Второй Карибский кризис 1978 - Максим Арх

в котором будут жить «свидетели» одного давнишнего происшествия (это когда доктор начнёт вести расследование). И для концовки суперфильма, нужна набережная, по которой врач будет катать на каталке хитрого пациента, которого так и не смог разоблачить. Поэтому, на мой взгляд – дел у тебя вышке крыши и если за пять дней ты всё это сможешь найти, то честь тебе и хвала.

Более того, уже сейчас ты можешь начать подбирать актёров для главных ролей. Я тебе о главных действующих лицах уже, собственно, рассказал. Но слушай более подробно. В картине, этих самых действующих лиц, совсем не много – от силы десять человек: инопланетянин Прот, доктор-психиатр, его жена, сестра жены, её муж астроном, сестра-сиделка в больнице, пять психически нездоровых пациентов, вот, собственно, и всё. На эпизодические роли типа: директор больницы, её зам, полицейские и так далее понадобятся ещё человек десять-пятнадцать. Вот собственно и весь актёрский состав.

– Замэчательно, Саша! Это просто замэчатэльно, что нэ нада тэрять врэмэни! Я прама сегодна всэх подклучу и всэм займусъ.

– И это правильно, – кинул я, радуясь такому задору режиссёра.

– Кстати, вот идэя возныкла. Что думаешь, еслы на главную роль пригласыть Фрунзика? Он хочит сэрьёзные – нэ камичные ролы играть. Так пусть сыграет эту. Тем более у нас по последним съёмкам харошо контакт наладылся.

Я задумался. Ну да, актёр хороший. Играть умеет, и в к/ф «Человек с Земли» он показал себя с положительной стороны. Но, на мой взгляд, вот именно эта роль могла ему не подойти.

– Знаешь, Давид, мне как актёр и как человек Фрунзик Мушегович Мкртчян очень нравится, но есть у него небольшой недостаток, который может помешать, нам привлечь его к этой роли. Я имею в виду, его акцент. Понимаешь ли, этот акцент автоматически простит человека – делает человека более простым для тех с кем он контактирует. А если такой акцент ещё и смешно слышится для уха, то всерьёз такого человека воспринимать очень трудно. Особенно с учётом его прежних актёрских работ, которые были с комичным уклоном.

– Да. Я тэбя прэкрасно панымаю. У мэна у самого акцэнт. Сам выжу как нэправылно говару. Хачу падучить язык.

– Не плохая идея. (И голосам с АТ легче читать будет)

– Что жэ касается акцэнта, то ты, навэрное, прав – простит он чэловыка. А тут фылм сэрьёзный получаетса, – вздохнул Хачикян и через мгновение неожиданно предложил: – А что эсли его пэреозвучить?

– То есть?

– Ну, так жэ пэрэозвучыть, как мы пэреозвучыли фылм про робота-убийцу.

– Гм, а это идея. Если он согласится, то я не против и даже за. Конечно, типаж Прота я предполагал изначально несколько другим, но уверен в чёрных джинсах, чёрном «бомбере» (короткая болонья куртка) и солнцезащитных очках, Фрунзик Мушегович будет смотреться мегакруто.

– Отлычно! Постараюсъ с ным договоритъся!

– Хорошо, – кивнул я и решил прощаться. – Всё мне некогда. Пока.

– Спасыбо тэбе, Саша, – пожал мне руку псевдоучитель и, пока я не ушел, спросил: – Ты на премъёру же сэдьмого января в Ереван прилэтишь?

– Да. Наверное, да, – произнёс величайший из великих и, развернувшись, дабы не дать коллеге вновь втянуть меня в дискуссию, чуть ли не бегом направился к концу здания.

– Тогда там увидымся! – крикнул мне в след Давид, а затем неожиданно добавил: – А на роль врача-психиатра, я прыглашу товарища Баталова!

* * *

Интерлюдия

– Товарищ Хачикян, – обратился к режиссёру Министр Культуры СССР, – скажите, Вы хотите быть дисквалифицированы с конкурса?

– Конэчно, нэт, – замотал головой режиссёр.

Его вызвали к Министру в кабинет практически сразу же, как только он вернулся в здание Министерства после разговора с Сашей. Он пришёл в отданный ему для общения со своей тройкой писателей кабинет, но застал там лишь одного из трёх писателей. Оказалось, что у двух других неожиданно возникло какое-то очень срочное дело. В общем-то, Хачикян особо от этого не расстроился. Главное – он договорился с Сашей о сценарии, а значит, фильм, скорее всего, получится успешным. Что же касается писателей-сценаристов, то они, по большому счёту, ему были вовсе не нужны.

«Один, так один. Поговорю с ним часочек и поеду домой, в съёмную квартиру», – подумал Давид Эдуардович и только хотел начать разговор с единственным оставшимся коллегой, как дверь кабинета отварилась, и на пороге возник личный секретарь товарища Демичева. Он то и пригласил режиссёра срочно прийти к Министру.

– Так я Вас тогда не понимаю, товарищ Хачикян. Если вы хотите продолжать участие, то почему нарушаете договорённость? Ведь мы же перед заседанием, всех режиссёров предупредили, что им предстоит работать лишь с теми писателями и сценаристами, которые будут к ним приписаны. Мы же всех предупреждали, что у Васина, просить помощи нельзя. Каждый режиссёр должен работать самостоятельно. Если режиссёра не устраивают те коллеги, которые ему достались по распределению, то он может подать докладную с просьбой прикомандировать к его коллективу ещё двух любых других, не задействованных в проекте, коллег. Любых, кроме Васина! И мы даже объяснили, почему Васина нельзя просить о помощи. Если Вы забыли, я Вам напомню. Этот мальчик талантлив и у нас нет сомнения, что он сумеет написать хороший сценарий и, быть может, даже не один. Но подумайте сами, если только он в нашей стране будет хорошо писать сценарии для фильмов, а другие писатели нет то, что мы будем делать в том случае, когда Васин, по каким-либо причинам, не сможет писать? У нас что, вся новая зарождающаяся отрасль встанет? Мы не имеем права этого допустить! И мы, товарищ Хачикян, этого не допустим! В народе говорят: нельзя все яйца складывать в одну корзину. И народ в этом, несомненно, прав! И мы не будем этого делать! Нельзя, чтобы целая индустрия зависела от одного человека. Нужен коллектив. Нужен отточенный гигантский механизм, в котором все друг друга могут легко заменить! Мы должны растить других перспективных писателей и сценаристов, которые сумеют взять высокую планку, которую поставил наш молодой человек и вывести наше кинопроизводство на мировой уровень!

– А с чего Ви взалы, что я прасыл сцынарый?

– За Вами наблюдали, товарищ Хачикян. И даже слышали часть разговора. Но в этом вы сами прокололись. Вы так быстро выбежали