Настоящие охотники за галлюцинациями - Дмитрий Мансуров

– А кому ты там нужен, на Канарах? – возразил Владислав. – Вас таких миллионы, а Канары крохотные. Лучше в Сибирь – она огромна, там всем места хватит.

– Сам езжай в свою Сибирь.

– Я оттуда, если ты не в курсе.

– И зачем ты сюда понаехал, если там хорошо и просторно?

– Отправили в ссылку.

– Сюда?!

– А куда еще можно отправить из Сибири, как не в теплые края?

Федор задумался. Две бутыли выскользнули из его рук в мусоропровод, и снизу снова донесся звук разбитого стекла.

– В Норильск, например, – предложил он. – Суровый край, вечная зима с небольшим перерывом на весну и осень плюс один день теплого лета, который все люди обычно проводят на работе.

– Слушай, Федор! – воскликнул пораженный Владислав. – Эта неделя значительно обогатила твои мозги. Ты откуда про условия жизни в Норильске узнал, если в том месяце не смог бы сказать, где вообще находится Таймыр, и чем он является! Если не будешь пить еще год-другой, то чувствую, что академиком станешь.

– Тебе легко говорить, – Федор и отправился в квартиру за новыми бутылями. – А мне каждый день все хуже и хуже. Знаешь, какая ломка начинается, если неделю не пить?

– Догадываюсь… – кивнул Владислав.

– Ты не можешь об этом догадываться, – раздался приятный женский голос из-за спины Владислава. – Даже теоретически. Трезвенникам не дано знать то, что переживают алкоголики без любимого спирта.

Владислав повернулся, чтобы посмотреть на нового собеседника. Кем бы ни была эта женщина, она либо любила вставить красное словцо в чужую беседу, либо сама переживала то, что сейчас переживает Федор.

– Вы ему сочувствуете? – успел спросить он перед тем, как повернулся. А когда увидел, с кем беседует, то ненадолго потерял дар речи и практически проглотил язык. Обладательницей приятного голоса оказался скелет в черном балахоне с капюшоном, держащий в руке никелированную и оттого ярко сверкающую косу.

– Я от него тащусь, – ответил скелет.

Владислав сглотнул и почувствовал, что во рту пересохло. Зеленые черти – это еще куда ни шло, но видеть перед собой Смерть – это уже перебор, такого даже алкаши не видят.

– А ты… Вы… ты… Вы… ты… – хриплым голосом произнес он.

– Двоюсь в глазах, что ли? – поинтересовалась Смерть. – Скажи, друг, ты с перепою, или сам по себе косой ходишь?

Владислав протер глаза, но скелет на лестнице и не подумал исчезнуть.

– Ты к кому? – выдавил Владислав.

– Уже не двоюсь, ага?

– Тебя и одной много… Так, к кому?

– Есть варианты? – заинтересовалась Смерть. – К Федору, но если предложишь кандидатуру посимпатичнее, пойду к ней. – Смерть наклонила голову и посмотрела на собеседника с повышенным интересом. – Или ты к себе зовешь?

Владислав икнул и отчаянно отрицательно закивал головой.

– Как-нибудь в другой раз, – ответил он, чувствуя, как кровь стынет в жилах. – Лет через сорок-пятьдесят…

Смерть захихикала, и у Владислава по спине пробежали мурашки, пытаясь согреться.

– Как скажешь, – ответила она. – Назовись, а то не люблю приходить к анонимам.

– Владислав, – представился тот.

– Очень приятно, – Смерть сделала книксен. – Делириум Тременс к Вашим услугам.

– Делириум Тре… – автоматически повторил Владислав, поражаясь тому, как необычно называет себя Смерть. Из глубин подсознания всплыли энциклопедические знания, и когда Смерть прошла мимо Владислава, направляясь в квартиру Федора, перед внутренним взором Владислава появилась надпись, являвшаяся переводом необычного имени. – То есть, ты – Белая Горячка?!

В ответ раздался довольный звонкий смех.

– Она самая, – отозвалась Горячка. – Все еще желаешь пригласить меня в гости на старости лет?

– Тебя – хоть сейчас, мне не привыкать к странным гостям, – храбро до безрассудности ответил Владислав. Горячка – не Смерть, на тот свет не отправит. А вот обсудить кое-какие вопросы вряд ли откажется. – Чаем угощу.

– Предпочитаю чай с лимоном, – уточнила Горячка.

– Моя квартира двумя этажами выше, – сказал Владислав, – заходи, поговорим по душам, только когда родных не будет рядом.

– Психушку вызовут? – высказала версию Горячка.

– Именно.

– И будут правы. Человек, который меня видит, болен стопроцентно.

– Я непьющий.

– Я знаю, – Горячка остановилась и повернула голову. Пустые глазницы смотрели на Владислава, и зубастая улыбка все еще вызывала дрожь по всему телу.

