Блог «Серп и молот» 2014–2016 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Частным образом мы посылаем во фракцию соц.-дем. Г. Д. как копию из упомянутых резолюций, так и особое наше обращение к фракции. К. В.
Ответ адресуйте на меня В.»
Ясно, что организацией протеста руководил Ворошилов лично. К огромной «радости» правительства резолюция Архангельских политссыльных с подписями против издевательств администраций в тюрьмах над заключенным была опубликована в центральных газетах. Скандал получился нешуточный: режим содержания был такой, что люди самоубийством заканчивали.
После этого скандала с Климом решили расправиться. Его заключили в Архангельскую тюрьму и попытались состряпать в отношении его уголовное дело, чтобы запугать остальных. И, опять — двадцать пять, улик не хватило! Снова теми же граблями по тому же лбу!
Но зато Климент Ефремович в тюрьме устроил им! Начальник тюрьмы, в буквальном смысле, рыдал, когда писал о поведении этого заключенного в жандармское управление:
«Уведомляю Вас, что Климентий Ворошилов во время содержания во вверенной мне тюрьме с 24 февраля по 10 августа сего года был три раза подвергнут дисциплинарным взысканиям: 24 февраля за нарушение тюремных правил заключен в карцер на 7 суток; 28 марта за подстрекательство арестантов к незаконным требованиям — на 7 суток и 1 июля за нарушение правил во время прогулки также на 7 суток.
Кроме перечисленных взысканий Ворошилов часто подвергался заключениям и выговорам за целый ряд нарушений тюремного порядка. Вообще, содержась в тюрьме, Ворошилов отличался крайне дурным поведением и строптивым характером, ведя себя вызывающе дерзко по отношению администрации и надзора, причем своим примером производил дурное влияние на других арестантов, склоняя их к нарушению тюремного порядка и дисциплины. Так, например, под непосредственным руководством Ворошилова арестантами, содержавшимися в одной с ним камере, была объявлена голодовка, мотивированная недовольством применяемыми к ним тюремными правилами, основанными на букве закона. Ввиду такого неодобрительного поведения Ворошилова в последнее время он был совершенно изолирован от других арестантов и помещен в отдельную камеру.»
Отдельная камера была карцером. Там Клим подхватил жестокий ревматизм, его, почти инвалида, он даже ходить не мог, из Архангельской тюрьмы, добавив еще год к ссылке, отправили уже в страшную дыру, к Полярному кругу, в поселок Долгая Щель…
* * *
… Там Клим едва не умер от ревматизма, в том поселке даже фельдшера не было. Полиция его ходатайство о переводе в городок Мезень удовлетворила. Слишком он популярной личностью был, скандал получился бы, если бы он умер, серьезный. А после выздоровления Ворошилова уже совали совсем в медвежьи углы: в Усть-Вашку, в Юрому…
В 1912 году срок ссылки закончился. Климент Ефремович поехал на родной Донбасс, к… жене. Во время ссылки он успел жениться.
Эмигрантская газетенка «Новое Русское слово» в 1925 году писала:
«Екатерина Ворошилова — элегантная, исключительно красивая женщина, побудила супруга к изучению Маркса и Энгельса. Теперь Ворошилов считается одним из лучших знатоков обоих социалистических классиков. Он достигал большого влияния в своих собраниях тем, что воспроизводил благодаря своей исключительной памяти большие цитаты из Маркса и Энгельса без единой ошибки. Вне сомнения, именно эти усилия жены способствовали его назначению Наркомом по военным делам.»
Разумеется, дегенеративная эмигрантская шваль могла сочинить только дурь откровенную. Когда в Холмогорах 27 летний Клим познакомился с Голдой Горбман, ставшей его женой… Какая из Голды была марксистка, если она во время знакомства была эсеровкой? Где эсеры и где марксизм? К чему могла побудить простая портниха уже признанного вожака рабочих и участника съезда партии, к какому изучению Маркса и Энгельса?
Но вот о том, что эта еврейская девушка была очень красивой — правда. Фотографий ее в молодости не сохранилось, но даже на поздних, когда она располнела и уже стеснялась своей полноты, видно, что в юности это была красавица.
У Голды, как только она увидела Клима, от любви «поехала крыша». Она сразу забыла про эсеров. Добавьте к ее красоте еще и мягкий характер, ум и доброту — Клим тоже равнодушным не остался. И ни разу в жизни о своем выборе не пожалел.
У Голды ссылка закончилась раньше, она уехала на родину, но в разлуке с любимым вытерпела только полтора месяца, вернулась опять в Холмогоры и молодые обвенчались. Перед венчанием Голда приняла православие и стала Екатериной Давидовной. В наше дурацкое время распространены среди гусских националистов взгляды о том, что раввины внедряли своих агентов-женщин в среду большевистских вождей с прицелом на будущее. Ну, чтобы с их помощью гоев окончательно поработить… Наверно, раввины были теми еще раздолбаями в организационном плане. Голду вот внедрили, только ее родню о «спецоперации» забыли предупредить. Горбманы как узнали, что их дочь от веры предков отреклась, да замуж за «некошерного» вышла, так дочку прокляли и провели обряд ее похорон, навсегда о ней забыли. Крутое «внедрение»! Хрен кто догадается, абсолютная конспирация!
И больше молодожены никогда уже не расставались. В следующую ссылку Екатерина поехала уже добровольно с мужем, даже в годы Гражданской войны она всегда была рядом, и не просто в обозе болталась, и политической работой в армии занималась, и медицинскую службу организовывала…
В 1912 году Климент Ефремович возвратился на Донбасс, а уже в 1913 «заработал» новую ссылку после двух арестов. Отправили его в Пермскую губернию, здесь случилось 300-летие дома Романовых, грянула амнистия, срок ссылки сократили на год, и в 1914 году оказался Ворошилов в Царицыне. На Донбассе его все слишком хорошо знали, там на работу устроиться было уже не возможно.
«Наследил» Клим и в Царицыне. Устроился на орудийный завод, создал общество рабочих потребителей, организовал рабочий хор и под прикрытием их начал вести партийную работу, а с началом Первой мировой войны — антивоенную агитацию. Совсем не случайно, что после Октябрьской революции Царицын был форпостом большевизма на юге России.
А дальше начинается белое пятно в биографии Климента Ефремовича. Такое впечатление, что этот период биографии Первого маршала подвергся самой тщательной чистке. Именно из почти полного отсутствия интереса советской историографии к этому периоду жизни одного из самых видных деятелей большевизма можно делать вывод, что у нас
