Декстер мёртв - Джеффри Линдсей

Дверь отворилась после первого же стука. Дебора уставилась на меня с таким холодным и жестким выражением, точно подготовила его заранее и теперь оно застыло у нее на лице. Она не произнесла ни слова. В гостиной за ее спиной мерцало пурпурное свечение телевизора и шумел какой-то мультик. Я вдруг узнал один из голосов – голос утконоса из того единственного мультфильма, который любили и Коди, и Эстор.

Дети, видимо, здесь. Все четверо: сын Дебз, Николас, и трое моих – Лили-Энн, Коди и Эстор. Я вытянул шею, пытаясь их разглядеть, но Дебора тут же закрыла дверь – так, что теперь только ее голова и шея торчали на улице.

Я пожал плечами. Хочет повредничать – на здоровье. Тогда и сам не буду церемониться.

– Полагаю, ты получила мое письмо? – сразу перешел я к делу.

Пару мгновений Дебз продолжала на меня смотреть, а потом все с тем же каменным выражением протянула руку. Я не сразу сообразил, что ждет она не рукопожатия, а документов, и передал ей бумаги. Она забрала их, вновь на меня взглянула, а потом, не успел я опомниться, захлопнула дверь перед самым моим носом.

Что ж, по крайней мере документы я ей отдал. На одно дело меньше. И на один рождественский подарок. Сомневаюсь, что теперь когда-нибудь поздравлю Дебз с Рождеством. Уверен, она сделает все, чтобы избавить детей от их заразного папочки. Особенно зная, как она воспитывает собственного сына: не трясется над ним, но бывает крайне агрессивна, когда дело доходит до какого-либо психического загрязнения вроде наркотиков, жестокости и Декстера.

Ну ничего. Ее ждет сюрприз в лице Коди и Эстор. Сейчас они кажутся ей бедными, несчастными сиротками – милыми и невинными малышами, на долю которых выпало тридцать три несчастья. Но скоро она узнает, кто они на самом деле. Это юные Декстеры. Их биологический папаша издевался над ними морально и физически и лишил их каких-либо человеческих эмоций. Пока они росли, рядом не было Гарри, который помог бы им управлять Темным Пассажиром – о нет. И вот этот Темный Пассажир уже перебирается на переднее сиденье и тянется к рулю, желая свернуть на Темный Путь… Когда первые темные импульсы начнут брать над ними верх (а это неизбежно случится), Дебора осознает, что пригрела на груди змею. Жаль, меня не будет рядом, когда она поймет, что в ее гнездышке растут подменыши. Это определенно изменит ее взгляд на жизнь.

От этой мысли мне стало легче, пускай Дебз и свалит все на меня. Какая, право, разница. Для нее я уже мертв и стать мертвее не могу.

Вот и ладно. Мне никогда не суждено было быть отцом. Завершена еще одна глава в книге жизни Декстера. Пора закрыть эту книгу и жить дальше. Нет детей, нет сестры – нет сожалений.

Я развернулся и пошел ко взятой напрокат машине.

Жители Майами в большинстве своем любят ужинать поздно. Это часть нашего городского культурного наследия, которое тянется из далекого прошлого и пришло к нам от собратьев-латиноамериканцев. Ужины в девять и даже десять часов вечера – обычное дело, в том числе и для меня. Но сегодня, вопреки своим кубинским привычкам, Декстер решил подкрепиться уже в восемь часов. Покинув суетный, полный детей коттедж Деборы, я отправился на поиски приличной закусочной.

В этом районе выбор ресторанов был такой богатый, что разбегались глаза: китайская, кубинская, испанская, французская, тайская кухня… Острые блюда, ребрышки, шашлык… И самое прекрасное, что я мог отведать все эти заморские блюда в собственном городке!.. У меня потекли слюнки. Свобода – это и в самом деле прекрасно.

Я почти выбрал тайскую кухню (неподалеку от района Миракл-Майл было одно неплохое местечко), но в последнюю секунду передумал, потому что не совсем политкорректно вспомнил, что Таиланд находится неподалеку от Японии, а суши я ел сегодня на обед. Тогда, повернув влево, я поехал в «Пепино» – уютный маленький ресторанчик в Кокосовой роще.

Здесь довольно часто случались пробки, поэтому я не удивился, заметив на главной дороге вереницу автомобилей. Тут они безуспешно пытались где-нибудь припарковаться, но, ко всеобщему сожалению, все стоянки были забиты под завязку. Для меня, конечно, не составит труда где-нибудь пристроиться, ведь я вырос в Кокосовой роще и, в отличие от приезжих, знаю ее как свои пять пальцев.

Я свернул на соседнюю улицу и отъехал от ресторана на полмили, через пятьдесят ярдов свернул в крошечный переулок между двумя бутиками и остановился в тени огромного мусорного контейнера. То было мое тайное парковочное место, недоступное хищным глазам дорожных инспекторов.

Выходя из переулка, я, довольный собой, вдруг заметил еще одного «местного», колесившего в поисках пристанища и свернувшего в мой переулок. Это был новехонький темно-синий джип-универсал, коих в последнее время на дорогах стало особенно много. Интересно почему. Все-таки модель это не самая дешевая. Зачем покупать втридорога то, что доступно гораздо дешевле у других марок?… Здесь нет ни грязных гор, ни заледенелых дорог. Так зачем же? Неужели эти люди каждые выходные ездят в Эверглейдс покататься по болотам?…

По дороге к ресторану я уже воображал, как вкушаю сочную энчиладу[36], отчего последние два квартала стали для меня истинной пыткой. Не помогали делу и сладостные ароматы кумина, острого соуса и тако, доносившиеся со всех сторон. Собравшись с силами, дабы не растечься слюной по асфальту, я кое-как дошел до ресторанчика.

«Пепино» – местечко небольшое и почти всегда забитое, но сегодня один из четырех пуфов за барной стойкой оказался свободен. Усевшись на него, я тут же понял, почему он свободен: здесь было так тесно, что каждый раз, когда кто-нибудь входил или выходил из кухни или туалета, мне приходилось прижиматься к стойке; а если официант еще и вздумывал прихватить с собой большой поднос – то я и вовсе слезал со стула и замирал у стенки, как таракан, напуганный включенным светом. К счастью, еду мне принесли быстро, и она оправдала все ожидания моего желудка. Вскоре я снова был сыт и счастлив.

Обратная дорога до взятого напрокат автомобиля на сытый желудок оказалась в сто крат приятнее. И машина стояла там, где я ее оставил. Жизнь – штука нехитрая, когда Вселенная идет тебе навстречу, верно?

Я отправился на юг, к своей гостиничной комнате пыток, и на дорогах теперь стало гораздо свободнее. Однако, как и любой водитель в Майами, я знал: это означает только, что глядеть надо в оба. Больше простора – больше места для разгона и превышения скорости. Мотоциклисты этим особенно грешат, но не только они. Спортивные машины тоже, как и седаны, и внедорожники, и фургоны, и даже гиганты-эвакуаторы с минивэнами на платформе. «Эскалейды»[37] в этот вечер были особенно популярны. Только за пять первых миль я насчитал на дороге по меньшей мере три таких авто, причем все они промчались мимо меня на бешеной скорости. Может, у всех покупателей этой модели одно и то же психическое расстройство?… Интересная мысль. В таком случае мне тоже нужен «Эскалейд».