Попробуй догони - Донна Кауфман

У Таггарта задергался левый глаз.

– Я, конечно, мог бы, – сказал он, сглотнув ком. – Но не стану. Мои отношения с отцом никого не касаются.

И действительно, кому какое дело до того, что он ушел из отчего дома, чтобы не сойти там окончательно с ума?

К счастью, Мойра оставила эту щекотливую тему и сразу же вернулась к волновавшему ее вопросу.

– Приятель Таггарта, Мик Темплтон, сообщивший мне о его кончине, подчеркнул, что непременно исполнит его последнюю волю, – сказала она. – С тех пор прошло три месяца, но никто из его родственников так и не удосужился связаться со мной. Что вам известно о нашем с Таггартом договоре? Зачем вы прибыли сюда? И почему с нетерпением ожидали нашей встречи, если вас не интересует проблема сохранения семейного исторического наследия?

Таг ответил ей не сразу, неготовый к откровенному разговору и затрудняясь объяснить, какие чувства пробудили в его сердце ее пространные письма к его отцу. Еще сложнее ему было свыкнуться с мыслью, что сочиняла их та же женщина, с которой он провел необыкновенную ночь, даже толком не познакомившись с ней при этом. Ему легче было списать все на простое стечение обстоятельств, чем поверить, что так угодно провидению. А после стычки с Мойрой на пороге черного хода замка все вообще запуталось и осложнилось. После недолгих колебаний он решил раскрыть ей свои карты и выпалил:

– Мне стало известно о вашем существовании тогда же, когда я узнал о зарубежном имуществе отца.

Посвящать Мойру Синклер в детали он, однако, не стал, сочтя более благоразумным умолчать как о том, что, кроме как в Шотландии, другого зарубежного имущества у покойного не было, так и о том, что о своих заокеанских владениях отец никому не рассказывал при жизни, даже своему бухгалтеру.

– Ваше имя всплыло, когда я просматривал его деловые бумаги, – помолчав, добавил он. – И признаться, был озадачен его покупкой замка.

– Покупкой? Вы, наверное, подразумеваете документы об инвестировании? – сказала недоуменно Мойра.

– Вы полагаете, что отец всего лишь вкладывал деньги в эту недвижимость с целью получить налоговую льготу? – переспросил Таггарт не менее удивленно.

– Именно так все и обстояло, – с улыбкой сказала Мойра. – Вы внимательно читали бумаги?

И вновь интуиция Мойры Синклер поразила Таггарта: самих документов он так толком и не прочитал, удовлетворившись заверениями Мика, что отец является владельцем всего замка. Неужели Мик заблуждался? Трудно было поверить, что отец всего лишь вкладывал в эту недвижимость деньги. Но почему же все-таки Мик особо подчеркнул, что ему следует серьезно отнестись к возложенным на него обязанностям наследника имущества своего отца? Досадно, что тогда он пренебрег документами, находившимися в кожаной папке, и увлекся чтением писем Мойры, подумал Таггарт и задал ей коварный вопрос:

– А почему бы вам просто не объяснить мне, в чем суть ваших договоренностей с моим отцом?

Она настороженно взглянула на него и спросила, в свою очередь:

– Уж не намекаете ли вы на то, что в наших отношениях было нечто непристойное? Если так, то будьте мужчиной и примиритесь с этим, а не терзайте меня двусмысленными вопросами!

Таггарт отдал должное ее хладнокровию и уму и выразился более определенно:

– Я не думаю, что в вашем соглашении подразумевалось хоть что-то непристойное, но мне трудно не задаться вопросом: зачем вообще моему отцу понадобилось заключить его с вами? Вряд ли бы он стал вкладывать в полуразрушенный замок большие суммы только ради незначительных налоговых льгот. Я позволю себе предположить, что он надеялся преумножить свои капиталовложения. Но если судить по весьма неприглядному виду этого строения, значительных реставрационных работ здесь и не производилось. Чему, впрочем, не трудно найти объяснение: вы умышленно не спешили улучшить облик здания, чтобы отец не смог его продать и тем самым лишить вас родного дома. А ведь именно так он и поступил бы рано или поздно! Да, теперь я наконец-то понял, в чем заключался его замысел – привести ненавистное ему родовое гнездо в порядок и навсегда от него избавиться, а заодно и от своего постыдного наследия, которое вам представляется достойным гордости.

Мойра посмотрела на него как на сумасшедшего. Выглядел он в этот момент действительно возбужденным и взволнованным снизошедшим на него озарением. Иного разумного объяснения поступка своего папаши он не видел.

Но Мойра не приняла всерьез его слова. Она была поражена странным отношением самого Таггарта к своему родовому имению.

– Ваш отец никогда бы не выселил меня из семейного гнезда! – воскликнула она. – Не говоря уже о том, что просто не сумел бы этого сделать, даже если бы вдруг захотел. Но объясните, как вы, при вашей-то профессии, не понимаете всей ценности семейного наследия?

– Вы пытаетесь убедить меня в том, что мой отец вложил десятки тысяч долларов в нечто абстрактное? – Таггарт рассмеялся. – Возможно, в последние годы своей жизни старик и тронулся слегка рассудком, однако же не до такой степени, чтобы пускать свои накопления на ветер. И да будет вам известно, мисс Синклер, своих предков он ненавидел, презирал их и стыдился своего наследия.

Мойра нервно провела пальцами по своим волосам и, тяжело вздохнув, спросила:

– Вы привезли с собой документы?

Все бумаги, завещанные ему отцом, были при нем, но пока ему не хотелось говорить ей, что все ее письма сохранились. Возможно, эта женщина полагала, что отец спрятал их куда-то и свято берег от посторонних глаз, проникнувшись к их переписке сентиментальными чувствами. Таггарт не знал, что ей писал в ответ его отец, но был уверен, что вырастивший и воспитавший его человек напрочь лишен сентиментальности. И если он не забывал о своих корнях, то лишь потому, что хотел их выкорчевать и заново написать историю своей семьи.

– Документы в грузовике, – сказал Таггарт. – Но здесь, в коридоре, несколько темновато. Вам так не кажется?

– Пожалуй, вы правы, – сказала Мойра. – Мы уже достаточно долго выясняем отношения в полумраке, наступило время прекратить блуждать в потемках и пролить свет на семейные тайны. Предлагаю вам забрать из машины свои бумаги и подняться с ними в жилые покои, где мы и разрешим эту проблему раз и навсегда.

Она потянула за дверную ручку, и Таггарт вышел во двор, борясь с желанием обернуться и помешать ей захлопнуть дверь у него за спиной и закончить этим их встречу. Сохранив достоинство, он, однако, забрал из грузовика не только сумку, но и рюкзак, потому что уезжать отсюда, не получив ответов на имевшиеся у него вопросы, он не собирался.

– Но почему вы прикатили ко мне на грузовике? – раздался у него за спиной голос Мойры.