Измена. В ловушке лжи (СИ) - Владыкина Мария

В то же самое время раздался звонок в дверь. Я никого не ждала, поэтому удивилась, что кто-то пришел.

За дверью стоял Егор. Наконец-то на своих двоих.

- Привет, – сказал он, а я не могла оторвать от него своих глаз. Господи, как же я, оказывается, соскучилась.

- Привет.

- Нам надо поговорить. Я так больше не могу, – сказал он, и я увидела отражение своей боли в его глазах.

58 глава

- Ну, проходи, – кивнула я вглубь квартиры, отходя от входа.

Егор зашел и сел на пуфик, стоящий у входной двери.

- Как же хорошо. У меня такое ощущение, что я был в длительной командировке и наконец-то зашел домой.

Я решила никак не комментировать его фразу.

- Давай поговорим на кухне. Слава у себя, не хочу его отвлекать.

- Да, пошли.

Егор расположился за кухонным столом, а я почему-то так нервничала, что не могла сидеть, и поэтому осталась стоять, опершись на столешницу.

- Я сегодня сам решил забрать Славу от бабушки. Гипс сняли, взял пока машину на прокат.

- Да, он мне сказал, что ты его подвозил. Как твоё самочувствие?

- Ну, если говорить про физическое, то с каждым днём всё лучше. Я заберу кое-какие вещи? По вечерам прохладно, а котёл включать пока не хочу.

- Угу, – я разочарованно кивнула. Когда он пришёл и сказал, что больше так не может, я рассчитывала на что-то другое. Не на то, что он продолжит вывозить свои вещи. – Хочешь что-нибудь выпить?

- Я на таблетках всё ещё, так что лучше просто воды.

Развернувшись к Егору спиной, я ненадолго выдохнула. Мне было тяжело контролировать свои эмоции, выражение лица в его присутствии. Хотелось казаться гордой и неприступной, но как это было сделать, если внутри я чувствовала себя жалкой?

Я взяла стакан, наполнила водой и, когда развернулась, совсем не ожидала, что Егор окажется уже рядом со мной. От испуга я вздрогнула и выронила стакан.

Он упал и разбился, расплескав воду и разлетевшись на осколки.

- Ой! – я тут же присела, начав собирать разбитое стекло.

Егор занялся тем же, и в какой-то момент наши с ним пальцы случайно соприкоснулись. Странно, но мы не отдернули их друг от друга, а оба замерли, наслаждаясь таким мимолётным прикосновением.

Сначала он задевал меня лишь пальцем, но постепенно начал ласкать своей ладонью всю мою руку, следя за своими действиями, как заворожённый.

Кухня наполнилась тишиной, нашим учащенным дыханием и гулким сердцебиением, которое, казалось, было слышно даже на соседней улице.

Следом за ладонью последовали губы Егора, которыми он поцеловал каждую костяшку моих пальцев.

- Лер, я так больше не могу. Я живу в том доме и просто умираю. Умираю без тебя. Оказывается, без тебя и Славы моя жизнь вообще не имеет смысла. Представляешь? Она вся чёрно-белая. Вы мои краски, всё, что у меня есть. Я не знаю, как жить, как дышать, понимая, что вы где-то далеко. Ты так глубоко проросла в моё сердце, что если отделить тебя от него, то там ничего не останется. Понимаешь? Я так скучаю, – последнее он добавил уже шепотом, а потом провел ладонью по моей щеке. Я и не заметила, что начала плакать.

- Но то, что ты мне не сказал… - всхлипнула я.

Мы сидели прямо на мокром полу среди этих стеклянных осколков, и они словно символизировали нашу семейную жизнь.

- Я не могу изменить прошлое. Я честно рассказал тебе всё, что было. И я и сам не могу простить себя за то, что сделал. Но это наказание для меня – быть без тебя и Славы… я его не вывожу. Меня выворачивает всего, словно при ломке. Оказывается, самое страшное в моей жизни была не авария, где я мог умереть, а остаться без вас. Зачем мне это одному? Но всё, что я могу тебе предложить сейчас, это обещание, что такого больше никогда не повторится.

