Мой замок - Раиса Сапожникова

– Почти, да не все. Пять штук осталось. И пара щитов из железного дерева, что привезли из верховьев Нила. Как раз то, что надо!

Граф Арден даже вскочил, потирая руки от возбуждения:

– Представь! Медленно едет тяжелая повозка. По обеим сторонам – верховые, сзади еще двое, это у них на спинах будут висеть щиты. Удобнее всего стрелять в задних, с них и начнут. Щиты очень легкие, их примут за кожаные и пробьют стрелами. Но оба щита достаточно прочны, чтобы задержать наконечники и не дать им достать до тела, даже если кольчугу и поцарапают. Парни успеют спрыгнуть с коней и занять позицию. Первый выстрел будет знаком для тех, что по бокам, и они тоже будут готовы к схватке. Попасть из лука в того, кто обучен увертываться, не так-то легко. Особенно если он кажется облаченным в латы, а прыгает, точно голый. Разбойники расстреляют все стрелы и потеряют время. И у них не будет другого выхода, кроме рукопашной.

Они навалятся всем скопом, потому что даже очень умелых воинов можно одолеть числом. Начнется свалка. И тогда выскочат из повозки остальные ребята.

– Сколько их будет?

– Ровно дюжина. Столько человек вмещается в одну нашу повозку, и при этом может, как говорится, сохранить маневр. То есть, не мешать друг другу, не лязгать от тесноты железом и быстро выпрыгнуть в нужный момент. Проверено много раз.

– А если разбойников будет больше?

– Думаю, не намного. И к тому же на своих рыцарей я полагаюсь полностью. Среди них нет ни неуклюжих, ни неопытных. В бою были все. И они, в отличие от большинства прочих, обучены сражаться все вместе, единым кулаком. Справятся.

– Хитрый у тебя план, милый. Хороший план, – согласилась Леонсия задумчиво. – Только вот слышала я где-то, не помню от кого, что ни один тактический план не выдерживает столкновения с противником...

В таком же духе высказался и Торин, услышав боевое задание.

– Мы их, конечно, порубим, милорд. Без проблем. Одного за другим, пока они будут пытаться смять охранение и дорваться до повозки. Но вот что, если их атаман смекнет, что его надули? Когда наша дюжина выскочит и навалится? Что ему стоит скомандовать «Вали в стороны!» и умчаться в лесную даль? Что, нам потом опять планы строить, ждать новых вылазок и терять людей?

– А что ты предлагаешь?

– Немного изменить план. Добавить к нему еще десять конных, но не с повозкой, а в сотне саженей от нее. Сзади, немного в стороне от дороги. Когда схватка начнется, пройдет несколько минут, пока до тех гадов дойдет, что до кареты им не добраться. За это время подскачут и верховые. С луками наготове.

– Чтобы ни один не ушел? – подмигнул сэр Конрад своему рыцарю.

– Вот именно, – подтвердил тот. В отношении разбойников Торин не допускал компромиссов.

Вечером он встретил вернувшегося от родни Джона Баррета и самым панибратским образом пригласил поужинать в новой графской столовой.

На этот раз собрались одни мужчины: сам граф, его первый рыцарь, молчаливый Роланд, отрешенно думающий о своем, чопорный Джарвис Бейн и неугомонный, радостный Родерик, предвкушающий интересную дальнюю прогулку. Монахов все еще не было, но их визит в замок был делом решенным: еще ночь добрые братья проведут у гостеприимного Вулиджа, попутно заработав грош-другой на свадьбах и отпеваниях, а завтра с утра явятся в замок. Они, скорее всего, просто дожидались графского приглашения, однако тот решил разыграть из себя невежу – все равно придут, не удержатся!

Разговор начался издалека.

Родерик поинтересовался у старика о здоровье его дочери и внучки, получил в ответ вежливые заверения, что обе здоровы и превозносят милость юного лорда. Сэр Конрад буркнул что-то насчет излишней щедрости, которая может повредить, и Джон Баррет слегка поежился, но тут Родерик начал расспрашивать своего старшего друга о той свадьбе, где он не присутствовал:

– Это у старосты сын женится? Я его уже видел. Знаете, отец, этот староста – бывший солдат. Он служил еще королю Ричарду. То есть он служил бывшему графу, его отцу, – он указал на Роланда, – а тот был королевским рыцарем. И воевал в Святой Земле. Его зовут Каспарус Дейни.

– Кого так зовут? – машинально заинтересовался сэр Конрад.

– Старосту. А его сына – Том Дейни. Он себе дом строит на краю деревни. Еще не готов. Говорит, леса мало.

– Вот как, – болтовня сына была графу кстати, чтобы перевести беседу в нужное русло. – Стало быть, вы, мастер Баррет, хорошо с ним знакомы? С этим деревенским старостой?

– Совершенно верно, милорд, – подтвердил Джон осторожно. – Мы оба служили... покойному лорду по много лет.

– А ты, Роланд?

– Я? – застигнутый врасплох, тот вздрогнул и вопросительно поднял глаза.

– Ты давно знаешь старосту Дейни?

– Давно, – ответил юноша и опять уткнулся в тарелку. Но невежливо было бы ограничиться одним словом, и он продолжил: – Я бывал у него... иногда. С его сыном мы вместе играли.

– Это с тем, что женился? – вставил вопрос Родерик, и пришлось ему пояснить:

– У него есть брат, мой ровесник. Зак Дейни его зовут.

– Так у старосты два сына? – уточнил сэр Конрад, желая заставить Роланда свободнее участвовать в разговоре.

– Три. Младший, Рон Дейни, помогает в корчме Вулиджа. Ему всего одиннадцать лет. Он родился в тот год, когда... – Роланд опять умолк. Рождение младшего у старосты случилось в год смерти леди Хильды.

Она простудилась на его крестинах.

Сэр Конрад пока оставил его в покое и повернулся к старому Джону:

– Вы тоже помните этот год, мастер Баррет?

– Как же, милорд, – старику вновь стало неуютно. – При мне было.

– Вы, наверное, лучше всех знали людей покойного графа.

– А как же! – приосанился Джон.

– Так почему же вы забыли его? – и палец лорда Ардена указал на сидевшего рядом с бывшим слугой бывшего наследника, задавая, наконец, этот сакраментальный вопрос.

Они с женой несколько раз обсуждали, спрашивать или нет, и если спросить, то когда и как. С одной стороны, Джон Баррет был предан своему господину до глубины души, ревностно хранил его тайны и не предал даже теперь. С другой – это он первым выдал сбежавшего из каменоломни Роланда, назвал его грязным вором и даже после того, как юношу приняли в семью, демонстративно не желал признавать в нем сына своего лорда.

В течение более чем шести недель и леди Арден, и сам граф ждали, когда, в конце концов, тайна разъяснится. Но Джон молчал. Роланд молчал тоже. Им случалось сидеть рядом за столом, в деревне они тоже бывали оба и встречались с одними и теми же людьми, но между собой не сказали ни слова. И сейчас тоже: старый слуга только замер, услышав прямой вопрос, и замолчал.

– Может быть, мы все ошиблись, друг мой Джон, – продолжал милорд вкрадчиво, – может, этот юноша – самозванец, и вы молчите, не желая представлять меня легковерным глупцом, а? И ваш приятель Каспарус – он тоже ошибся? Это не Роланд Арден? А, мастер Баррет?