Мэр в законе - Борис Седов

- Виноват. За Иртинском, действительно, не доглядел.

- А ты там не смотрящим поставлен! Набрались, панимашь, словечек! Ты там руководителем края поставлен! Ладно, - Иван Афанасьевич сменил гнев на милость. - Ругать не буду больше. Говори, чего звонишь?

- Нам бы увидеться. В Москве примете?

- Приму, отчего не принять? Не чужой, поди. Когда будешь?

- Да хоть завтра. Вообще, чем быстрее, тем лучше.

- Ну, разбежался! Быстрее не получится, ночь на дворе. А завтра прилетай. Заходи в приемную без записи. Тебя пропустят, я распоряжусь.

Утром следующего дня Виктор Ефремович Погодин вылетел в столицу. И об этом сразу же стало известно Андрею.

- Андрей Аркадьевич? Это Славик, - Каблук позвонил Таганцеву, когда тот еще только встал с постели. - Погодин первым утренним рейсом вылетел в Москву.

- Спасибо. И не уезжай из города. Нам с тобой надо будет сегодня увидеться.

Положив трубку, Таганцев вышел на кухню и закурил.

В последнее время он уже не обманывал себя тем, что не курит всерьез, а лишь балуется сигаретами. И еще появилась привычка. Не из полезных. Рюмка водки до завтрака, казалось, расслабляет нервы, успокаивает, даже придает сил.

- Андрюша, что стряслось опять? - Настя встревоженно и, как всегда, заботливо заглянула ему в глаза. - Ты бледный какой-то и трясешься весь.

- Да я просто в бешенстве! Погодин рванул в Москву. "Стучать" полетел, козел!

- Это уж как пить дать, - согласилась жена. - А ты говоришь - "дружба". Какая дружба в наше время?! Так что ни о чем не жалей, Андрюшенька. И - никого не жалей. Не стоят они того.

- Наверное, ты права, - задумчиво произнес Таганцев.

- Вот теперь можешь вспомнить о папином предложении! - оживилась Настя. - Не пора ли запускать его проекты и сдвигать на обочину Погодина?

Славик Каблук с недавнего времени стал в городской мэрии частым гостем.

И никого это не смущало, ни у кого не вызывало никаких вопросов, потому что официально Святослав Анатольевич Каблук не был никаким криминальным авторитетом. А был - вы будете смеяться! - добропорядочным гражданином, молодым и преуспевающим предпринимателем, генеральным директором закрытого акционерного общества "Талисман".

И вот это самое ЗАО выступило с инициативой поучаствовать в городской программе социального развития и щедро профинансировало строительство двух детских садов и одной средней школы. Кроме того, Святослав Анатольевич торжественно пообещал умиленной до слез иртинской общественности, что не только построит эти детсады и школу, но и оборудует их по последнему слову техники.

Славик так и сказал на митинге, посвященном закладке фундаментов:

- Пусть, типа, никто не сомневается в чистоте моих намерений. В натуре, непорядок, что детки по подворотням шарятся, когда им нужно в песочницах играть и математику учить, чтоб потом "бабки" умели считать. Мы за этим делом присмотрим, отвечаю.

Журналисты местной газеты в отчете о прошедшем мероприятии привели речь генерального директора ЗАО "Талисман" почти дословно, ну, может, слегка отредактировав.

"Дорогие наши горожане! Земляки!

Не имеет смысла говорить о том, что закрытое акционерное общество "Талисман" финансирует строительные работы по возведению детских садов и школы из самых что ни на есть чистых побуждений. Мы, как и все иртинцы, прекрасно понимаем, что дети - будущее нашего прекрасного города, надежда и опора всей нашей страны.

Могу ответственно пообещать, что эта социальная акция - далеко не последняя. Мы еще и стадион в городе построим, и больницу в порядок приведем. Сил и средств у нас хватит. И гражданской ответственности - тоже. Будьте в этом уверены".

- Они че там, журналюги, охренели?! - Славик вертел в руках газету и смотрел на Таганцева. - Во написали, блин! Да я вааще такого не говорил!

- Ты не суетись, Славик. Так нужно. Мне ведь тебя теперь надо в солидные бизнесмены двигать, имидж твой создавать, чтоб не детей тобой пугали, а в пример другим ставили.

- Да нет, ты глянь, Андрей Аркадьевич! Они тут про какую-то гражданскую ответственность нацарапали. А я, в натуре, кроме уголовной, никакой другой не знаю, падлой буду!

- Это ты мне брось. Веди отныне себя прилично и слушай, что я тебе буду говорить. Во-первых, сними свои долбанные джинсы и оденься как человек - в пиджак, белую сорочку и галстук. Побрейся обязательно.

- Да я и так, вроде, бритый! - Славик провел себе ладонью по голове.

- Не башку, а морду брить надо! Дальше слушай. Помнишь наш разговор на болоте?

