Антология мировой фантастики. Том 10. Маги и драконы - Роберт Говард

— О'кей! Надеюсь, это недалеко.

Мысль о том, что меня понесет этот мурлыкающий монстр, расплавила мой позвоночник и превратила его в желтую кашу.

— Недалеко, — обнадежила она, тронула с места машину и выехала на улицу. — Это по пути на холмы.

Через несколько минут мы уже были на шоссе, и я вжался в сиденье, пытаясь скрыться от сверкающих глаз других чудовищ которые рыча мчались позади нас. Я видел отражение одного из них, который внезапно почуял меня и атаковал создание, на котором мы ехали. Я ощущал, как они присели на задние шины, словно два доисторических животных, щелкали челюстями и их световые хвосты били по бокам, когда они боролись за мою кровь.

Затем мы свернули с шоссе и по извилистой дороге поехали в горы.

— Что это за место? Что-то вроде «Приюта любовников»?

— Нет, гораздо лучше. — В ее голосе слышались напряженность и возбуждение. — Это место создано для любви.

Через некоторое время мы съехали с извилистой дороги и потащились по грязной неровной тропе.

— Ну где же оно?

— Теперь недолго, — утешила она меня.

Я откинулся назад и попытался расслабиться. В конце концов, других автомобилей вокруг не было, а к нашей мурлыкающей скотине я даже испытывал некоторое доверие. Девушка свернула с тропы на аллею, ведущую на холм.

— Вот мы и приехали.

— Куда? Я ничего не вижу.

— Здесь, — сказала она, указывая на каменный домик без окон и с одной дверью. — Вот он, мой замок любви.

— Замок? — в замешательстве я посмотрел на нее. — Я его не вижу!

— Увидишь, — пообещала она, выходя из машины. — Еще немного, и ты все поймешь.

— Но я даже не знаю, как вас зовут, — сказал я, следуя за ней.

Она улыбнулась, и ее белые зубы сверкнули в темноте.

— Можешь называть меня Арленой, если имя для тебя что-нибудь значит.

— Это твое настоящее имя?

— Нет, но ты можешь называть меня так.

— А меня зовут…

— Я не хочу знать, — сказала она, положив приятно пахнущие пальцы мне на губы. — Я не должна знать.

— Не понимаю. Почему?

— Потому что ты должен быть незнакомцем. Богиня требует, чтобы ты был незнакомцем.

В какой сети я теперь запутался? Однажды это была девушка, думавшая, что она волчица, и заманившая меня вовсе не для того, чтобы стать моей любовницей, а для того, чтобы поужинать мною. Потом была еще одна, вообразившая себя Мессалиной [19]. Боже, сколько мук я вынес, прежде чем обуздал ее! Морган Лейси думала, что она королева Лохлэнна, а эта восторженно говорит о богине.

Без лишних слов девушка взяла меня за руку и повела между деревьями к каменному домику. Она вынула из кошелька ключ и вставила его в замок тяжелой дубовой двери, окованной стальными полосами.

— Смотри, я вспомнил, что брал у своей бабушки уроки каратэ. А вообще мне здесь нравится!

Она быстро повернулась и обвила руками мою шею.

— О, тебе нравится? Обещаю, что ты будешь в восторге!

Ощущение ее рук на шее и крепко прижавшегося ко мне тела заставило учащенно биться мое сердце, но я все еще колебался.

— Пожалуйста, заходи! Такой большой парень, как ты, не должен бояться маленьких девочек вроде меня!

Ее губы и теплые руки разбудили во мне вулкан страсти. Я прошел за ней в темноту, дрожа от возбуждения. Она быстро щелкнула зажигалкой и поднесла ее к нескольким свечам. Я осмотрелся в мерцающем, неверном свете. Дом внутри был так же гол, как и снаружи. Там оказалась всего одна большая комната, которая когда-то была кладовой. На небольшом возвышении в конце комнаты находилась статуя женщины, изваянная из неизвестного материала. У нее была обнаженная грудь великолепной формы. За возвышением находились ярко-красные цепи, а перед помостом была примерно дюжина стульев.

— Мы перед тобой, Бранвен-Прекрасногрудая! — обратилась девушка к статуе. — Богиня любви и мудрости!

— Черт возьми! — воскликнул я, глядя в изумлении на чудесно изваянную и богато украшенную статую. Я думал, что знаю все предметы культа в Лос-Анджелесе и окрестностях, но этот был для меня полной неожиданностью. К тому же и приключение становилось понятным. Наша встреча была не случайной, девушка следила за мной. Имя Бранвен сказало мне все. Это была девушка, которая прокляла Морган и объявила, что она настоящая королева Лохлэнна, та, которая сказала, что она посвящена Бранвен. То есть это была Аннис. Если бы я не был одурманен спиртовыми парами, я бы догадался об этом раньше.

Затем я обнаружил, что смотрю на нечто еще более удивительное, чем статуя. Это было изваяно из мрамора и подвешено над тем, что, вероятно, являлось алтарем. Оно было изготовлено с величайшим мастерством и, несмотря на небольшую стилизацию, убедительно воплощало замысел автора. Если бы я был стыдлив, то, видимо, залился бы краской.

— Тебя шокируют наши произведения искусства? — рассмеялась девушка, увидев выражение моего лица. — Нам, изгнанникам, нужно иметь символы родины.

— А где она?

— Очень далеко. Не в этом мире.

— А что ЭТО делает здесь?

— Ты же знаешь, что это. Это Йони, символ женского принципа жизни [20]. Кроме того, это символ Бранвен.

— Но боже! В церкви?

— А где же лучше? Разве не божественный нимб скрывает тайны жизни, колыбель существования?

— Думаю, это богохульство.

— Чепуха! Богохульство, как и красота, определяется тем, кто смотрит. Для меня многое, что я видела в городе, — богохульство.

— Для меня тоже, — согласился я. — Но вот вы сказали: «Мы изгнанники». Так что, вероятно, в Лос-Анджелесе есть еще поклонники Бранвен? Бранвен — это древняя кельтская богиня?

— Да, здесь она кельтская, но это богиня всех времен. В Вавилоне она Иштар, в Греции — Афродита, в Риме — Венера. Культ Великой Матери главная религия в мире. Он прошел через века, потому что это наиболее жизненная религия, потому что она связана с основой жизни — размножением. — Девушка подошла к алтарю и опустилась на колени перед статуей богини. Подняв к ней лицо, она сказала: — О Бранвен, смотри на нас, на то, что мы делаем. Бранвен, благослови любовь, которую мы будем творить для тебя! Посмотри на эту жертву и дай мне силы открыть путь.

Я глядел на нее. Она имеет в виду, что мы будем заниматься любовью прямо здесь? Я опять взглянул на символ, висящий над алтарем, и решил, что это, наверное, будет здесь. Она повернулась и поймала мой взгляд.

— Это тебя беспокоит?

— Да, получается несколько прямолинейно.

— Тебя это шокирует, потому что прямолинейно? — Казалось, ситуация забавляет ее. — Это же один из старейших символов человечества! Его подвешивали над дверями домов, а впоследствии заменили подковой, после того как люди забыли его истинное значение. Там, откуда я пришла, значение не забыто. — Она двинулась ко мне, и глаза ее блестели от возбуждения. Бранвен смотрит. Я чувствую это! Нам нужно постараться в ее честь.