Гибель Богов. (трилогия) - Ник Перумов

— Растопчи меня рогач, кто она всё же такая, Двалин?! — Аргнист присел на старый пень. Вдвоём с гномом они выбрались из лагеря и теперь устроились поговорить на залитом полуденным солнцем склоне холма, оставив охрану возле подножия. Ярина не давала покоя старому сотнику, и он взял с собой тома именно для того, чтобы поговорить о ней.

— Дык, теперь ведь не знаю, что и сказать. — Двалин развёл руками. — Один Родгар про то ведает!

— Может, она порченая? Может, какому-нибудь чародею служит?

— Ты, мастер Аргнист, сейчас только гадать можешь. Точно всё равно не ответить.

— Не знаю, как ты, а я от беспокойства спать не могу, — признался гному сотник. — Про Орду уж и думать забыл — вот до чего дошёл! Мучаюсь из-за какой-то девчонки!

— Дык, а чего же здесь мучиться? — искренне удивился Двалин. — Ну, колдунья, ну, чародейка — что ж с того?

— Чародейка — но откуда? Что-то я не верю, будто она случайно к тебе прибилась.

— Неужто она знала, что мы с тобой повстречаемся?

— А может, как раз и знала. Колдуньи, они…

Из зарослей показался всадник. Соскочил с лошади и бросился к десятнику, начальнику охраны, вовсю размахивая руками.

— Что-то случилось? — бросил Аргнист, вставая.

— Отец командир! Господин тысячник! — Вестоноша мчался вверх по склону. — Разведчики вернулись! До самого Эгера ни одной твари! А на Покинутом Берегу перебитой Орды навалено видимо-невидимо! Куда больше супротив нашего!

— Вот это действительно новость… — пробормотал Двалин.

— …Послушай, это ты учинила, во имя Родгара? — пристал гном к Ярине, едва вернувшись в лагерь.

— Что, что учинила? — удивилась девчонка.

— Там, — гном махнул рукой на запад, — целая гора из перебитых ордынских тварей. Едва ли не все, что за Рыцарский Рубеж прорвались!

— Орда перебита? — искренне удивилась Ярина. — Вот славная весть! А почему ты решил, что это я? Лестно, конечно, но…

— А кто ж, как не ты? Или этот учитель твой, придави его коряга?

— Не я. — Ярина помотала головой. — Если б я такое умела… первая б похвасталась!

— Про заклятье Травяных Мечей ты тоже говорила — мол, не знаю, — возразил гном. — Не темнила бы ты, а? Аргнист-сотник уж и так места себе не находит… Рассказала бы ты всё как есть, а? Родгара ради, ну пожалуйста! Для тебя же ведь стараюсь, не для себя!

— Да… — Ярина опустила голову и вздохнула. — Вот оттого и в Галене нас гнали и жгли… Не понимают, боятся… Тебе, Двалин, спасибо, конечно, — ты и впрямь обо мне беспокоишься… Но поверь, нечего мне рассказать! Сама разобраться не могу…

— Ну, в себе не можешь, ладно, у меня тоже такое было, когда чуть Эльтару не зарубил, — помнишь, рассказывал тебе? А вот про учителя твоего, мага Акциума многопочтенного, — может, ещё что расскажешь? Откуда он может быть? Что вообще про других колдунов известно?

Ярина вновь развела руками.

— Я о таких могучих никогда не слышала. А сам Акциум, когда меня учил, небось и сотой части своей силы не показывал — теперь-то я понимаю. Ну разве что когда его до утра ублажать приходилось. А я-то ещё гадала — откуда в старичке эдакая-то прыть?..

Двалин глухо зарычал.

— Встречу — башку снесу!..

— Смотри, как бы он тебя самого в камень не превратил!

— Да… — Гном скривился. — Верно… Только… ты не вспоминай, пожалуйста, как вы с ним… ну, словом, как ты… Не могу, как услышу — весь мир Родгару в горн бы сбросил!

Глубоко-глубоко в глазах Ярины мелькнуло странное зелёное пламя; чуть дрогнули уголки губ, горькие складочки разгладились; едва заметное женское лукавство и кокетство читались в этом взгляде, а ещё — понимание. Она, Ярина, не видевшая ещё и шестнадцати зим, сразу догадалась, что происходит с её широкоплечим невысоким спутником.

— Нет уж, ты, пожалуйста, этого не делай, — тихонько попросила она, кладя узкую ладошку на сгиб мощной длани гнома. Двалин вздрогнул, словно от удара хлыстом. — Расскажи мне лучше о своей родине. Там ведь, в Ар-ан-Ашпаранге, пещеры удивительно красивы?..

Короче, до родного хутора Сааты мы добрались не скоро. Второй раз она остановилась сама и сама обняла меня.

— Хочу ещё… никогда… никогда не знала, что от этого так хорошо… И я старался не разочаровать её.

Однако всему приходит конец, настал он и нашей дороге. Хутор Сааты почти ничем не отличался от Аргнистова — та же одежда, те же хлопоты, те же постройки…

При виде нас с Саатой поднялся страшный переполох. С криками и воплями, хватаясь за головы, метались в разные стороны женщины, и я сперва даже не мог понять, радуются они или, напротив, проклинают нас. Вскоре с высокого крыльца сбежали уже немолодые, добротно одетые мужчина и женщина, перед которыми все поспешно расступились, — и Саата бросилась к ним в объятия.

— Мама! Отец!.. Наконец-то!

— Что, что случилось, дочка?.. Почему ты здесь?.. С Киитой? А муж твой где же? И тут Саата выдала такое, что даже я растерялся.

— Арталег, сын Аргниста, более не муж мне! — гордо прозвенел её голос. Во дворе тотчас воцарилась мёртвая тишина, умолкли даже крикливые птахи. — Он обращался со мной хуже, чем хозяин обращается с негодным псом! Я не стала терпеть его побоев, издевательств! Я вернулась в дом отца моего и деда моего, а это, — она повернулась ко мне, — это мой новый муж! И имя ему Эльстан!

Во дворе было тихо-тихо; я слышал, как в хлеву переступает и вздыхает скотина. От таких новостей хуторяне разом лишились языка.

— А-а… дочь моя, но как же так? — еле-еле выдавил отец Сааты. — Арталег тебе есть муж, навеки данный… и доселе такого не знал род наш…

— Доселе не знал, а теперь узнает! — по-прежнему гордо ответила моя подруга. — Неужто не ведомо тебе, батюшка, что в жизни своей я ни словом никому никогда не солгала? А коли не веришь — сходи, спроси сам у свекрови моей бывшей, Дееры, Аргниста супруги! Едва ли перед тобой станет она сынка своего выгораживать.

— Делать нечего, дочка, придётся мне идти! Иначе вся округа в нас станет пальцами тыкать! Ох, Саата, Саата! Да ещё и пришельца с собой привела! — Он повернулся ко мне. — Дочь свою я приму, как обычай велит. Но ты… убирайся! — Его сдерживаемый доселе гнев вырвался наружу. — Убирайся! Небось не будь тебя, и всего этого позора на мою голову не свалилось бы!

Он был смел и силён, её отец, к поясу его был прицеплен короткий меч, который хуторянин не преминул бы пустить в ход. Если он бросится на меня, придётся обезоружить. Но, может, лучше решить всё сразу и по-иному?

— Ты напрасно гневаешься, хозяин. Я не с соседнего хутора и не соблазнитель замужних женщин. Хочешь узнать, кто я? Смотри!