Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл) - Элизабет Лоуэлл

Это здание с небрежной элегантностью раскинулось на краю Рок-Крик-парка в Джорджтауне. Нижний этаж особняка был превращен в ряд помещений, достойных солидной вашингтонской политической организации или крупного международного благотворительного фонда. На других этажах размещались частные апартаменты, где Редпас и другие сотрудники «Риск лимитед» располагались по приезде в Вашингтон.

Если не считать невнятного бормотания Редпас по телефону, в доме стояла тишина.

– Почему-то этот особняк показался мне знакомым с первого взгляда, – заметила Дэни.

Это замечание было обращено к Шону, который не сказал Дэни и двух слов на обратном пути из Виргинии.

За него ответил Джиллеспи:

– Прежде здесь было посольство. Здание построено по проекту Фрэнка Ллойда Райта.

– Тогда все понятно, – произнесла Дэни. Шон молчал. После прощания с монахами Лазурной секты он перестал замечать Дэни.

Или делал вид, что не замечает. Дважды, оборачиваясь внезапно, Дэни видела, как Шон наблюдает за ней со смесью враждебности и чисто мужского интереса, таящихся в темных глазах.

Дэни не знала, что беспокоит ее сильнее. Чтобы отвлечься от мыслей о Шоне, она осматривала личную библиотеку Редпас, занимающую комнату величиной с небольшой бальный зал. Почти все пространство в ней заполняли предметы искусства и книги.

Дэни медленно провела кончиками пальцев по краю деревянной книжной полки. Прикосновение прохладного, гладкого, облагороженного и тем не менее натурального дерева порадовало ее.

– Вишня, – произнес Джиллеспи.

– Прошу прощения? – Дэни вздрогнула от неожиданности.

– Вишневое дерево.

– Какая красота!

От полок Дэни перешла к самим книгам и мгновенно увлеклась. Забыв о времени, о себе – обо всем, кроме заманчивых сгустков познаний, наполняющих комнату, Дэни бродила среди шкафов.

История, культура, политика. Языки – древние и современные. Старинные издания, переплетенные в кожу, иллюстрированные рукописи, современные книги в твердых переплетах и университетские томики в бумажных обложках. Здесь было все. Все подчинялось порядку, сущность которого ускользала от Дэни.

Но несомненно, этот порядок существовал. Кассандра Редпас была из тех женщин, которые находят связь там, где другим видится лишь хаос.

– Поразительно… – негромко выговорила Дэни.

– Это рабочая библиотека, а не выставка, заметил Джиллеспи.

– Я имела в виду человека, который собрал ее.

Джиллеспи сверкнул ослепительной улыбкой, напомнив Дэни о том, как он красив.

– Кассандра – удивительная женщина, – согласился он.

– Несомненно. Должно быть, она читает по меньшей мере на пяти языках.

Джиллеспи кивнул с отсутствующим видом. Дверь в кабинет Редпас осталась приоткрытой. Вниманием Джиллеспи почти всецело завладел низкий, приглушенный голос его босса, беседующего с агентами «Риск лймитед» со всего мира.

Дэни прошлась вдоль еще одного ряда шкафов. Помня о дипломатическом прошлом Редпас, Дэни изумилась, обнаружив богатейшее собрание книг по искусству и предметам старины наряду с трудами по философии, истории и войнам.

Декоративное искусство ислама, китайская бронза, кельтская культура и иллюстрированные рукописи конца средневековья, похоже, были здесь в особой чести.

– Поразительно… – вновь прошептала Дэни.

– Что именно?

Вздрогнув, она обернулась.

Шон стоял рядом с ней – на расстоянии вытянутой руки. Дэни не слышала, как он подошел, и не ощутила его присутствие.

– Меня удивило обилие книг по искусству, – объяснила Дэни.

– Искусство – олицетворение сущности общества.

Дэни состроила гримаску, вспоминая о том, что увидела во время последнего посещения манхэттенских галерей.

– Значит, все мы безнадежно увязли в навозе, – сообщила она.

Шон нехотя улыбнулся.

Дэни не заметила этой улыбки. Она только что обнаружила первое издание старой французской монографии о персидских коврах.

– Я читала ее в переводе, – произнесла она, благоговейно открывая страницу с оглавлением. – Но и не мечтала приобрести оригинал. Наверное, он стоит несколько тысяч.

– Может быть, – абсолютно безразличным тоном отозвался Шон.

Том был порядком потрепанным – очевидно, он не застаивался на полке. Он соседствовал с современным трудом о средневековом холодном оружии, полным пространных рассуждений о незаметных, но практичных различиях одноручных и двуручных мечей.

– Поразительно, – в третий раз повторила Дэни.

– Вы о деньгах?

Дэни вскинула голову, поймав пристальный взгляд Шона, и ощутила странную дрожь, пробежавшую по всему телу.

– Нет, – ответила она, бережно ставя книгу обратно на полку. – О сочетании насилия и красоты. Это повторяющаяся тема библиотеки мисс Редпас.

– Она точное отражение жизни.

– Я бы хотела поспорить по этому поводу, но не могу.

– Значит, вы уже покинули башню из слоновой кости? – осведомился Шон.

Едва уловимое любопытство и насмешка в его голосе задели Дэни за живое.

– Я выбралась из своей башни слоновой кости много лет назад, – ровным тоном отозвалась она. – Я не пытаюсь отрицать существование насилия в окружающем мире, а затем каждый вечер запирать дверь на три замка и не замечать противоречия.

– Вы просто смирились с насилием?

– А разве у меня был выбор?

Шон почти улыбнулся.

– Простите, – произнес он. – Мало кто из людей воспринимает насилие как неотъемлемую часть жизни.

Дэни безбоязненно изучала Шона. В этот миг он выглядел менее опасным и грозным, чем при прежних встречах.

Однако под отлично сшитым пиджаком он прячет пистолет, напомнила себе Дэни.

– Всегда готовый к насилию, – произнесла она, думая вслух.

– Всегда готовый к смерти, – мягко поправил Шон. – Это разные вещи. Готовность к смерти – единственный способ достичь покоя в мире, полном насилия.

– Легко сказать! Особенно такому рослому и сильному мужчине, как вы. Вряд ли достойные соперники встречаются вам на каждом углу.

– Вы думаете?

– Уверена.

– Ошибаетесь. Не нужно обладать большой силой, чтобы спустить курок, – спросите любого из родителей, которые когда-либо оставляли заряженное оружие в неподходящем месте.

Дэни сделала гримаску, но спорить не стала. Тишину нарушил серебристый перезвон. Уже второй раз с тех пор, как Дэни вошла в библиотеку, хрустальные часы возвещали о наступлении следующего часа.

Радуясь подходящему предлогу, Дэни подошла к длинному столу в дальнем конце комнаты, который украшали часы.

Десять часов.

Дэни присела на длинный стол, разглядывая удивительную вещицу.