Дикий прапор. Книга 3 - Алекс Гор

Хотя здесь и очень мало кислорода, но он всё-таки есть и понемногу подъедает металл, коррозирует. Видимо, это и позволило сохраниться конструкциям столь длительное время.

— Это было какое-то куполообразное строение на каменном фундаменте, — сказала Агата.

— Похоже на то.

Решив попасть внутрь, мы начали обходить развалины по кругу, чтобы найти удобный вход, и нашли его. Это были остатки шлюза, я ударил ногой, и его сорвало с петель. Шлюз упал внутрь, и мы осторожно прошли внутрь строения. Изнутри оно было занесено мелкой бурой пылью, в нескольких местах угадывались остатки каких-то агрегатов, но беспощадное время и атмосфера практически разрушили их.

— Как ты думаешь, Агата, что это могло быть? — спросил я у девушки, внимательно изучающей эти остатки.

— Возможно, это какая-то оранжерея или ещё что-то подобное, сейчас уже ничего не сохранилось.

Мы вдвоем внимательно смотрели остатки приборов, но по ним ничего нельзя было понять, просто какой-то металлический мусор, практически разложившийся за долгие годы. Осмотрев всё, мы не нашли никаких подсказок, что бы это могло быть.

— Ну что, баронесса, по-моему, мы тут всё осмотрели. К сожалению, ничего тут нет, но у нас есть ещё две точки, может быть, там будет что-то поинтереснее.

— Согласна.

Проверив бот и загрузившись, мы полетели по следующим координатам. Здесь тоже угадывались остатки купола, некоторые фрагменты даже сохранили некое подобие стекла голубого цвета. Попасть внутрь оказалось ещё легче, шлюз сам отгнил и сейчас лежал на земле. Мы просто прошли внутрь и начали осмотр, здесь уже были внутренние перегородки и помещения. Проверка одной из них преподнесла нам сюрприз, пришлось поработать плазменным резаком и вырезать хорошо сохранившийся механический шлюз, к сожалению, он не открывался, поэтому пришлось включить режим вандала и срезать его. За этим шлюзом оказалась небольшая комната, но самое интересное, что в её центре начиналась каменная лестница, уходящая вниз. Мы включили на скафандрах прожекторы и начали спуск под поверхность Марса. Лестница практически сразу начала изгибаться и превратилась в винтовую.

— Бор, мы уже очень глубоко опустились, может, ну его, и лучше вернуться? — спросила Агата.

— Но тогда ведь мы не узнаем, что там внизу, не переживай, всё будет хорошо, — попытался я приободрить явно чувствующую себя не в своей тарелке девушку.

Мы спускались уже полчаса и, по моим ощущениям, ушли уже метров на сто пятьдесят-двести в глубину. Очень странно, но судя по датчикам скафандра, показатели атмосферы начали медленно изменяться, количество углекислого газа стало уменьшаться, а количество азота, наоборот, увеличивалось. Ещё через десять минут спуска я почувствовал впереди какую-то энергетическую активность, очень слабую. Я попытался активировать сферу поиска, но у меня ничего не выходило, материал, из которого был сделан этот каменный колодец, препятствовал прохождению пси-сигналов. А вот это уже интересно, я упрямо шёл вперёд и наконец, мы упёрлись в источник этого пси-сигнала. Перед нами был какой-то барьер, похожий на силовое поле. Я протянул руку и осторожно коснулся его пальцем, странно, но я не ощущал его пси-природу.

— Бор, что это? — прошептала Агата.

— Эх, если бы я знал. Я не знаю, что это, но работает оно на пси-энергии.

— Бор, давай уйдём отсюда, — попросила девушка дрожащим голосом.

— Ну уж нет, что, я зря сюда столько топал?

Я попробовал надавить рукой, и она прошла сквозь барьер.

— Видишь, какое-то защитное поле, но его можно пройти. Может быть, оно держит атмосферу, как силовой экран на лётной палубе корабля. Давай сделаем так — ты останешься здесь, на всякий случай, и в случае чего сможешь отсюда выбраться, а я узнаю, что там и вернусь, — предложил я.

— Я не хочу здесь оставаться одна, я пойду с тобой, — упрямо заявила баронесса.

— Ну, тогда пойдём, — я дал ей руку и начал продавливаться сквозь преграду.

