Сборник коротких эротических рассказов - Коллектив авторов

— Это означает, что обе гаметы берутся от мужских особей и помещаются в особым образом обработанную безъядерную яйцеклетку.

— Ой, попроще, пожалуйста…

— Пожалуйста. Мы исследовали, что получится если соединить два сперматозоида и поместить их в среду, в которой возможно развитие получившейся зиготы, то есть яйцеклетки, способной к делению, и из которой возможно развитие полноценного организма. Мы механическим путем извлекали ядра сперматозоидов, потом долго искали условия, в которых могла образоваться полноценная зигота, потом условия в которых она могла бы некоторое время развиваться, до помещения в материнскую особь. И, могу с гордостью вам сообщить. Что все принципиальные сложности нами успешно преодолены. Мы уже имеем линию мышей, которая создана и несколько поколений размножается только с помощью диплоидного андрогенеза.

— Подождите, у меня уже столько вопросов! Это проверялось только на мышах?

— Нет. Мы уже провели серию экспериментов с карликовыми свиньями, коровами, сейчас мы ждем прибавления семейства у семьи шимпанзе.

— Так сколько членов в этой семье?

— Три. Два отца, они же матери, и самка, которая вынашивает потомство.

— Выходит. Без женщины пока не обойтись?

— Да, пока что невозможно искусственно создать среду, которая бы полностью повторяла свойства матки. Но она в данном случае не несет никакой роли в передаче наследственных признаков. Тут все ложится на плечи мужчин.

— Скажите, а возможен ли подобный процесс у человека?

— Мы не ставили пока перед собой подобную задачу. Но, я думаю, никаких принципиально новых проблем в данном случае нам решать не придется.

— Значит, если, положим, два гея решат завести потомство друг от друга, то в ближайшем будущем они вполне смогут это сделать?

— Да, конечно. Но в любом случае им будет нужна женщина-донор для предоставления яйцеклетки и для вынашивания плода.

— Что ж, желаю вам успехов в благородном деле однополого размножения человека.

Мурашова К.

Цикл «Занимательная сексопатология»

Больной

Так, на него никто и не взглянул бы… Ни рожи, ни кожи, так, одна видимость мужика. Как он затесался в нашу веселую компанию — не знаю. То ли он оказался чьим-то другом, то ли наоборот, но факт остается фактом. Он был здесь.

— Это серое, во всех смыслах, создание мрачно пялилось из своего угла на всех лиц женского пола и испускало похотливые вздохи, отлично понимая, что ничего ему на нашей групповушке не светит. Было бы хоть как-нибудь понятно, если бы он любым способом начал бы к кому-нибудь клеится, но нет. Парень просто сидел, пил одну лишь пепси и не поддавался на уговоры хлебнуть жидкости с большим количеством градусов.

— Голоса его так же слышно не было. Он лишь криво усмехался на рассказываемые анекдоты, а когда к нему обращались напрямую — ограничивался краткими репликами, типа «да» или «нет».

— Так и остался он в памяти народной, нашей то есть, совершенно безымянным.

— И вот, в момент, когда все мы уже достаточно поднабрались и первые ласточки начали вить себе гнезда, обильно пуская слюни друг на друга, прозвучала самая длинная до сего времени фраза этого серого мыша:

— Ах, оставьте меня, неужели вы не понимаете, я болен!..

— Болен? Тогда чего приперся? — возник у всех мужиков закономерный вопрос.

Женская же часть общества отреагировала совершенно иначе:

— Бежняжка! Так вот почему он такой понурый весь вечер!

— И бесцветное создание моментально оказалось окружено женской заботой и лаской. Моей, к сожалению, в том числе. Ведь даму подшофе хлебом не корми, а дай кого-нибудь пожалеть и полелеять. Этим-то этот подлец и воспользовался так нагло.

— И что же у тебя за болезнь?

— Это уже был мой вопрос. Эх, если бы я знала, чем кончится мое профессиональное любопытство!

— Парень завздыхал, вращая глазами, и, выдержав театральную паузу вымолвил:

— У меня прогрессирующая лобковая аллопеция и циркумцизио вместе с аспермией!

— Все отшатнулись.

— Не бойтесь, — Устало махнул рукой больной, — Это не заразно. Генетика…

— Слово «аспермия» было мне смутно знакомо, зато остальные болезни на поддавались никакому лингвистическому анализу.

— Это что, у тебя детей быть не может? — Осторожно задала я вопрос.

— Ах, — выдохнул наш несчастный, — Увы!..

— Это решило многое и, в первую очередь, проблему моих опасных дней, которые, по всем расчетам, были в самом разгаре.

— Теперь уже мне пришлось отбивать от остальных моих товарок такого ценного кадра. Кадр же, казалось, не обращал внимания на ту возню и пикировку, которая возникла после его сенсационного заявления. Через некоторое время и до мужиков дошло, что происходит что-то не то, и после этого мне уже пришлось не только отбивать моего, а это я уже решила, больного от ненасытных подруг, но и самой отбиваться от тех, кто положил на меня глаз, и пробовал завершить это наложением своей лапы и вложением члена.

— Короче, вскоре все завершилось моей безоговорочной победой.

— Оставшись со мной наедине, безымянный парень резко повеселел:

— Я и не думал, что в мои последние дни мне удастся побыть с такой очаровательной девушкой!..

— Он умирает! — догадалась я. — Конечно, эти генетические болезни…

— Наверное, никогда раньше и никогда в будущем я не буду так ублажать кого бы то ни было мужского пола. Я позволяла ему абсолютно все.

— Для начала он просто взгромоздился на меня и следующие десять минут занимался со мной в миссионерской позиции. Член его оказался не шибко большим, но и не маленьким. Он водил его очень странно. В движениях, казалось, не было никакого ритма. То несколько быстрых движений туда-сюда, пауза, потом медленный ввод и такой же неспешный выход. Мне, конечно, были известны всевозможные способы и методы движения этого органа, он мой безымянный трахарь, казалось, совместил их все сразу.

— В конце он забился мелкой дрожью и, взревев, кончил.

— На этом его активное участие в сексе завершилось. Все оставшееся время я то занимала его член минетом, то скакала на нем, выжимая все новые и новые порции спермы, в которой, как я тогда была уверена, живчиков не было.

— Безымянный парень тащился, постанывал и орал благим матом, когда испускал очередную порцию из предстательной железы. Под утро я, изможденная, но довольная своим самопожертвованием, задремала. Когда же я открыла глаза — на мне был совершенно другой парень. Резко сжав мышцы влагалища я остудила его пыл и пошла разыскивать моего безнадежно больного. Его в квартире не оказалось.