Вернись ко мне - Дена Оун

17 - глава

Дронов, как и обещал, уже с самого утра был у нас. Я собирала ребёнка параллельно постоянно спрашивая, точно ли он хочет поехать с Сашей. Сын даже и не смотрел в мою сторону. Счастливый пялился на Дронова, да на своём тарабарском что-то активно рассказывал.

Нельзя было не заметить эту моментальную связь отца и сына. Они чувствуют друг друга на подсознательном уровне. Саша же, интуитивно знает, что нужно сказать и сделать, чтобы расположить к себе Кирюшу.

Я всё время представляла, каким оно будет, их общение. Думала Дронов струсит, не справится, да и Кирилл не особо тянется к новым людям. А оказалось всё намного проще. Моментальная связь и любовь с первого взгляда. Сын то и дело только говорит о дяде Саше.

Даю наставления в путь Дронову, взяв с него обещание постоянно мне писать. Тот с усмешкой на лице, сказал, что выполнит все мои просьбы. Будет внимательным и чутким. Подсунь ему в этот момент лист со смертным приговором, подписал бы и даже не заметил. На столько прибывал в эйфории и предвкушении побыть с сыном наедине.

Провожаю машину взглядом, смотря в окно и немного вздрагиваю, когда слышу голос позади себя.

- Тебя не смущает резкое проявление интереса к ребёнку?

Это был Лев Борисович. Он, хмурясь, потирает подбородок сморщенными пальцами руки. Пожимаю плечами и скрещиваю руги под грудью.

- Он же только недавно узнал о сыне, да и мы только вот-вот нормально поговорили. Всё обсудили. – Мнусь. А затем не смотря на Льва Борисовича быстро проговариваю то, что ещё вчера должна была рассказать. – Он нам с Кириллом квартиру купил недалеко от моей работы. Так и Саша ближе к нам будет, так и мне проще на работу добираться.

- Погоди, а как же мы? – Слышу нотки горечи. Старик обеспокоено рыщет по моему лицу, пытаясь поймать взгляд. И он это делает. – А с кем он будет, пока ты на работе? А как же приступы астмы? Мы не сможем с Валентиной постоянно к вам ездить в гости.

- Лев Борисович, - Начинаю говорить спокойно, вкладывая в каждое слово любовью и заботу. – Вам с ба пора подумать о себе. Когда вы в последний раз ходили погулять в, тот же самый, парк? Только вы и она. Больше никого.

Мужчина задумывается и печально улыбается. Понимает, что я права.

- Я очень сильно за вас переживаю. – Говорит, а у самого глаза на мокром месте. Первый раз вижу старика таким.

- Борисович, ты чего сопли развёл. – Бабуля заходит на кухню и нежно обнимает любимого со спины. – Девочка она у нас большая, справится. А если нет, то мы всегда рядом. Поможем, чем сможем!

Смотрю на ба, а та сама еле держится, чтобы не разрыдаться. Первая сдаюсь я. Улыбаюсь, а по щекам текут горячие струйки слёз. Подхожу к старикам и сгребаю в объятия. Так и стоим шмыгая носами.

Меня переполняет благодарность по отношению к ним. Беременность и расставание с Сашей подкосили морально и физически, но старики, словно два спасателя из Малибу, вытащили меня из пучины зловещего океана. Заставили научиться заново дышать, улыбаться, радоваться жизни...любить. Я дорожу ими до лихорадочной трясучки и безумно рада появлению Льва Борисовича в нашей жизни. Такой чистой души, я еще никогда не встречала.

Однажды, посреди ночи, когда у меня был нервны срыв и не осталось никаких сил, он пришёл со словами:

«Ты не заметишь, как пролетит младенческое время. Все трудности останутся позади, и ты будешь с грустью вспоминать смесь, да грязный подгузник. Ты будешь скучать по этой близости с малышом, когда в один прекрасный день, двенадцатилетний Кирилл скажет «- Мам, не бери меня за руку на улице, я уже взрослый!». Ты будешь скучать по своему маленькому мальчику, когда он окажется у алтаря с прекрасной девушкой. Всё не вечно, моя девочка. Не плачь, ведь он прекрасно считывает твои эмоции».

Тогда Лев Борисович взял из моих рук двухнедельного малыша и начал укачивать, давая мне немного вздохнуть полной грудью. Я не спала уже двое суток из-за проблем с животиком сына и мне было тяжело контролировать эмоции. Я винила себя за то, что спустя каких-то две недели отроду ребёнка, позволила себе сорваться на крик, когда Кирилл в очередной раз выгнулся от боли в животе и заплакал. Никудышная и отвратительная мать.

Старик уложил малыша спать, сел рядом со мной на кровать и нежно, как бы по-отцовски, обнял, давая выплакать всё то, что накопилось. Я плакала говоря, что не хочу жить. Плакала и говорила, что мне всё надоело. Говорила, что не готова воспитывать сына одна, что мне очень тяжело. А в ответ лишь получала постукивание ладонью по спине и тёплые слова: «Ну-ну, девочка. Всё будет хорошо».

Спустя пару часов, как и договаривались, Кирилл был уже дома. Дронов сказал, что ему нужно сделать пару дел и он вернётся, ведь на вечер у нас запланирован ужин. Саша ушёл, а я осталась стоять и смотреть на закрывшуюся дверь. Знала, что не долго ей ещё быть закрытой. Что вот-вот и квартиру заполнит подъездный холодок. Так и вышло. В коридор залетает Тоня с широко распахнутыми глазами.

- Ты переезжаешь?! – Первое, что слетело с ее тонких губ.

- Да, Саша купил квартиру поближе к офису.

- Прям купил? – Еще шире распахивает глаза. И не веря кукожится, как будто Дронов не владелец счетов, на которых лежат миллионы, а простой рабочий завода. – Не снял?

- Купил. – Улыбаюсь уголком губ. – Странно, да? Вроде недавно не было еще ничего, а тут сразу всё.

- Радуйся, подруга! Если даже завтра он испарится, как призрак, у тебя будет хоть что-то! Любовью не одарил, тогда спасибо и за подарочки. Пусть откупается дальше. Нам машина ещё нужна. – Улыбается Тоня.

- Да не нужно мне ничего от него. – Злюсь. – Это всё принимаю только ради Кирилла.

- Ну конечно, - Хихикает и по лисьи хитро прищуривается. – Не занимайся самообманом. Когда переезжаем? – Хмурюсь, на что Тоня кивает быстро головой. – Да-да, не думала же ты, что я тебя отпущу одну?

- Или ты просто не хочешь добираться до офиса два часа. – Быстро рассекречиваю план Тоньки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