- Мне страшно, Егор, – тяжелая капля слёз упала на мою руку, которую всё ещё держал Егор, и на которую я сейчас смотрела. – Если всё снова станет как раньше, и опять случится что-то подобное… я не знаю, переживу ли это во второй раз.

- Я не прошу тебя простить меня. Я прошу дать мне ещё шанс, чтобы я смог доказать. Оказывается, всё, что мне надо в жизни, это просыпаться по утрам и видеть рядом твою улыбку. Вместе завтракать, заботиться о нашем сыне. Обнимать тебя во время трудных моментов, засыпая, чувствовать твоё тепло у себя под боком. Я прошу тебя, Лера, давай попробуем ещё раз?

Я подняла голову на Егора и посмотрела прямо в любимые глаза.

Мне стоило давно честно себе признаться, что я и сама без него не могу.

И я это сделала. Просто прижалась к нему всем своим телом и крепко обняла, окончательно разрыдавшись. А Егор… он целовал меня везде, где доставали его губы: в макушку, лицо, руки, шею.

- Ну что, помирились всё-таки? – услышали мы голос от двери, и вместе повернулись на звук.

В дверях кухни стоял Слава и с надеждой смотрел на обнимающихся нас.

Егор не стал отвечать за двоих, а тоже посмотрел на меня, чтобы я приняла окончательное решение.

Я хлюпнула носом, вытерла тыльной стороной ладони лицо, которое было всё в слезах, и утвердительно кивнула головой.

- Кажется, помирились.

Слава бросился к нам, тоже встал на колени, и мы все втроём обнимались ещё какое-то время.

Вот так и воссоединилась вновь наша семья. Мы сидели на полу, разговаривали, обнимались и плакали. Мокрые, в осколках разбитого стекла, но такие счастливые, что, наверное, лучше было и не придумать.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Эпилог

Год спустя

Мы стояли с Егором за спиной Славы, который нервно сминал ладони кистей, сидя за компьютером.

- Всё, двенадцать, должны были опубликовать… – притихшим голосом сказал сын.

Полгода назад он заявил нам о своём желании выйти в своих занятиях футболом на новый уровень. Сам нашел футбольный клуб, в котором хотел бы заниматься, и подал заявку на участие в отборе. Мы его, конечно же, поддержали.

Единственное, что меня пугало, так это то, что в том случае, если его возьмут, ему придётся переехать. Для того, чтобы заниматься, пришлось бы поступить в интернат с проживанием, где мальчики тренируются, учатся и живут.

Мы уже ездили туда все вместе, там были отличные условия и перспективы, нас убедили, что мальчишки после такого количества времени, которое они проводят вместе, становятся настоящей семьей, и действительно большой процент их выпускников попадали после окончания обучения в крупные футбольные клубы, но моё материнское сердце обливалось слезами.

Мне казалось, что он всё такой же, мой маленький милый мальчик, мой сынок, и так тяжело было его отпускать в этот большой мир. Я пока слабо представляла, как он будет жить не с нами.

Сегодня на сайте интерната публиковали списки поступивших по итогам отборочных испытаний, которые прошли месяц назад.

- Ну, давай, открывай, – положил Славе руку на плечо Егор и легонько сжал.

Он не показывал это, но я видела, как он переживал за сына. Вчера вечером, когда мы готовились ко сну, Егор даже предложил мне в случае, если Слава поступит, купить ещё одну квартиру или дом рядом с его интернатом, чтобы ездить к нему каждый день, и чтобы у него была возможность оставаться дома хотя бы на выходных.

Кажется, он в своей тревожности переплюнул даже меня.

Мы все втроём замерли, пока грузился сайт. На главной странице действительно была опубликована новость со списками поступивших, куда и нажал сын.

- Прошел… - сначала шепотом сказал он и повернулся к нам, поочередно заглядывая в наши лица. То в моё, то в Егора. – Прошёл! – вскочил он и кинулся в мои объятия.

К нам подключился муж, и мы все втроём обнимались, разделяя радость сына.

Я испытывала такую гамму чувств, что не знала даже, как описать. Это были одновременно радость, гордость за сына, легкая грусть от понимания, что его всё же придётся отпустить…

- Мам, ну ты чего, опять плачешь? – прижался крепче ко мне Слава.