Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь - Екатерина Богданова

— Обещаю, всё будет хорошо, — заверила сестру, поцеловала её в мокрую от слёз щёку и подтолкнула к двери.

Как бы мне ни хотелось сейчас успокоить сестрёнку, рассказать ей, что мой любимый жив и не стоит переживать за меня, но втягивать и её в опасную, полную грязи и интриг игру я не решилась. Пусть хотя бы Виколла останется в стороне от противоборства богинь и политической круговерти, затянувшей меня безвозвратно.

Викки столкнулась с фрейлинами в дверях, горестно вздохнула, покачала головой и прошептала:

— Может, хоть вы её растормошите, а то будто замёрзла и ничего не чувствует.

Фрейлины вошли в кабинет закрыли за собой дверь и с подозрением уставились на меня.

— Что-то ты не выглядишь убитой горем, — усмехнулась Дамон, первой пройдя вперёд и удобно устроившись на диване. — Рассказывай.

— Дамон, — с укором протянула Авройя.

— Мона, прекрати, — шикнула на подругу Ян.

— Да бросьте! Когда это Кари закрывалась от горя и пряталась от действительности? Если она не рыдает над вчерашней рубашкой Карая и не перебирает все подаренные им безделушки, значит слухи о её вдовстве слегка преувеличены, — отмахнулась Дамон и снова выжидающе уставилась на меня.

Касиян и Авройя переглянулись, скупо улыбнулись и присели на кресла, тоже сверля меня взглядами.

Да, подруги знали меня даже лучше, чем сестра. И это не удивительно, ведь именно они были всегда рядом со мной на протяжении последних десяти лет и помогали преодолевать все препятствия, а не Виколла.

Да, подруги знали меня даже лучше, чем сестра. И это не удивительно, ведь именно они были всегда рядом со мной на протяжении последних десяти лет и помогали преодолевать все препятствия, а не Виколла.

— И откуда же вы узнали о моём «преувеличенном вдовстве»? — поинтересовалась я, вернувшись за стол.

— Твой любимый советник излишне громко шептался со свои поверенным по поводу того, что о кончине лорда Карая Туманного пока никто не должен знать, — усмехнулась Мона. — И я бы даже списала это на старческую неосмотрительность, если бы Мордоку не приспичило секретничать прямо в коридоре, косясь на угол, за которым скрывались графиня Блортон с дочерью. А уж когда он, завидев меня, скорбно закатил глаза и объявил во всеуслышание, что королеве сейчас необходимо присутствие её близких фрейлин, сомнений в том, что о смерти Карая должны узнать все, вообще не осталось. Но вот загвоздка, если бы он действительно умер, ты бы сделала всё, чтобы скрыть это, по крайней мере до тех пор, пока не решится вопрос с бешеной беглянкой из бездны.

— Я смотрю, ты осведомлена гораздо лучше нас, — с лёгкими нотками обиды заметила Касиян.

— Мне Рафэ всё рассказывает, — демонстративно рассматривая свои ногти ответила Дамон.

— Так герцог Торнед жив? — напрямую спросила Авройя, подавшись вперёд в ожидании ответа.

— Нет, для всех он погиб и будет мёртв столько, сколько будет нужно, — уклончиво ответила я.

— А в подробности коварного плана ты нас не посвятишь? — поинтересовалась Касиян.

— Пока нет, — неохотно ответила я.

— Мне сейчас показалось или ты и сама мало что знаешь? — с подозрением сощурившись вопросила Мона.

— Я знаю ровно столько, сколько необходимо знать, — произнесла сухо, одарив подругу предупреждающим взглядом. — И вы знаете достаточно, чтобы помочь мне.

— В чём помочь? — спросила Авройя. — Мы должны поддерживать видимость скрытого траура или всеми силами убеждать встревоженный слухами двор, что консорт жив?

— И то и другое. Все должны поверить в то, что мой муж погиб, но я не желаю об этом распространяться, — пояснила я. — Больше я вам ничего не могу сказать.

— Ты же понимаешь, что я всё равно всё узнаю от своего нового поклонника? — усмехнулась Мона, намекая на Рафэ.

— Возможно, но сначала с ним побеседую я, — улыбнулась подруге.

— Вот только не нужно настраивать его против меня, — враждебно протянула Дамон. — Я знаю, что вам не нравятся наши с ним отношения, но это моё личное дело.

— Возможно, но сначала с ним побеседую я, — улыбнулась подруге.

— Вот только не нужно настраивать его против меня, — враждебно протянула Дамон. — Я знаю, что вам не нравятся наши с ним отношения, но это моё личное дело.

— Успокойся, Мона, никто и не против этих ваших отношений… До тех пор, пока он не вспомнил, что мы отбросы, а он высшее существо, — недовольно ответила Касиян.

— Это вы сейчас про доминатов говорите? — спросила Авройя, которая была посвящена в тайну существования другого мира совсем недавно и многого ещё не знала.

— Про них самых, вернее про одного заносчивого, но такого милого доминария. И он мой, учти, — предупредила Мона.

— Да пожалуйста, — округлила глаза Авройя, явно не желая даже встречаться с доминантами.

— Так, хватит пустой болтовни. Займитесь моим траурным гардеробом и расписанием. Только не переусердствуйте. Всё должно выглядеть, как скрытая скорбь. Не чёрные, но максимально скромные и не яркие наряды, никаких балов и празднеств, но скорбного зажжения свечей на закате не должно быть, — распорядилась я. — И пострайтесь умерить свою жизнерадостность, — добавила, глядя на Дамон. — Двор должен поверить, что мы скрыто скорбим. Идите. Жду вас здесь после ужина с отчётом.

— Надеюсь, ты к этому времени приготовишь для нас что-то повкуснее десерта и расскажешь подробности коварного плана убиения гадюки, — улыбнулась Мона и выбежала из кабинета прежде, чем я успела высказать своё недовольство.

Касиян и Авройя последовали за ней, во избежание гнева королевы.

Немного посидев в одиночестве и постаравшись ещё раз убедить себя в том, что «поведанное» котом не плод моего уязвлённого горем сознания, я встала и отправилась на поиски Рондая. Сейчас мне, как никогда, было необходимо общество от этого безрассудного авантюриста, только услышав именно от него что я не сошла с ума и Карай действительно жив, я успокоюсь и окончательно поверю.

Но найти Ронни оказалось не так просто, как я надеялась. Даже Лелиан не знала где он. Более того, принцесса пребывала в неведении относительно того, что её муж прибыл в Возрению ещё сегодня утром. И мне не удалось сделать вид, что я что-то спутала.

— Так этот негодяй уже день как здесь и даже не удосужился встретиться со мной? — воскликнула Леля, резко вскочив с кушетки и схватившись за живот.

— Успокойся, я и сама не видела его. Возможно, меня дезинформировали, — попыталась успокоить подругу.

— Я чувствую как твоё сердце заходится от лжи, — проворчала принцесса, вернувшись на кушетку и поглаживая округлый живот.