Янтарный Меч 5. Эпоха Смертных (ЛП) - Фей Ян

Это было частью плана Брендель, и это был лишь один из многих сценариев.

Через некоторое время авангард Белого города наконец разрушил последнюю башню. Тигр Ночной Песни высунул половину своего тела и помахал ей.

Метиша удовлетворенно кивнул.

— Молодец, дядя.

— Это все благодаря вам, мисс Командор. Тигр Ночной Песни ответил с улыбкой.

Члены Наемников Лопеса сменили свое оружие. Лидер наемников, Тигр Ночной Песни, был облачен в тяжелые доспехи, а его оружие было заменено на длинную алебарду. На лезвии алебарды была выгравирована строка слов, и на самом деле это была поговорка, распространенная в сельской местности Белого города:

Мужество дает победу.

Внутри башни царил беспорядок. Трупы семи или восьми имперских солдат были разбросаны вокруг стола и окна. Также вокруг было разбросано несколько сломанных луков, а небольшое пространство было наполнено густым запахом крови. Тигр Ночной Песни посмотрел на эту сцену и спокойно покачал головой. Он вынул трубку и зажег ее спичкой. Тьма замерцала, и в воздух поднялось облако дыма.

Это был момент покоя после битвы. Мужчины все еще были погружены в послевкусие резни. Дым, казалось, создавал иллюзию, а за ним был мифический Зал Золота, дом воинов и Храм Доблести.

Фелаэрн нахмурилась и вытащила сестру из здания, вызвав волну смеха. В тени городских стен прятались несколько человек, которые хотели незаметно напасть на двух сестер. Однако рука Фелаэрна вспыхнула холодным светом, и половина стены покрылась слоем инея. Несколько имперских солдат тоже превратились в кубики льда.

Уровень Наемников Лопеса, призванных картой Авангарда Белого Города, был всего на десять уровней ниже, чем у Рыцаря Фелана. Теперь, когда Метиша коснулась Просветления Истины, сила первоначальных Наемников Лопеса, естественно, также возросла. Все они активировали Активацию Элементов и стали Святыми Рыцарями.

Внутри замка оставшаяся городская стража защищала главные ворота замка. Атаки Хипамиры, ее железных големов и горгулий снова и снова отражались. В приступе гнева мисс Жрица сама начала действовать. Она подняла Горный Молот и ударила им по воротам. Ворота, которые много раз укрепляли волшебники за воротами, не пострадали. Однако после серии толчков рухнула вся стена замка.

Почти все были ошеломлены этим шокирующим нападением, но мисс Жрица ничего не почувствовала. В конце концов, все было хорошо, пока она достигала своей цели.

Хипамира толкнула ворота, прикрыла нос рукой и сильно закашлялась. Волшебники и солдаты за воротами давно были убиты толчками, и только рама ворот осталась стоять в летящей пыли.

Без одной стены Моховой Замок выглядел как разинутая черная пасть, а ворота были торчащими передними зубами.

Ворота заскрипели, когда их толкнули, и кирпичи за ними посыпались дождем. В это время Хипамира вдруг почувствовала опасность. Она подняла правую руку, и из ее пальца вырвалось кольцо света, образуя полусферическую завесу света.

«Песнь Благословения…»

Гигантский топор вылетел из темноты, сопровождаемый звуком ветра. Топор тяжело приземлился на завесу света Хипамиры, но завеса света даже не дрогнула. Он лишь слегка вспыхнул, а затем исчез в небытие.

Ударная волна взрыва прямо разнесла ворота с обеих сторон, и с громким хлопком сломался каркас ворот. Двое ворот медленно рухнули один за другим.

Внезапно из темноты высунулся кулак и разбил ворота вдребезги.

Деревянные щепки порхали в воздухе, как бабочки, а затем падали одна за другой. Затем из темноты вышел мужчина с обнаженной грудью, держа в руках гигантский топор вверх ногами. Штаны и леггинсы мужчины выглядели так, будто он был не городской стражей, а рыцарем Имперской Гвардии.

Он посмотрел на Хипамиру, которая была невредима, и посмотрел на нее с удивлением. Даже уголок ее одежды не двигался, и она спросила: «Что это за твоя способность? Как простой пик Стихийного Просветления может блокировать мою атаку невредимой?»