Я всё глубже и глубже погружался в барьер и наконец, смог выглянуть на другую сторону, ничего страшного там не было, поэтому я сделал решительный шаг и полностью оказался с той стороны. После этого я потянул за собой Агату, и она вывалилась прямо ко мне в объятья.

— Вот видишь, ничего тут страшного нет, пойдём, посмотрим всё тут.

Помещение было полностью пустым, наши прожекторы выхватывали из темноты только голые стены, поэтому мы прошли дальше к проёму в стене. Как только мы вошли в него, помещение начало медленно наполняться приглушенным светом, я обратил внимание, что атмосфера в этом месте совсем иная, тут полностью отсутствовал кислород, но было очень много оксирана, насколько я это знал, он был очень нестабилен и взрывоопасен и, видимо, поэтому тут отсутствует кислород. Помещение было круглым, и я сразу же понял, что это. Это была гробница или усыпальница, по периметру зала находились постаменты, на которых лежали очень хорошо сохранившиеся тела странных существ. Я не знаю, как они выглядели при жизни, но сейчас у них была практически белая кожа, очень маленькие ушные раковины и огромные глаза. Я не встречал такую расу нигде в Содружестве, даже когда изучал его ксеносостав. Существа явно мертвы, температура была минус два градуса по Цельсию, это и позволяло им сохраниться так хорошо. Волос на голове не было, глаза существ были закрыты, особое место на лице занимал нос, его просто не было, вместо него с каждой стороны лица располагались какие-то дыхательные щели, прикрытые складками. Немного страшно, но вместе с тем они были по-своему красивы.

— Бор я никогда подобных существ вообще не видела, — прошептал Агата.

— Согласен, я тоже ничего подобного никогда не встречал, — подтвердил я.

Существа были полностью одеты в какие-то белые комбинезоны, никаких половых признаков заметить на них было невозможно, я решил просканировать их с помощью сферы поиска, однако, не увидел в них никаких признаков нейросетей или устройств. Они явно были когда-то живыми, кроме этих постаментов, вокруг ничего не было.

Мы с Агатой медленно обходили их по очереди, все они лежали в одной и той же позе, руки скрещены в районе живота. Все, кроме одного, он был последним, к которому мы подошли, я сразу заметил отличия между ними. Во-первых, этот даже внешне выглядел старше и как-то массивнее, что ли, и положение рук у него было другим, как будто он в последний момент не смог сделать последнего движения.

— Бор, а этот выглядит по-другому, — прошептала Агата.

— Да, я уже заметил, он как будто старше. У меня такое ощущение, что он уложил их всех, а потом сам лёг, но не успел принять нужную позу.

— Пойдём отсюда, Бор, не будем беспокоить покой мёртвых.

— Ты права, Агата, пойдем.

— Спите с миром, неизвестные создания, — я протянул руку, чтобы исправить то, что мне показалось неправильным, а именно, я хотел положить руку существа так, как они лежали у других тел.

Вопреки ожиданиям, сделать это оказалось несложно, но как только я скрестил руки у мертвеца, меня настиг ментальный удар огромной силы. Мир вокруг перестал существовать, я очутился в каком-то сером мареве, которое напомнило мне обучающий транс мастера Бренратта.

Я осмотрелся по сторонам, но, кроме клубов серого тумана, ничего не было видно, пространство передо мной начало завихряться, и из тумана соткалась фигура этого странного гуманоида.

— Здравствуй, разумный, — произнёс низкий глубокий и очень приятный голос.

— Здравствуй, — машинально ответил я.

— Я не знаю, кто ты, возможно, один из моих детей или один из тех, кого мы спрятали на Терре. Если ты смог найти наш последний приют, значит, вы уже достаточно развились и можете путешествовать по мирам среди звезд. Знай, когда-то эта планета была нашим домом, и она была цветущим садом. Это было очень давно, но мы не сберегли наш дом и планета начала умирать. И тогда мы поняли, что нам надо измениться, и мы изменились, мы прошли трудный путь познания самих себя и смогли изменить форму нашего существования и перейти в энергетическую фазу. Мы научились многому, но оставили свой мир таким, каким его сделали мы, как памятник нашей глупости. Многие из нас разлетелись по мирам и начали создавать жизнь во всём многообразии её проявлений. Возможно, ты еще услышишь о нас, как о Сеятелях. Наш путь не был лёгок, были и враги, и разочарования, но мы сами выбрали его.

— Я со своими друзьями решил дать жизнь