Десант местного значения - Роман Борисович Грибанов

предстояло узнать. За эти две минуты, что прошли после пуска с Р-108, ракета П-15 прошла почти всю дистанцию и уже подлетала к эсминцу.

Минутой ранее командир эсминца приказал открыть беглый огонь по азимуту подлета ракеты из носовых башен главного калибра снарядами с дипольными отражателями, попросту говоря, мелко нарезанной «лапшой» из алюминиевой фольги. Один из этих залпов оказался удачным, активная головка самонаведения ДС/МС-2 ракеты 4К40 «повелась» на низко висящее облако диполей и воткнулась в воду, не долетев до эсминца целых два километра. Но на американских кораблях, от эсминца «Хигби» до авианосца «Форрестол», к этому времени все штабные офицеры стояли, что называется, «на ушах». С северного берега Авачинского залива, примерно в 65 километрах от «Иводзимы», самолет ДРЛО засек сразу четыре пуска ракет! Причем засек только момент старта и кусочек полета стартового участка, когда ракеты вылетали из наклонно установленных направляющих. Дальше оператор дежурного «Трейсера» потерял радиолокационный контакт с ракетами. Что вполне объяснимо, ведь маршевая высота полета противокорабельной «Сопки» была четыреста метров, а «Следопыт» уверенно обнаруживал цели, начиная только с пятисот. Куда полетели эти ракеты, не трудно было догадаться, наверняка к той же «Иводзиме». Только она с единственным эсминцем прикрытия была одновременно в радиусе поражения береговых ракетных комплексов С-2 и не прикрыта относительно небольшим пятном помех с воздуха.

Первой и самой истеричной реакцией как офицера дежурной смены ситуационного центра «Таффи-72», так и офицера командного пункта высадки десанта на «Комстоке», был призыв «все, что сейчас летает в воздухе, срочно в квадрат 62–17, уничтожить красные пусковые ракетные установки!». По гримасе судьбы единственная группа самолетов с бомбами в этом районе, четверка «Крусейдеров», только что сбросила последние из пятисотфунтовок по позиции батареи № 425. Поэтому ни массированной, ни скоординированной атаки на стартовые позиции 21-го берегового ракетного полка не получилось. Американские самолеты атаковали разрозненно и, самое главное, только огнем из пушек. Сначала это был одиночный F-8C, который несколькими минутами ранее оставил недобитым ракетный катер Балабанова. Его атака оказалась самой эффективной, он сумел повредить тягач одной из пусковых установок, а зенитное прикрытие, наоборот, прошляпило одиночный самолет. Но через минуту, когда позиции стали штурмовать из пушек две группы истребителей, сначала пять машин, потом еще четыре, зенитчики не оплошали. В первом же заходе они сбили ведущего и повредили еще одну машину. Следующие атаки «Крусейдеры» выполняли вяло, сразу отворачивая от зенитного огня. Через три минуты они отвернули в сторону океана, набирая высоту и уходя на восток. Еще через пять минут оба дивизиона снялись с позиций, оставив там единственный поврежденный тягач.

02 ноября, местное время 10:49. Камчатка. Северная сторона Авачинской губы. Батарея № 501

– Похоже, у соседей все, последнее орудие накрыли, – сообщил телефонист командиру батареи.

Сам командир в этот момент смотрел в стереотрубу, выискивая новые цели. Фрегат-дымзавесчик, по которому так удачно отстрелялась погибшая батарея № 425, уже погрузился в воду по самую надстройку, задрав корму. Эсминец, по которому вела огонь его батарея, тоже уже затонул. И сейчас он высматривал в отчетливо начинающей редеть дымовой завесе десантные транспорты противника. Вот в просвете вроде бы начал смутно проступать какой-то большой и высокий силуэт. Точно! Это какой-то корабль-док типа «Каса-Гранде», судя по высокому, ступенчатому баку, короткой мачте и двум маленьким трубам. Он снял трубку внутреннего телефона:

– Дальномерный пост! Десантный корабль, тип «Каса-Гранде», азимут 174, дистанция 91 кабельтов в разрыве дымзавесы наблюдаешь? Начинай по нему пристрелку!

– Наблюдаю выход из дымовой завесы трех кораблей противника, азимут 146, дистанция 70, класса «фрегат», один тип «Бакли», остальные тип «Кэннон»! Все три начинают ставить дымовую завесу! – внезапно отозвался дальномерный пост.

Командир батареи снова прильнул к перископу. Точно, фрегаты противника выскочили из восточного края дымовой завесы, как чертики из коробочки. Примерно в том же месте, где советские артиллеристы из 425-й батареи только что утопили их собрата. Сколько же их еще у американцев? Уже здесь утопили пять штук, плюс три эсминца, а они все лезут и лезут, как будто в буфет за пивом. Он горько усмехнулся, понятно, зачем они так упорно становятся под огонь советских береговых батарей. Вернее, уже одной, батареи, его 501-й. Все остальные уже погибли, под ударами с воздуха. Вышли в кильватерном строю, сейчас перестраиваются уступом, курсом на запад. И уже за ними начинает плыть густая дымная пелена, которую проклятый ветер по-прежнему не спеша несет к берегу, опять надежно закрывая десантные корабли. Он перевел перископ на только что обнаруженный десантный корабль. Тот медленно уходил на восток, и его уже то и дело скрывали клубы густого дыма. Плохо. Если бы этот тип «Каса-Гранде» стоял на месте, можно было бы попробовать вслепую накрыть этот квадрат. А так, стрелять по нему сейчас – это впустую бросать снаряды. И невозможно выполнить какую-то, даже самую примитивную корректировку, проводные линии связи с южным берегом Авачинской бухты повреждены, а радиосвязь с самого утра плотно забита помехами. Он тяжело вздохнул, как ни хотелось ему открыть огонь непосредственно по десанту, придется сначала разделаться с этими фрегатами.

– Дальномерный пост, отставить пристрелку по «Каса-Гранде»! Начинай пристрелку по головному фрегату!

02 ноября, местное время 10:39. Камчатка. Аэродром Елизово. Один из капониров

Капитан Харисов, сидя в кабине МиГ-17Ф, махнул рукой техникам возле створок капонира. Увидев его взмах, они стали раздвигать огромные створки, открывая самолету выход. Капитан прибавил обороты, и МиГ не спеша выкатился из укрытия. Все происходило не так, как в мирное время. Раньше истребитель сам лишь подъезжал по рулежке к месту расположения капонира, глушил двигатель, а там его цеплял аэродромный тягач, который его и заводил в укрытие.

Он грустно усмехнулся, увидев несколько разбитых и сгоревших единиц аэродромной техники по обе стороны бетонной дорожки от капонира к рулежке. И на самой дорожке, и на рулежке были густо нарисованы воронки от бомб, но реальные воронки были только на основной взлетно-посадочной полосе. В голове еще звучал голос подполковника Калинина, фактически только что пославшего их на смерть: «Капитан, у нас сейчас готовы к вылету только три машины вашего полка. Поступил приказ адмирала Ярошевича – любой ценой сбить постановщик помех, который мешает нашим ракетчикам и артиллеристам вести огонь по десанту. Ситуация критическая, американцы высадились в бухтах Малая Саранная и Безымянная и прорываются к Вилючинску. Повторяю, любой ценой!»

Ну что ж, подумал тогда капитан, любой ценой, это всего ценою в три МиГ-17. Сегодня они уже успели сделать по одному вылету, кроме атаки десанта ранним утром, в которой принимали участие все советские