Декабристы рассказывают... - Э. Павлюченко Составитель

— то и раньше.

Ожидались торжества по случаю 25-летия царствования Александра I и маневры на Украине в присутствии государя. Тут его и взять!

1825 год, Пестель на Юге с трудом удерживает тех, кто «минуту вспышки торопил». В Петербурге недавно принятый в тайный союз Кондратий Рылеев оживляет, подталкивает к действию «дремлющее» Северное общество.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ НИКОЛАЯ БЕСТУЖЕВА О РЫЛЕЕВЕ

«Служив в артиллерии, женясь и взяв отставку, он жил в своей деревне. Его качества заставили соседей избрать его заседателем в уголовный суд по Петербургской губернии… Между простым народом имя и честность его вошли в пословицу. Однажды по важному подозрению схвачен был какой-то мещанин и представлен бывшему тогда военному губернатору Милэрадовичу. Сделали ему допрос; но как степень виновности могла только объясниться собственным признанием, то Милорадович грозил ему всеми наказаниями, ежели он не сознается. Мещанин был невинен и не хотел брать на себя напрасно преступления; тогда Милорадович, соскучась запирательствами, объявил, что отдает его под уголовный суд, зная, как неохотно русские простолюдины вверяются судам. Он думал, что этот человек от страха суда скажет ему истину, но мещанин вместо того упал ему в ноги и с горячими слезами благодарил за милость.

— Какую же милость оказал я тебе? — спросил губернатор.

— Вы меня отдали под суд, — отвечал мещанин, — и теперь я знаю, что избавлюсь от всех мук и привязок, знаю, что буду оправдан: там есть Рылеев, он не дает погибать невинным!

…В дружбе Рылеев был чрезвычайно пылок. При самом простом, даже детском обращении с друзьями, в душе его заключались самые высокие к ним чувствования. Жертва, даже самопожертвование для дружбы ему ничего не стоили: честь друга была для него выше всяких соображений. Ни приличие, ни рассудок не сильны были удержать его при первом порыве, ежели друг его был обижен. Один из его друзей, имев неприятную историю, требовал удовлетворения и не получил его; искал своего соперника и нигде не мог встретить. Рылеев был счастливее: он встретил его дважды и в первый раз, при отказе на вызов, наплевал ему в лицо, в другой раз забылся до того, что, вырвав у своего противника хлыст, выстегал его публично, но ни тем, ни другим не мог убедить его на удовлетворение, которого тот хотел искать в полиции.

Всякая несправедливость, ложь, а тем более клевета, находили в нем жестокого противника; в сих случаях никакие уважения не могли остановить его негодования. Часто раскаивался он, видя, что резкою защитою невинности наносил более вреда, нежели пользы; но при новом случае те же явления, та же неукротимая ненависть против несправедливости повторялись. Это была его слабость, которая огорчала его самого, друзей и приближенных. Я называл его мучеником правды.

К сему присовокуплялся другой, еще важнейший, недостаток: сердце его было слишком открыто, слишком доверчиво. Он во всяком человеке видел благонамеренность, не подозревал обмана, обманутый, не переставал верить. Опытность ни к чему для него не служила. Он все видел в радужные очки своей прекрасной души. Одна только скромность и застенчивость спасала его.

Если человек недоволен был правительством или злословил власти, Рылеев думал, что этот человек либерал и хочет блага отечества. Это было причиною многих его ошибок на политическом поприще…

…В самый тот день, когда исполнена была над нами сентенция, и нас, морских офицеров, возили для того в Кронштадт, бывший с нами унтер-офицер морской артиллерии сказывал нам наизусть все запрещенные стихи и песни Рылеева, прибавя, что у них нет канонира, который, умея грамоте, не имел бы переписанных этого рода сочинений и особенно песен Рылеева…»

АГИТАЦИОННЫЕ СТИХИ КОНДРАТИЯ РЫЛЕЕВА

И АЛЕКСАНДРА БЕСТУЖЕВА

ЦАРЬ НАШ, НЕМЕЦ РУССКИЙ

Царь наш, немец русский,

Носит мундир узкий.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

Царствует он где же?

Всякий день в манеже.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

Прижимает локти,

Прибирает в когти.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

Царством управляет,

Носки выправляет.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

Враг хоть просвещенья,

Любит он ученья.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

Школы все казармы,

Судьи все жандармы.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

А граф Аракчеев

Злодей из злодеев.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

А Волконский — баба[22],

Начальником штаба.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

А другая баба

Губернатор в Або.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

А Потапов дурный

Генерал дежурный.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

А за комплименты

Голубые ленты.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

Трусит он законов,

Трусит он масонов.

Ай да царь! ай да царь!

Православный государь!

УЖ КАК ШЕЛ КУЗНЕЦ

Уж как шел кузнец

Да из кузницы.

Слава!

Нес кузнец

Три ножа.

Слава!

Первый нож

На бояр, на вельмож.

Слава!

Второй нож

На попов, на святош.

Слава!

А молитву сотворя,

Третий нож на царя.

Слава!

БЛИЗ ФОНТАНКИ…

Близ