БРЕНД. Повод для убийства - Лидия Орлова

Серегин помолчал и грустно добавил:

– Возможно, они уже ведут с ним переговоры… Будьте внимательны…

Марина пребывала в шоке – выводы Серегина потрясли ее. Она вновь вспомнила утреннюю встречу с Азаровым, его подчеркнутое нежелание общаться с ней – пусть и мимоходом, но…

– Не молчите, попытайтесь осмыслить ситуацию, – сказал Серегин. – Вспомните все, что тревожило вас при общении с Азаровым…

– Что тревожило? – Марина пыталась взять себя в руки, притушить эмоции, от которых путались мысли, болела голова. – Знаете, Николай Андреевич, а ведь они могут дать мне в замы своего человека, засланного казачка, которого потом, когда он освоится в журнале, смогут поставить на мое место… Момент благоприятный – увеличение штатов, я сама об этом просила… Азаров может и не знать об этом…

– А может и знать, – не согласился с Мариной Николай Андреевич. – Не исключено, что социологический опрос, увеличение штатов, интерес к перспективам журнала – всего лишь предпродажная подготовка! Стремление как можно дороже продать издание, а не попытка его сохранить… Вы уверены, что Азаров не заинтересован продать журнал, если за него дадут хорошие деньги?

– Я не могу ответить на ваш вопрос, Николай Андреевич. – Марина и в самом деле не была готова к такому развитию событий. Ей почему-то всегда казалось, что они с Азаровым в равной мере дорожат созданным ими журналом и оба одинаково не готовы потерять его.

– Вы знаете, такой поворот вряд ли соответствует скрытной тактике «Эндшпиля», – Марина ухватилась за эту мысль, которая казалась ей спасительной, потому что отвергала самые худшие подозрения в отношении Азарова. – Судя по тому, как они поступили с вами, они долго работали над планом операции, тщательно ее готовили, а действовали быстро и четко… Здесь же – сначала слухи, утечка информации – это противоречит их фирменному стилю, их почерку и дает возможность нам выстроить оборону…

Серегин вздохнул.

– Да, Марина Петровна, наивный вы человек… Думаю, операция против вашего журнала уже началась. Не исключено, что переговоры с Азаровым уже велись – вы просто можете не знать об этом. А когда наступит завершающий этап – эндшпиль, так сказать, неизвестно. И каким он будет – знают только они. Убежден, если они допустили утечку информации, значит, она была предусмотрена их планом. И Земская выбрана для этой цели не случайно – эта дама умеет не только распространять любые слухи, но даже способна материализовать их…

– Значит, мне надо срочно встретиться с Азаровым… – решила Марина. – И откровенно поговорить с ним обо всем…

– Согласен, встреча необходима, – грустно сказал Серегин. – Насчет откровенности – я бы подумал… Кстати, Азаров может не пойти на откровенность.

Глава 33

Серегин не стал дожидаться Игоря, тем более что Марина не знала наверняка, придет ли он – и ушел в самом начале одиннадцатого. Марина убирала тарелки в посудомоечную машину, когда услышала, как открывается входная дверь.

– Игорь! – воскликнула она и, бросив дела, пошла ему навстречу.

Он выглядел как сказочный персонаж с новогодней открытки – розовощекий, улыбающийся. Снег живописными сугробами располагался на его легкой кепке, на плечах черного шерстяного пальто, на сером лохматом шарфе, который Игорь носил под воротником пальто, а не под ним, как это делают все.

Марина поцеловала его, по привычке сунув лицо за воротник, к теплой шее. Снег на воротнике тут же растаял, ее лицо стало мокрым. И удивительный запах – мороза, снега, свежести, принесенный с улицы, соединился с запахами хорошей туалетной воды, табака и виски.

– Ты без машины? – спросила Марина. – Шел пешком?

Она сняла с него шарф, стряхнула снег. Игорь элегантным, но как бы смазанным жестом, сбросил пальто и повесил его на плечики, которые ему протянула Марина. Кепку Игорь снимал осторожно, боясь уронить снег, но он все равно соскользнул на пол – маленьким, словно игрушечным, сугробом. Улыбнувшись, Игорь неловким движением водрузил кепку на вешалку. Оказалось, он был в смокинге, при параде. Выглядел отменно – свежее лицо, рассыпающиеся светлые волосы, довольно длинные, но не до плеч. Игорь избегал банальностей.

На Маринины вопросы он отвечать не стал – просто прошел в кухню-студию, которая примыкала к прихожей.

– У нас были гости? – спросил он, увидев неубранный после ужина стол и розу – Марина никогда сама не покупала себе цветы.

– Были, – ответила Марина. – Только что ушли…

– А нас, значит, не позвали. – Игорь все еще улыбался. Казалось, его хорошее настроение ничто не может испортить.

