Сокрытый в Тени Крыла (СИ) - Unknown

  Кьюджин снова задумался. Заку чувствовал себя пришибленным. Его патрон, не так давно попавший сюда, смог столько рассказать об этом месте. Того, о чем Заку не просто не знал, даже не задумывался. В голову бы не пришло. И еще было большим вопросом, как он определил структуру стен, если ни разу к ним не подходил даже?

  - К чему вы клоните, хозяин? - неожиданно подала голос Кин.

  Заку удивился вопросу. Хотя удивление было скорее приятным. А Кьюджин поощрил вопрос ответом:

  - К тому, что историю в академии проходят не просто так. Начнем урок. Хм, с чего бы и начать? Эта тюрьма, формально, принадлежит Куса но Куни. А херня, что если сойти на берег, до границы страны еще чесать хорошим темпом чуть ли не день? То есть страна там, тюрьма здесь, и никто никаких претензий не предъявляет?

  Заку напомнил:

  - Ты сам сказал - выгодно.

  Кьюджин кивнул:

  - Стало выгодно, когда замок стал тюрьмой. А до этого? Продолжим исторический экскурс. Страна Травы. Холмы, леса, реки. Посевных земель чуть больше, чем не хрена. Рудников нет. Мануфактур нет. Не хрена нет, если честно. Потому что эта страна очень неудачно расположена. Войны по ней прокатывались лишь немногим реже, чем в Стране Дождя. И, что закономерно, в Стране Дождя сильная Какурезато, так что огрызаются они знатно. Зато Страну Травы регулярно перепахивали армии шиноби, поэтому нехрена там и нет. Опять же Какурезато. Вы хоть одного выдающегося шиноби из Кусагакуре помните? Не помните. Потому что не было никогда таких. Это в Амегакуре генинов др**ат так, что искры летят. Скрытое Селение Травы ничем интересным впечатлить не может. Но, что мы имеем в итоге? Страна - кусок земли, непонятно, каким чудом еще считающаяся страной. Скрытая деревня - смех один. А крепость регулярно пытались сломать, и регулярно отстраивали. Даже клан, в ней издревле проживающий, сохранился. Их символика на арене скрыта, но никуда не делась, - Коноховец немного помолчал, затем добавил, - хотя я приукрасил. В Куса но Куни все же кое-что есть. Плантации травы. Той самой, мешок которой стоит у нас в отдельной комнате. Конопля называется. Символично, не правда ли? Я даже не удивлюсь, если раньше она называлась Аса но Куни, но потом изменили слог, чтобы пристойно выглядело.

  Кьюджин замолчал, показывая, что экскурс окончен. Звуковики стояли, пытаясь переварить информацию. Но все же откровенными дураками они не были, так что достаточно быстро Кин уловила намек.

  - В этой крепости охраняли нечто важное, да?

  Кооховец пожал плечами:

  - Да... И нет. Не охраняли, а хранили. И не просто важное, а нечто, что позволяло настучать по сусалам всем недоброжелателям и вернуть власть в Стране.

  Здесь уже сообразительность проявил Заку.

  - Ты имеешь в виду того психа?

  Но Кьюджин отрицательно покачал головой:

  - А вот и не угадал. С... Хм. С одним психом, похожим на нашего, я пересекался уже, в другом месте. И в тот раз его создали на моих глазах, а не привозили извне. Скорее технику по созданию привезли сюда.

  И снова смысл уловила Кин:

  - Привезли эту технику, а здесь уже была какая-то своя.

  - Ага, - кивнул Кьюджин, - и что-то я сомневаюсь, что для того, чтобы пиписьками помериться. Скорее - совместить. Я, конечно, могу и сильно заблуждаться... Но, как говорил один мудрец: Если какая-нибудь неприятность может произойти - она случиться. Если смотреть с этой стороны, то совместить собираются не просто так. У психов была одна большая проблема. Они были психами. Операция превращала их в неконтролируемых кровожадных убийц.

  И снова Кин первая поняла направление мысли хозяина.

  - Вы думаете, что здесь их могут сделать послушными? Управляемыми?

  Коноховец улыбнулся, но как-то хмуро.

  - Это один из вариантов. Самый неприятный. Есть и другие объяснения, с той или иной долей правдоподобности. Но для меня все эти варианты сводятся к одному. Нужно узнать, что здесь происходит.

  Кьюджин замолчал, обводя взглядом заключенных. Поморщился:

  - Слушай, Заку. Какого хера на нас все пялятся?

  Заку и Кин тоже огляделись. Действительно, многие заключенные бросали в сторону троицы взгляды, и будто ожидали чего-то.

  - А, это. Ну, ты теперь большая шишка. И тебе полагается собственная банда. Они все ждут, что ты начнешь людей набирать.

  Коноховец хмыкнул:

  - Людей набирать. Рыбы им соленой с молоком, а не банду. Чтобы то место, которым они думают, по прямому предназначению занято было. Возвращаемся, я жрать хочу.

