Космические волки: Омнибус - Уильям Кинг

Задолго до того, как стая оказалась возле подземного укрытия, Торскир ощутил нарастание уровня пси-энергии. Окруженный боевыми братьями, он со всех ног несся по катакомбам, расплескивая сточные воды и размахивая посохом, словно топором с длинной рукоятью. Не теряя психического следа, жрец готовил свой разум к грядущему испытанию.

Торскиру казалось, что он охотился за Рамоном всю жизнь. Хель, он словно знал Рамона всю жизнь, хотя они ни разу не сходились в бою, и все, что жрецу было известно о враге, он позаимствовал из мучительных воспоминаний жертв колдуна — проклятых, совращенных и мертвых. Лорд-чернокнижник все время оставался чуть впереди, вновь и вновь издевательски подманивая Торскира поближе и тут же ускользая, не собираясь сражаться с Космическим Волком. Так повторялось на сотне разрушенных миров.

Но здесь всё закончится. Колдун наконец-то совершил ошибку, позволил разгадать принцип своих перемещений от одной системы к другой. Бросая гадальные кости, Торскир проник в замыслы врага через превратности варпа и сумел настичь его. Этот мир, Риго-5, выплыл тогда из мутной тьмы — страж погребенного ужаса, цели, перед искусом которой не сможет устоять ни один из сынов Просперо. Рунный жрец ухватился за открывшуюся возможность, и его корабль пронзил бездну пылающей стрелой. Постоянно требуя увеличить скорость, Торскир почти довел навигатора до безумия, но они и так проделали путь между мирами с непривычной легкостью. Это лишь убедило Космического Волка в том, что ему суждено оказаться на Риго-5, схватить чернокнижника и силой привлечь его к суду.

Но, хотя вселенной и правила мощь, в ней также имелось место для удачи. Похоже, она наконец-то повернулась лицом к Торскиру.

Завернув за угол, рунный жрец оказался в длинном туннеле, на стенах которого лежал густой слой пыли, а под ногами хлюпала зловонная жижа, глубиной по лодыжку. По низкому потолку, усеянному пятнами ржавчины и гнили, проходили пучки старых кабелей. В дальнем конце туннеля космодесантник увидел разбитую дверь, из-за которой струился грязно-красный свет.

+За Русса!+ отправил Торскир боевым братьям, чувствуя, как остро отточенная радость скорого убийства все сильнее сжимает глотку.

А потом он вломился внутрь, снося своим громадным, облаченным в доспех телом развороченные остатки старой двери. Металлические обломки разлетелись по полу, а стая уже врывалась в комнату вслед за жрецом, воины быстро приседали в позиции для стрельбы и водили из стороны в сторону стволами болтеров.

Но помещение оказалось пустым. Приподняв посох в руке, Торскир озарил узкую комнатку хлынувшим из него светом.

Впереди обнаружился разбитый алтарь, а за ним — проход под аркой, закрытый нетронутыми брусками гранита и высеченной на кладке руной-стражем.

Торскир выругался. Никогда прежде внутренний голос не лгал ему, жрец видел Рамона в этой комнате, чувствовал его здесь. Воины стаи выпрямились, раздосадованные, но остающиеся настороже.

Сняв с посоха птичий череп, один из своих талисманов, Торскир прижал его к запыленной стене и прислушался.

Знаешь, что последует за этим, верно?

Шипение сложилось в слова, отпечаток последней фразы, произнесенной здесь. Рунный жрец, внимательно смотревший в пустые глазницы черепа, проследил, как изменился мерцающий в них свет.

— Двенадцать лет, — пробормотал Торскир, чувствуя, как всё внутри него вскипает от болезненно сильной досады. — Он был здесь двенадцать лет назад.

Васик, второй после него воин в отряде, сменил боевую стойку на более расслабленную.

— Раз так, что прикажешь?

Глубоко вздохнув, Торскир вернул череп-талисман на место и осмотрел арку. За стеной ощущалось присутствие создания, которое, вне всяких сомнений, привлекло сюда Рамона и самого рунного жреца. Ужасающе злобное существо удерживалось взаперти лишь тончайшими из оков.

Но почему колдун не разрушил охранное заклятие? Почему не закончил то, что начал?

— То, что осталось здесь — не наша забота, — устало объявил Торскир. — Отправим сообщение Инквизиции, и пусть её служители очистят подземелье от погани.

— Будет исполнено, — слегка поклонился Васик.

Только после этого рунный жрец заметил амулет. Золотая слеза по-прежнему покоилась в граните под аркой, глубоко уйдя в камень, словно занимая сделанное точно под нее углубление. На вещицу успел осесть тонкий слой пыли.