– Серегин заходил посоветоваться, – объяснила Марина. – Ты ужинать будешь?

– Нет! Я поел. – Игорь все же сел к столу. – Откуда он взялся, твой Серегин?

– Нашелся, – Марина продолжала убирать посуду. – Он вынужден был отдать свой бизнес. Я тебе расскажу. Потом…

– Согласен… – примирительно заявил Игорь. – Кофейку свари, ладно?

– Сварю.

Он смотрел на нее с нежностью, и хотя Марина понимала, что его чувства преувеличены разогрето-расслабленным состоянием после хорошего ужина и неслабых напитков, ей было приятно.

– Ты знаешь, Маринка, я так тебя люблю! – воскликнул Игорь.

В другое время и в другом состоянии он бы встал, подошел к ней, обнял, поцеловал. Сейчас, похоже, сил у него на это не осталось. А может, просто ему было хорошо и так – оттого, что он смотрел на нее, любовался ею – Марина это чувствовала.

– Слушай, давай распишемся, – предложил он. – Свадьбу сыграем? А? Пусть все будет, как у людей…

Марину настолько удивили его слова, что она чуть не пролила кофе мимо чашки.

– Как скажешь… Но почему? Что тебя смущает?

– Так, ничего, – Игорь ушел от ответа.

Он пил кофе, обжигаясь, и Марина видела – его реакция была не совсем адекватной. Она не могла понять, в чем дело. Даже если он выпил больше, чем следовало, вряд ли в этом состоит причина того, что он вдруг заговорил о деле, давно ими решенном.

Игорь чутко уловил ее настроение, угадал незаданные ему вопросы и – странное дело! – ответил на них:

– Знаешь, Маринка, это, конечно, хорошо, что мы с тобой свободные, вольные люди… И только любовь связывает нас. Но – не хотел тебе признаваться! – мне как-то тревожно, неуютно оттого, что мы живем врозь. Вроде бы вместе – и все же врозь. Я хотел бы, чтобы ты была рядом всегда… Чтобы не приходилось ждать: придет – не придет… Думать: любит – не любит…

Неожиданно он остановил взгляд на розе, принесенной Серегиным.

– Все это совершенно нелепо – кто-то дарит тебе цветы…

– Не цветы, а цветок… – перебила его Марина. – И не кто-то, а хорошо известный тебе Серегин…

– Пусть так! – согласился Игорь. – А я в это время гуляю на приеме в клубе «Реставрация», в двух шагах от твоего дома, изображая светского персонажа в окружении совершенно чужих мне людей…

– Так уж и чужих! – заметила Марина. – Хочешь, перечислю тех, с кем ты провел вечер? И вчерашнюю ночь?

– Не надо, родная… Это будет напоминать пошлое выяснение отношений. Я не готов! Я пришел с открытым сердцем…

Он замолчал, давая Марине возможность вступить в разговор. Но Марина сосредоточенно пила кофе, делая вид, что разговор с Игорем ее мало волнует.

– И все же я думаю, Маринка, ты чувствуешь то же, что и я… Можешь не отвечать, я и так знаю, тебе не нравится то, как нелепо складываются наши с тобой отношения… Мы оба ревнуем, боимся потерять друг друга – это рано или поздно разрушит нашу любовь…

– А что изменится, если мы распишемся? Если ты переедешь ко мне или если я перееду к тебе? – Марину утомлял этот бесплодный разговор, который они вели с Игорем, наверное, в сотый раз. – Ты знаешь, я тебя люблю, у меня нет никого другого… Что еще?

– Что еще? Как ты не понимаешь… У нас должен быть один дом, одна постель, один обеденный стол… И дети – да, дети, мальчик и девочка… И пусть они бегают по квартире… Дерутся… Смеются… Играют…

Этого Марина вынести уже не могла. Слезы потекли по щекам, она плакала молча, смущенная своей несдержанностью и растерянностью от того, что ничего не может с собой поделать. Игорь задел самое больное, что мучило Марину два последних года, то, о чем она старалась не думать, занимая себя работой, необязательными встречами, решая проблемы своих друзей.

– Ты плачешь, – Игорь не удивился, он просто отметил это как очевидный факт.

Он встал, подошел к Марине, обнял ее.

– Не плачь, я тебя прошу. Любимая… Давай поженимся…

Он говорил уже как-то вяло, без страсти, без желания действовать. Так повторяют то, в чем давно и наверняка уверены, чего хотят, а скорее, устали хотеть.

– Давай поженимся, – согласилась Марина. – Разве я против?

– Ну вот и хорошо, – успокоился Игорь. – А теперь пойдем спать… Что-то я устал, дорогая…

Уснул он быстро и во сне казался счастливым. Как ребенок после сладкой материнской колыбельной.