Бастион: Хрустальный плен - Владимир Атомный

транспорта – струнного пути. Это значительно снизит транспортную нагрузку на район.

Я внимательно и удивлённо выслушал его. Теперь-то понятны такие метаморфозы.

– Кажется, у наших ребят нет шансов на победу…– констатировал я.

– С чего бы? – улыбнулся он.

– У вас не только уклон спортивный, но и количество играющих выше. А значит и шанс на привлечение в команду гениев.

– Разумно, – покивал он. – Только в Бастион отбор строже. То есть у вас по умолчанию попадают выдающиеся ученики. Их спортивная форма является залогом хорошей деятельности мозга, а значит отвечает требованиям научного уклона.

Я с удивлением поглядел на временного коллегу по председательству.

– Согласен. Это аргумент в нашу пользу. Но ваши бывшие Школы Боевого Мастерства – это отличный генератор товарищеской конкуренции, а значит и роста.

– Отличный вывод, только вот секция волейбола у нас одна, а как ты изволил напомнить ШБМ-ов много. Те самые гении не обязательно попадут в волейболисты, а, например, станут фехтовальщиками.

Я улыбнулся. Как-то странно получается, что дискуссия ориентирована в сторону защиты моих, со стороны спортивных конкурентов.

– Спасибо, Карл. И за возможность сыграть, и за уважение, и за гостеприимство. Мне очень нравится у вас.

– Взаимно, Матус. Жаль, что Вероника в отъезде и не увидит игры, – сказал он, тоже повернувшись к площадке, куда уже выходят мужские команды.

– Это да. Жаль, – отозвался я и сжал в ладони кристалл.

Игра началась очень энергично. Хлопки по мечу звучат, как выстрелы, нерастраченная сила так и плещет из ребят, достающих мяч из невообразимого положения. Я только рот раскрыл, с какой скоростью летает снаряд, пытаясь пробить брешь в обороне. Счёт пошёл ноздря в ноздрю, но вскоре ростковцы вырвались вперёд, и первая часть игры завершилась в их пользу: двадцать пять-семнадцать.

Тренер Василий и Сиг, взялись что-то втолковывать обливающимся потом ребятам. Провели замену.

Вторая и третьи партии игры пошли уверенней для нас. Заменённые игроки не просто свежее, а лучше подходят по тактике, и мы стали вести счёт. Всё шло к тому, чтобы или сровнять или выиграть в итоге, как наш ключевой игрок, либеро – светловолосый старшеклассник, неудачно поставил ногу и с криком упал. Его забрали в медблок, а остаток игры мы уже не смогли сдерживать мерный и могучий напор команды Ростка. Как итог – мужская сборная соперника выиграла.

– Жаль, – произнёс Карл.

Я чуть не подавился соком.

– Кхе… как так?

– Я рассчитывал на ничью в целом по матчу. В мужской категории ваше первенство, а в женской наше.

Я решил потом уточнить, почему ему хотелось ничьи, а пока более важное:

– Ты уверен в победе девчат?

– Да, Матус, и скоро ты поймёшь почему…

В это время женские команды стали выходить на поле. Взгляду, конечно, хотелось наших рассматривать. Зачем мне далёкие ростковские девушки, когда свои рядом и такие же красавицы-спортсменки? Но я усиленно вглядываюсь в команду соперника, почти не замечая выдающихся форм у некоторых.

Кроме одной. Это не девушка – это пламень во плоти. Её богатейшие рыжие волосы крепко собраны на голове в шишку, больше напоминающую копну. От лица катит звон надменной аристократии, контрастирующий при таком цвете волос. С её тела можно писать картины, как в атлетическом плане, так и женственном. Это не девушка – это феномен.

– Валентина Стрём. Либеро и связующий команды, – подсказал Карл.

– Стрём? – удивился я, с трудом оторвав взор от рыжеволосой дивы.

– Да, дочь Императора.

Мы сидим, но у меня ощущение, что я просел до самого бетонного основания здания. Как такое может быть?

– Хочешь узнать, почему дочь Оргуса Второго играет в волейбол? И почему она вообще такая, какая есть? – усмехнулся председатель Ростка, читая меня, как переписку в Сети. – Не знаю, но нрав у неё своевольный, как бензин, или даже взрывчатка.

– Лучше не подходить? – догадался я.

– Ну-у, почти так. Лучше не провоцировать. В общении она открыта и весела, только немного отстранённая что ли. Но если задеть эмоционально, то лучший вариант бежать не оглядываясь. Сколько раз пытался её хотя бы в Совет затащить – ни в какую, – с нотами огорчения, закончил Карл.

– Понял, – протянул я. – Это ты её имел в виду, когда говорил о победе?

– Да, – улыбнулся я. – Наша гордость. Сама играет вихрем и команде спуска не даёт.

И мы начали смотреть на буйство Валентины и команды. Поистине, впечатляет и порой пугает напор, с каким они обстреливают наших девчат. Я с большой гордостью вижу, каким трудом бастионовцам даётся держать лицо. Пусть проигрывать, но не быть лёгкой добычей.

К концу второй части наши девушки едва не падают с ног, но и команда Валентины оказалась в поту. С их лиц ушло спокойствие и всё чаще сквозит боевая ярость, как последний штырь держащий человека от падения в бессилие.

Наконец бой завершился и цветастый экран показал победу ростковцев. Я пожал руку Карлу, нисколько не сожалея о проигрыше. Отдать победу такому сопернику и так, как сделали наши, вовсе не позорно.

– Запоминающийся матч. Спасибо Матус. Пойдём награждать наших ребят.

По традиции, в награждении участвует учсовет школ в лице председателя. Причём мне нужно поздравлять ростковцев, а Карлу – бастионовцев. Постаравшись запихать подальше робость с трусостью, я двинулся воздать должное командам соперников.

С парнями проще. Пожал каждому руку, вручил кубок и грамоту. А вот с девушками предстоит экзамен. Каждая хороша, раскрасневшаяся и с открытой душой. Словно по нотам, я иду к крайней – Валентине, манящей меня словно мотылька, и отпугивающей подобно лесному пожару.

Взгляд её зелёных магических глаз, сопровождал весь путь. То, что она маг – несомненно. Это понятно и по принадлежности рода Стрём к пяти древним кланам, и по ореолу, что виден мне, как дураку попавшему в Истому в первый день учёбы.

Из-за этого взгляда я потерял боковой обзор и зрение сузилось до тоннеля, в центре которого Она. Потом и со слухом случилась аномалия. Мы будто наедине остались.

Наконец, дойдя до неё, я остановился с какими-то предметами в руках, потерявшими всякий смысл. Она словно кобылица после скачки – солоновата и горяча. Наяву ощущаю жар, вытряхивающий из меня рассудок и разум. Превращающий в подобного ей скакуна. В глубинах её малахитовых глаз спит настолько дремучая сила, что окружающий мир в сравнении с ней, просто юнец. Какие там