Как только взгляд Торскира упал на амулет, по телу воина пробежал холодок, старое ощущение, последний раз испытанное так давно, что успело стереться из памяти. Стены вокруг жреца словно задрожали, исказились и раздвинулись. В какой-то момент он услышал приглушенный рёв бури на далеком мире, голос ненастья, эхом отражающийся от свода пещеры, с которого свисали поросшие мхом сталактиты.

— Что-то ещё? — спросил Васик, но его слова почти прошли мимо ушей Торскира. Сам не понимая, что он делает, сын Фенриса подошел к амулету и склонился над ним.

— Жрец? — теперь в голосе Васика звучало беспокойство.

Но Торскир не слушал его. Амулет выглядел таким знакомым и таким прекрасным. Потянув за цепочку, рунный жрец вытащил её из стены, восхищенно смотря на искорки, пляшущие по звеньям на ладони латной перчатки. Сама золотая слеза на мгновение застряла в углублении, словно не желая покидать гранитную кладку, но затем выскочила со щелчком.

В тот же миг прозвучал громкий треск, эхом разнесшийся по всей комнате. Линии руны-стража раскололись, и охранное заклятие утратило силу. Из ниоткуда донесся порыв холодного, как лёд, штормового ветра, поднявшего в воздух слои древней пыли.

Торскир отступил назад, видя, как разрушается гранитная стенка под аркой. Некий бесформенный комок бездны, темнее самой тьмы, выползал из обломков, просачиваясь в брешь и пузырясь, словно кипящее масло.

Внезапно к рунному жрецу вернулся рассудок. Вздрогнув от ужаса, Торскир отбросил амулет в сторону и взмахнул посохом, длинное древко которого тут же обвили яркие разряды серебристых молний. Их чистое сияние словно бросало вызов тени, нависшей над воинами.

Комок черноты, корчась, поднимался вверх, разрастаясь, изменяясь, втаскивая себя в вещественную реальность. Опустив навершие посоха, Торскир рванул, и раскаленные потоки актинических энергий, насыщенные озоном, словно воздух после яростной грозы, устремились по древку. Сияющее копье, вырвавшись на свободу, вонзилось прямо в сердце чернильной тьмы.

— Изыди! — возопил жрец, быстро произнося одно за другим фенрисийские вюрд-проклятия. Воины его стаи открыли огонь, осыпая дальнюю стену градом разрывных болтов, и комната тут же скрылась в облаках каменной пыли.

Несмотря на бешеную ярость схватки, Торскир с болезненной четкостью понимал, что сотворил. О чем он думал? Почему поступил так? С усилием описав дугу навершием посоха, рунный жрец напитал его новым зарядом бури и обрушил вихрь энергии в обугленно-чёрную пасть. Торскир чувствовал, как нарастает внутри него — точно так же, как и во многих, очень многих прежних битвах — штормовая мощь вюрда, способная смести демоническую нечисть с лица этого мира.

Но ни слова силы, ни разрывные болты, ни разряды молний не действовали на врага. Раздутое тело твари продолжало расти, испуская пар и словно вливаясь в хлюпающие, изгибающиеся формы. Ротовая щель прорезалась среди потоков быстро твердеющей плоти, и одно-единственное имя соскользнуло с окутанных дымом губ.

— Ваша.

Услышав это, Торскир мгновенно оступился и упал на одно колено. Посох выпал из рук жреца, оба его сердца заколотились с немыслимой быстротой. Хватая ртом воздух, Космический Волк потянулся к гладию, висящему на поясе, и даже успел вытащить меч из ножен, но в этот момент на него обрушилось маслянистое цунами. Скользкая материя облепила Торскира, словно плёнка, пригибая плечи воина к земле, топя его в кипящем плену нечистот. Все чувства рунного жреца погрузились во мрак, тьма забила глотку и затмила линзы шлема. Ощущая кислотные ожоги на коже, Торскир закричал от первобытной боли. Космодесантник пытался сопротивляться, собрать остатки сил, но они покинули воина, пораженного словом, именем, воспоминанием.

А потом боль ушла. Яростный ветер стих, так же внезапно, как и ворвался в комнату. Комок черноты расползся по полу мутными темными полосками, и эхо болтерных залпов умолкло.

— Жрец? — снова спросил Васик.

Вместе с остальными воинами стаи он смотрел на Торскира. Никто не двигался, космодесантники держали своего командира на прицеле болтеров. Космических Волков охватила неуверенность, внезапно возникшие сомнения удерживали их на месте. Все в комнате видели, что вышло из бреши под аркой и куда оно ушло.

То, что когда-то было Торскиром, улыбнулось. Оно почувствовало, как разрываются края смертного рта, обнажая растущие с каждым мгновением зубы. Где-то в глубине существа истошно кричал человек, прежде обладавший этим телом. Что ж, ему предстоит вопить ещё очень, очень долго.