«Словно оживший скелет для уроков биологии, – подумал Владислав. – Интересно, кто попадется мне на глаза следующим? Зеленые человечки или джинн из бутылки с тоником?»

– Откуда? – спросил он.

– Вы все непьющие несколько дней перед тем, как я появлюсь, – пояснила Горячка.

– Но я совершенно не пью алкоголь.

– Правда? – удивилась Горячка. – Значит, ты его запоем ешь?

– Вообще не употребляю.

– Хм… В таком случае, я обязательно зайду к тебе в гости, исключительно в мирных целях, – пообещала Горячка. – Но сейчас меня ждет Федор. Точнее, не ждет, но куда он денется?

Горячка вошла в квартиру, оттуда донесся испуганный вскрик Федора. Секундой позже раздался звон разбитых бутылок – алкоголик выронил их из рук и заторопился в комнату.

– Махнем к центру Галактики? – предложила ему Горячка.

– Зачем?!

– Там туманность на два парсека, из чистого спирта. Вдохнешь – чистый нектар, божественная амброзия! До самой смерти просыхать не будешь!

– Иди к черту!!! – истеричный крик Федора наверняка услышали в соседнем доме. Вслед за криком раздался звук разбитого стекла: Федор использовал оставшиеся бутылки в качестве заменителя гранат и кидал их в Горячку одну за другой. Соседи снизу останутся весьма довольны – тараканы и прочие паразиты в их квартире, затопленной алкоголем, сдохнут через двадцать минут. К сожалению, следом за тараканами «сдохнут» обои, а под конец в иной мир отправятся и сами соседи.

– Облако лучше.

– Издеваешься?! На чем я туда отправлюсь?!

– Садись на шею, вместе полетим.

– Катись к черту!!!

– Лучше полетим, – невозмутимо ответила Горячка.

Владислав хихикнул и поспешил вниз по лестнице.

«Если Липсик не обманул, – думал он, – и его способность садиться на людские шеи пропала, а у Федора начисто отшибло способность пьянеть от алкоголя, то дело обстоит куда серьезнее, чем я полагал… Как бы Горячка к вылеченным алкоголикам не зачастила…»

Разговор Федора с Горячкой мог затянуться на несколько часов, и Владислав с удовольствием остался бы послушать это бесплатное шоу, но, к сожалению, личные проблемы перевешивали с огромным перевесом. Их еще никто не отменял, и если не придумать правильное решение, последствия окажутся гораздо хуже, чем у Федора. Того всего лишь заберут в желтый дом на недельку – вылечиться от белой горячки, а похищенных Наташу и сына могут вернуть в гробу, и тогда их никто не спасет, даже самые лучшие врачи.

Он вышел из подъезда и обомлел: десятки алкоголиков и бомжей стояли перед мусорным баком, куда падал мусор из подъезда, и с трагическим видом смотрели на стекавшую по грязному бетону мутную жидкость с характерным запахом спирта. В их глазах застыл немой укор, как будто Федор выбросил не обычный самогон, а уничтожил национальное достояние России. Владислав мысленно чертыхнулся: слова о том, что «алкоголь – наше все после Пушкина», выводили его из себя. Временами хотелось сменить планету, но ученые не торопились создавать приборы для путешествия в параллельные миры.

«Зря, между прочим, – с грустью подумал он. – Эта штука оказалась бы фантастически популярной».

– Какая сволочь… – то и дело пробегало по рядам зрителей. Потрясенные уведенным, они выражались и более злобными словами, но Владислав пропустил сказанное мимо ушей: куда больше его заинтересовали сидящие на шеях алкоголиков черти. Целый оркестр потусторонних существ исполнял сложную симфонию, и Владислав впервые пожалел, что не может записать выбиваемые из людских голов звуки – звучало потрясающе. – Что же он, гад ползучий, творит…

Владислав мысленно перекрестился: не ровен час, среди присутствующих чертей находятся те, которые участвовали в набеге на институт – если его узнают, то беды не миновать. Снова набегут и начнут мутузить, а поскольку Наташи рядом нет, то и вовремя остановить их пронзительным визгом никто не сумеет.

«Пути чертей тоже неисповедимы, – подумал Владислав, незаметно для себя ускоряя шаг и торопливо заходя за угол. – До смерти не добьют, но Кузькину мать увижу стопроцентно».

Он обошел несколько продуктовых магазинов, но пустых коробок не обнаружил. Единственную, стоявшую у черного входа в магазин, буквально перед его носом забрал мужик, кативший перед собой тележку, битком набитую сложенным картоном.

– Здесь моя территория! – грозно прикрикнул мужик, перехватив взгляд Владислава, обращенный в сторону коробки. – Ищи себе картон в другом месте!