- Не будем о грустном, а? Мы же вроде бы с тобой все давно порешали. К чему барахло ворошить?

- Ты опять неправильно меня понял. Я введу тебя в совет директоров металлургического комбината.

- Куда?! - у Каблука глаза полезли на лоб. - В какой совет?! Каких директоров?! Я ж в этом железе ни хрена не понимаю!

- Естественно, - с ироничной улыбкой произнес Таганцев. - Только никому об этом не говори, и люди не догадаются. Тебе не надо ничего понимать. Я получил возможность видоизменить форму собственности комбината, сделать его акционерным. Контрольный пакет акций раскидаю по своим людям. Весомая часть достанется тебе лично.

- Так будь сам акционером!

- Не могу. Я - мэр. Поэтому формально ты будешь владеть определенным процентом акций. Ну и, соответственно, станешь регулярно получать долю от годовой прибыли.

- Это же до фигищи, Аркадьич!

- Губу не раскатывай - наступишь ненароком. От того, что получишь, мне отстегнешь девяносто восемь процентов. Два процента - твои.

- Всего два? - Каблук недовольно скривил губы. - И сколько это в "баксах"?

Таганцев на листке бумаги написал цифру.

- Ни хрена себе! - Каблук чуть было не захлебнулся собственной слюной. - Согласный я! А ты не передумаешь?

Виктор Ефремович Погодин ступал по ковровым дорожкам в коридорах Дома Правительства Российской Федерации осторожно. То ли боясь наследить, то ли не желая запачкаться.

Подошел к нужной двери. Постучал. Ему никто не ответил. Он постучал еще раз - настойчивее. Затем открыл дверь и вошел в приемную.

- Ну, чего тарабаните? - недовольно спросила секретарша. - Пришли - заходите. Здесь никто не кусается.

- Здравствуйте. Я к Ивану Афанасьевичу.

- Знаю. Ну, присаживайтесь. Иван Афанасьевич освободится через минуту. Подождете?

- Конечно, подожду.

- Между прочим…

Секретарь не договорила. Массивная дубовая дверь кабинета отворилась, и оттуда высунулась голова того самого Ивана Афанасьевича.

- Погодин? - спросила голова. - Залетай быстро. У меня времени мало.

Виктор Ефремович прошел в кабинет, по размерам напоминающий скорее футбольное поле, чем скромную служебную обитель слуги народа.

- Чего сказать хотел? - спросил Иван Афанасьевич, протягивая Погодину для рукопожатия дряблую, влажную и скользкую, как селедка, ладонь. - Не тяни, говори коротко.

Наверное, хозяин кабинета что-то перепутал. Погодин к нему не с нижнего этажа пришел, из Сибири прилетел на самолете. Но разбираться с тем, перепутал он чего или нет, было недосуг.

- Вот. Я все написал, - Виктор Ефремович положил на стол Ивана Афанасьевича несколько листков, исписанных мелким аккуратным почерком.

- Тэкс-тэкс-тэкс, - хозяин надел очки в золотой оправе, принялся читать. Потом поднял удивленные глаза на Погодина. - Не понял я чего-то, Виктор Ефремович. Ты, получается, на Таганцева бочку катишь?

- Ничего подобного, Иван Афанасьевич. Тут все факты изложены объективно и точно. Если коротко, считаю управление Иртинском неэффективным и даже вредным.

- Ну, панимашь, сейчас тебе не тридцать седьмой год! Вредным он считает! Он тебе кто, Таганцев?! Враг народа, что ли?! Ты что, Погодин, ориентацию в пространстве потерял на хрен?! Я тебя быстро научу Родину любить! Примчался в Москву, панимашь, ни свет ни заря на мэра жаловаться! Сам ты тогда кто такой будешь?! Губернатор?! Хрен ты моржовый! Или морж хреновый! Но не губернатор никакой!

Иван Афанасьевич еще долго истошно орал, топал ногами и стучал мокрыми ладонями о столешницу. Выговорившись, успокоился.

- Вот что, Виктор Ефремович. Ты не серчай на меня за разнос. Но пойми одну вещь: если мы все мэрами разбрасываться станем, то и города наши повалятся, и в стране нашей великой разруха начнется. Ну, что он там у тебя натворил? Да ничего особенного! Ну, может, ошибся человек раз-другой. Так ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает!

- Не знаю, Иван Афанасьевич, - упрямо проговорил Погодин. - Вы сами меня в губернаторы рекомендовали, значит, и доверять мне должны. Не могу я с Таганцевым работать.

- А ты смоги! Смоги, тебе сказано! Найди с человеком общий язык. Укажи ему на ошибки. Но палку не перегибай. А то, неровен час, дров наломаешь, заблудишь по жизни. Все. Нет у меня больше времени. Возвращайся в свой край и наводи там порядок. Я думал, ты по делу явился, а ты, оказывается, просто поболтать прилетел. Или по Москве соскучился? Москва, она, брат, болтунов-то не любит…