  Троица спокойно вернулась в свои апартаменты, но спокойно пообедать им не дали. Стоило всем троим расположиться за столом, как входную дверь, для порядка приставленную на место, отодвинули, и в проход вошел надзиратель. Столовая была смежной с прихожей, поэтому Кьюджин махнул гостю рукой.

  - Присаживайся. Кин, приготовь гостю чашечку чая.

  Надзиратель, а, судя по форме, он был комендантом корпуса, ухмыльнулся.

  - Думаешь подкупить меня чашкой чая?

  - Если бы я хотел дать взятку, я бы дал взятку. А это просто вежливость, - наблюдая, как надзиратель прошел до стола и сел напротив, сказал Коноховец, - Меня называют Кьюджин, а тебя?

  Надзиратель хмыкнул:

  - Сунг. А у тебя есть номер.

  - Срал я на номер.

  - Считаешь себя самым умным? - прищурился Сунг.

  - Да, - уверенно кивнул Кьюджин.

  Надзиратель улыбнулся:

  - Забавно. Я должен был еще утром зайти, да времени не было. По правилам я должен объяснить тебе правила поведения в корпусе.

  Кьюджин пожал плечами:

  - Новых людей я сюда водить не стану...

  - Если станешь, сообщи дежурному, - вставил Сунг.

  Коноховец кивнул, продолжив:

  - Дурью мы не балуемся. Драки устраивать... Это уже от соседей зависит, но нарываться специально больше смысла нет. В том, что я противников убиваю, больше никто не сомневается. Есть какие-то правила, о которых вы хотите рассказать?

  Сунг снова хмыкнул:

  - Правила есть, но тебе они, похоже... Нда. После предыдущих хозяев много осталось?

  Кин поставила перед надзирателем чашку, но сама садиться не решилась, отойдя в сторону. Сунг на чашку посмотрел, но пить пока не стал.

  - Много, - кивнул Коноховец, - мы все в одну комнату сгрузили, хотите посмотреть? И да, вот это уже взятка.

  Надзиратель усмехнулся, взял чашку, отпил.

  - Зайду попозже. Что ты хочешь взамен? Раз никого водить не собираешься.

  - Пока не знаю. Я так понимаю, о ночном госте спрашивать бесполезно?

  Сунг хмуро кивнул:

  - Правильно понимаешь.

  То, что Сунг сам к этим гостям относился сугубо негативно, было видно не вооруженным взглядом, но работа есть работа.

  - Ну и ладно, - не стал настаивать Кьюджин, - Заглядывайте в гости, надзиратель Сунг.

  Глава 4/15.

  Куноичи хромала по коридору, зло матерясь сквозь зубы. Фантомные боли. Боли в ноге, которой у нее уже не было. Каждый шаг сопровождался чувством всаживаемых в позвоночник раскаленных игл. Каждый десятый шаг вспышка боли сбивала дыхание, заставляя остановиться и дышать. Дышать, чтобы унять проклятую боль. Протез противно поскрипывал на каждом шагу, насмешливо отсчитывая каждый десяток. Очередной десятый шаг, и...

  - А-а-ар!

  Она упала, не справившись с болью. На несколько секунд боль сковала все движения, и она лишь тихо мычала, всеми силами сдерживаясь от того, чтобы закричать в голос. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Боль отпустила. Не исчезла, нет. Теперь она никогда не исчезает. Боль преследует ее ежедневно, ежечасно, каждую минуту, каждую секунду. Боль в ноге, которой нет. Перевернуться, сесть на задницу, оттащить свое слабое измученное тело к стене. Отдышаться. И попытаться подняться, опираясь на стену. Ей предлагали... Нет, ее упрашивали держать рядом с собой кого-то, кто всегда поможет. Она отказала. Просто не могла себе позволить показывать кому-то, как ей больно. Мучительно больно. Снова встала на ноги. Отдышалась, и похромала дальше, отсчитывая проклятые десять шагов. Шаг за шагом, зло ругаясь сквозь зубы.

  Ирьенины в один голос твердили, что никаких травм нет. Остатки мертвой плоти на ноге отрезали, синяки и ушибы зажили. Никаких травм. Но это бесило еще больше. Понимание, осознание того, что боль засела не в ее теле, а в ее голове. Засела глубоко, очень глубоко. Там же, где и воспоминание о дне, который она хотела всеми силами забыть. День, когда все кончилось.

  Кьюджин не обманул. Никакого обмана. Пообещал гору неприятностей в случае разрыва договора, и сам же их устроил. Она все пыталась понять, как могла согласиться на то предложение. Почему не предвидела того, что произошло? Чувство вины за разрушение своего дома сжигало куноичи едва ли не сильнее, чем постоянная боль. Но она сделала то, что сделала. И проиграла. Сначала проиграла помощникам Кьюджина. А затем...