— Это Песня Благословения, — серьезно ответила Хипамира. «Это вера, которую дала мне Богиня. Она нерушима, как гора и как тяжелая земля».

“Это так?” Мужчина усмехнулся и поднял топор. «Тогда я хотел бы увидеть, насколько сильна твоя вера в свою Богиню».

Столкнувшись с атакой соперника, Хипамира сразу же стала серьезной. Хотя она была немного наивной, но не глупой. Соперником явно была высшая сословная сила, и даже с помощью Горы и Реки она не могла победить. Она должна была найти способ продержаться, пока Метиша и другие не прибыли на помощь.

Когда мужчина собирался атаковать, он внезапно сделал шаг назад. С тихим лязгом стрела, горящая бледно-белым пламенем, вонзилась в то место, где он первоначально стоял.

На месте изначально был мраморный пол, но стрела не только прочно вонзилась в землю, но и хвостовые перья еще тряслись. Этого было достаточно, чтобы показать, насколько мощной была стрела.

Дородный мужчина поднял голову и увидел, что в какой-то момент в небе появились три женщины.

Вернее, существа женского пола —

Они больше походили на три комплекта женских доспехов, едущих верхом на белых пегасах. Пегасы мчались по ветру и стояли в воздухе, а под женскими доспехами поднималось и катилось белое пламя, превращаясь в человеческие тела. Под крылатыми шлемами глаза были особенно яркими, как пара звезд. Они держали длинные луки, сотканные из лунного света, а стрелы на тетивах были сделаны из белого пламени подземного мира. Они целились в человека сверху.

“Валькирия?”

Мужчина был потрясен. Это было легендарное существование, и он никогда не мечтал, что увидит его здесь.

«Очень хорошо», глаза дюжего мужчины ярко засияли, когда он поднял свой топор: «Я слышал, что валькирии — настоящие воины, что они живут ради битвы, что каждое их действие основано на их инстинктах битвы. Сегодня позвольте мне посмотрите, что такое так называемые инстинкты Воина”

Он был полон боевого духа и уже собирался атаковать, когда услышал голос позади себя: «Стой, Тальер. Ты капитан Рыцарской гвардии. Тебе не стыдно хвастаться перед маленькой девочкой? ?”

Дородный мужчина был слегка напуган. Он повернул голову и увидел человека, выходящего из тени зала. Его длинные зеленые волосы особенно ослепляли в темноте. В его спокойных глазах было огромное количество мудрости, и они были ясны, как нефрит.

“Вероника?”

Затем он увидел остальных, стоящих позади женщины-капитана. Владыка княжества Мехотофен, Глава рода Кирк, великий герцог Цветочного Листа и его старший сын, старейшина Королевского Совета Герд, великий герцог Фриланд из рода Вален, герцог Сесил и…

Это был старик с горбатой спиной, но его аура была такой же величественной, как и сама Империя.

Увидев этого старика, он почти инстинктивно опустился на одно колено, чтобы поприветствовать его.

В эпоху Великого Императора Грантоди некоторые люди говорили, что Великий Император представлял волю Империи, но был только один человек, который представлял достоинство Империи, и это был премьер-министр Нидеван.

Хотя он на много лет ушел с политической сцены, все еще можно было увидеть славу той эпохи, когда могущество Империи было на пике.

Ему не нужно было говорить. Он уже был живой легендой.

Некоторые люди ненавидели его. Это были дворяне Святого Собора Огня, потерявшие власть в борьбе за власть.

Некоторые его уважали. Они были ветеранами Империи, которые были свидетелями целой эпохи и были свидетелями своей солдатской славы.

Хотя капитан Рыцарской бригады Тариэль не получил от него повышения, но в эпоху премьер-министра Нидевана он был всего лишь капитаном самого низкого уровня. Он давно слышал о блестящей репутации этого великого человека.

Он не осмелился заговорить со старым премьер-министром, поэтому мог только спросить Веронику: «Вероника, ты собираешься уехать?»

— Покинуть это место — значит предать Ее Величество Королеву, — вздохнула Вероника. — Но теперь у меня нет выбора, Тариэль.