Рыба фугу по-русски - Светлана Богданова

— Катя, что стряслось?! — Мозаика мгновенно собралась в Ангелининой памяти: аналогичный инкрустированный флакончик лежал в сумочке Кати. — Катя, из-за твоих рыданий я ни слова не разберу…

— Стелла, — отрывисто выдавливала девушка, — обманула… Я… догадалась… Саша… не вернулся… Помогите… Он… в беде… Она… мне… угрожала, и… тете Лизе… Я… испугалась… и… не поехала… с вами… Извините…

— Не волнуйся, я к вечеру приеду, — Ангелина великодушно простила влюбленную дуреху.

— Вы что ж до вечера у меня намерены задержаться? — полюбопытствовала Стелла. — Мой муж не терпит незваных гостей. — Уходите по-хорошему, не то я вызову охранника.

— Вы мне угрожаете? — задала Ангелина наивный вопрос. — Зря… Нам есть о чем посплетничать наедине…

В ласковости интонаций Ангелины Стелла услышала скрытую опасность.

— Что еще вам от меня нужно?! — она красноречиво посмотрела на часы.

— Я не отниму у вас много времени, если вы перестанете юлить и откровенно поделитесь со мной тем, что связывает вас и отца Константина?

Глава 11

Стелла опешила, но, к ее чести, быстро совладала с закипевшими эмоциями. Махнув на все рукой, она плеснула себе новую порцию виски:

— У вас, уважаемая, конкретные вопросы или я должна покаяться перед вами, как перед священником, и рассказать долгую и поучительную историю моего знакомства с отцом Константином?

Ангелина открыла свою папку и, покопавшись среди бумаг, положила перед Стеллой нарисованный карандашом портрет целителя.

— Сначала проведем опознание, а то вдруг получится, как с вашим шофером, которого вы пытались выдать за сына. Этот человек — отец Константин?

— Естественно, — подтвердила Стелла. — А Катька недурственно рисует… Ей удалось передать исходящую от отца Константина кротость и благородство.

— Это частное мнение, — возразила Ангелина. — Лично я ощущаю опасность, будто нахожусь рядом с укрощенным, но голодным хищником. Никогда не предугадаешь, что взбредет ему в голову.

— Если зверь нападает, значит его вынудили напасть, — парировала Стелла. — Отец Константин — воин, а не зверь. Он избрал своим покровителем Григория Победоносца, разящего копьем змея и спасающего жизни людей, — гордо заявила Стелла.

— Однако святой великомученик Григорий безропотно принял на себя жестокий гнев императора Диоклетиана, защищая невинно убиенных христиан, за что впоследствии ему отрубили голову…

— Это обывательское заблуждение, основанное на косном восприятии библейских истин. Отец Константин проповедует иную религию и никогда не скрывает, что в его вере «подставлять обидчику вторую щеку» считается попустительством греху. В наш век существует альтернативное учение, гласящее: «Ненавидь врагов своих всем сердцем и, если кто-то ударил тебя по одной щеке, сокруши обидчика своего в его другую щеку! Сокруши весь бок его, ибо самосохранение есть высший закон!» — фанатично вещала Стелла.

— Вы собираетесь процитировать наизусть всю сатанинскую библию Лавея? — поинтересовалась Ангелина. — Конечно, можно было бы поспорить с вами о тонкостях теологии и теософии, но, желательно, в другой раз.

— Скажите, пожалуйста, нынче все агенты по недвижимости так: хорошо образованы, или мне исключительно повезло? — съязвила Стелла.

— Вам повезло, — успокоила ее Ангелина. — Обычные агенты недвижимости не интересуются подобными темами. Хотя, честно говоря, не понимаю, чем вашего могучего целителя не устроил в качестве покровителя святой мученик князь Константин, ведь церковь прославляет его в один день с Георгием Победоносцем, тем более, что ему тоже отрубили голову за преданность христианству?

— Что вы заладили — этому отрубили голову, тому отрубили голову?.. Какое это имеет отношение к отцу Константину?

— Самое прямое, — заверила Ангелина. — Катя рассказала мне о ночном поединке двух петухов, в котором белый одержал победу над пестрым. Ради чего вы устроили птичий бой?

— Не усматривайте в этом мистический смысл, — Стелла снова потянулась к виски, но Ангелина опередила ее и поставила бутылку в шкаф.

— Закончим разговор, и пейте сколько душе угодно. Итак…

— Предками отца Константина были братья Орловы. Да, те самые царские фавориты, — пояснила Стелла, заметив недоверие в глазах собеседницы. — Граф Алексей Григорьевич Орлов увлекался петушиными боями, для которых выписывал из Англии дорогих птиц и разводил в России, отслеживая родословную каждого петуха или курицы. На петушиные бои во дворце Орлова приглашались самые знатные вельможи, а ставки на победителя были порой колоссальными. Это истинно русское увлечение, и отец Константин хотел возродить былые традиции. Существовала целая наука выведения и подготовки боевой птицы. А в Москве существовало Общество петушиных охотников, объединявшее самую разнородную публику. В общество входили и знатные дворяне, и богатые купцы, но большинство составляли мещане, крестьяне из окрестных деревень, извозчики, студенты и мелкие чиновники. Общество сохраняло неофициальный, можно сказать, нелегальный, статус, среди его членов было не принято интересоваться ни фамилией, ни сословием, охотники знали друг друга преимущественно по прозвищам. Позже петушиные бои в России запретили, и совершенно напрасно. Кто хоть раз видел это зрелище, обязательно запомнит его:

                                                                              «Я вижу рыцаря сверкающего лета,                                                                               Он занял золото у солнечного света,                                                                                У нивы золото для мантии своей!»

Вот какие романтические строки посвятили смелым птицам французские поклонники петушиных боев. Бойцам же, как настоящим воинам, изготавливали специальное оружие: вокруг настоящей шпоры наматывали ленты, а поверх них на тонких кожаных ремешках укрепляли «держатель» из алюминия, в который вставляли обоюдоострое лезвие длиной ровно 52 миллиметра. Бои проводились в строжайшем соответствии с регламентом. Храбрецы, которым удавалось выстоять пять-шесть схваток, становились родителями молодых петушков. А побежденных отваривали в белом вине, украшали кольцами лука и приправами и подавали на стол после состязания.

— Дикость какая! — прокомментировала Ангелина. — Кровавое средневековье!

— Отнюдь нет, — возразила Стелла. — Только на первый взгляд может показаться, что звериные бои — наследие язычества. Однако даже в православном календаре существует день, после которого официально можно было устраивать подобные мероприятия…