмиралу большей радости, чем известие от считавшейся пропавшей лодки. Но он был вынужден снова посылать людей на смерть; к несчастью, у него не было возможности сохранить их для будущих времен. Теперь каждое потопленное судно противника было чрезвычайно важным. Это заставляло союзников поддерживать свою оборонительную систему, задействовать для поисков подводных лодок сотни самолетов, которые иначе бомбили бы немецкие города. Немаловажным было и другое соображение: если подлодки соберутся на базах и перестанут выходить в море, команды очень скоро лишатся постоянной готовности идти в бой и вряд ли смогут снова ее обрести, когда появятся лодки «типа XXI», на которые он и его офицеры возлагали большие надежды.

Для их скорейшей постройки делалось все возможное.

На новых лодках были установлены специальные радарные приемники, сообщавшие о том, что лодка попала в поле зрения вражеского радара. Также на них были установлены шноркели – приборы, подающие необходимый дизелям воздух при движении в погруженном состоянии. Эта воздушная труба, верхушка которой выступала из воды, позволяла подлодке заряжать электрические батареи с работающими дизелями, не всплывая для этого на поверхность.

Устаревшее вооружение было заменено на новые противовоздушные орудия. Если по какой-то причине лодка не сумеет нырнуть, чтобы уйти от атакующего самолета, она сможет защищаться. В последующие месяцы изрядное число британских самолетов было сбито немецкими подводными лодками, хотя справедливости ради следует признать, что куда чаще успех сопутствовал другой стороне.

В районе баз немецкого подводного флота на побережье Франции постоянно дежурили самолеты противника, стремившиеся уничтожить субмарины при пересечении ими Бискайского залива. Поэтому новые подводные лодки были снабжены «зенитными ловушками». Они должны были «выманить» на себя противника и вынудить его вступить в перестрелку, имея при этом все шансы на успех, поскольку зениток на них было установлено в избытке.

Первым на «зенитной лодке» в море вышел капитан-лейтенант Хартманн. Однако субмарина нарвалась на крупное соединение британских истребителей и бомбардировщиков и была расстреляна. Все стоявшие на верхней палубе и мостике были убиты или тяжело ранены. Командир и все офицеры погибли. Покалеченную лодку привел на базу корабельный доктор.

Но едва она успела занять место у причала и стало известно число погибших и раненых, в штаб устремились десятки резервистов, жаждущих занять места убитых товарищей. Это один из многих примеров, показывающих, что даже в самый тяжелый период боевой дух подводников не был сломлен.

Тем временем многочисленные немецкие судоверфи перестраивались применительно к новой судостроительной программе. Шпеер – министр, ответственный за ее реализацию, – дал торжественное обещание, что первые лодки будут спущены на воду уже в мае 1944 года. Массовое производство начнется в августе – сентябре, после чего ежемесячно будет производиться не менее пятнадцати – двадцати субмарин. Выполнение программы сдерживали непрекращающиеся налеты авиации союзников.