Космические волки: Омнибус - Уильям Кинг

Существо как будто не торопилось, словно упивалось подбадривающими воплями публики, ждущей кровопролития. Противник Крома, жуткий сплав мертвенно-бледной плоти и машины для убийств, был полуразумным инструментом пыток — извращенной тварью, которая не знала ничего, кроме наслаждения медленными смертями, и измеряла свой успех в воплях жертв. Она существовала, чтобы причинять гибельные муки без счета. Конструкция, изукрашенная орудиями палача, представлялась Волчьему лорду скорее кибернетическим мясником, нежели гладиатором-убийцей; враг собирался отрезать от фенрисийца по кусочку за раз, пока не осталось бы вообще ничего.

Сплюнув кровью на арену, Драконий Взор сжал кулаки так крепко, что затрещали сочленения брони. Изможденный. Побитый. Обреченный. Руки космодесантника чесались при мысли об оружии, которого не было в них. Его доспех, некогда произведение искусства, превратился в дребезжащие обломки. Осталась лишь звериная суть, что драла когтями душу Крома и рычала, требуя освобождения.

— Больше мне ничего и не нужно… — прошипел Волчий лорд через окровавленные губы.

Фенрисиец не стал дожидаться противника. Он бросился навстречу, петляя по арене; черный песок хрустел под сабатонами, пока Драконий Взор легко огибал мертвецов, немного затрудняя наведение оружия, вживленного в плоть машины боли. Порочные чужаки в аудитории радостно выкрикивали жестокие предсказания.

Подбегая к полумеханическому созданию, Кром заметил в нем мгновенную инстинктивную неуверенность. Существа размером с Космического Волка обычно не атаковали гладиатора. Они, как правило, с воплями удирали от его наточенных крючьев и разжижителей, но Волчий лорд так бы не поступил. На последних нескольких шагах Драконий Взор ощутил, что его сердца забились в унисон с той комбинацией поршневых заглушек и мышц, которая гнала поганую смесь по сосудам машины боли. Теперь Волк чувствовал её движения и намерения.

«Раны Всеотца, — подумал Кром, — быстрая штуковина».

Наточенный крюк лязгнул в суставной ямке и метнулся к космодесантнику. Толпа зашлась в экстазе. Драконий Взор перекатился, ударившись наплечником об арену, и крюк выбил искры из расколотой кирасы на спине. По инерции фенрисиец пролетел вперед и вскочил на ноги прямо у бронированной головы машины боли. Он обрушил кулак на металлическую тварь, затем ещё раз и ещё; костяшки латной перчатки царапались и трескались от ударов по толстому шлему. Гладиатор отплыл назад, лязгая, жужжа и извергая гидравлическую жидкость. Впрочем, голыми руками Кром только слегка помял броню, и враг атаковал его, выставив из клешни форсунки.

Волчьему лорду не хотелось узнавать, что именно они распрыскивают. Совершив обратное сальто, Драконий Взор неуклюже грохнулся на песок, почти в зоне досягаемости этого оружия. Для такого пируэта требовалась сила и сосредоточенность, но за время изматывающих битв на арене фенрисиец лишился и того, и другого.

И вновь у Крома нашлась секунда, чтобы оценить чудовищную конструкцию машины боли и её мгновенные рефлексы. Атакуя конечностью с форсунками, гладиатор одновременно повернулся на жужжащих гравимоторах и взмахнул пучком кистеней, закрепленных на нижней пластине клешни с оружием. Утяжеленные крючья на концах раздвижных цепей пронеслись по воздуху расширяющейся дугой. Попав в цель, они вырвали куски доспеха на спине космодесантника и вонзились в толстые мышцы на его плечах. Ранец заискрил от повреждений, нанесенных жестокими крюками.

Войдя глубоко, смазанные каким-то ядом острия запылали в теле Драконьего Взора. Фенрисиец взревел, хотя и не удивился случившемуся: казалось, каждое наточенное лезвие или безжалостно изогнутый крюк в этом смердящем чужацком мире были покрыты каким-то обжигающим составом или токсином, затуманивающим разум. Всё это было частью гибельной природы жуткого города.

Конечности воина онемели, дыхание сделалось затрудненным, сердца застучали в неровном ритме. Боль в голове сводила с ума, Кром едва не терял сознание. Какой бы яд не оказался на крюках, улучшенное тело космодесантника явно не справлялось с его пагубным воздействием. Драконий Взор понимал, что отрава, скорее всего, не убьет его — это неизбежно сделает машина боли. Как и всё остальное в этом забитом до отказа амфитеатре, токсин использовался для театральности. Он превратил постчеловеческий идеал, лучшего воина людей, в неуклюжую развалину, одурманенного зверя, с которым будут играть на потеху публике. Впрочем, как только лязгающий механический гладиатор продемонстрирует свои навыки и превосходство над фенрисийцем, толпа потребует смерти. И весьма зрелищной.

Развернувшись, Кром сделал единственную возможную вещь — ухватился за цепи. Объятый дикой яростью, Волчий лорд подался навстречу мучительной боли от впившихся крюков и дернул их в сторону. Пыточная машина пришла в движение, смещаясь на антигравитационных моторах. Не имея ног или гусениц, чудовищное слияние плоти и механизмов не смогло затормозить о песок и пронеслось над ареной, повинуясь центробежной силе рывка Драконьего Взора. По обводам твари заструились зловонные жидкости, изнутри неё повалил дым. Она отлетела ещё дальше и цепи внезапно туго натянулись по всей длине.

Кром ощутил их коварные подергивания, и, глубоко задышав и стиснув зубы, приготовился к худшему. Он резко выпустил цепи, заставив парящую громадину по инерции отлететь к стене арены. Впившиеся крючья вырвались из тела и доспеха Космического Волка, отчего тот потерял равновесие и неуклюже закувыркался по песку. Одновременно с этим машина боли, за которой волочились цепи, врезалась в стену и отскочила от черного камня с расколотым панцирем.

Зрители-чужаки подбежали к краю арены, чтобы разглядеть повреждения гладиатора. Драконий Взор старался подняться, пока мышцы у него на спине пылали от жгучей боли. Из-под разбитой брони свешивались лохмотья кожи. При этом у фенрисийца непрерывно кружилась голова от изобилия ядов, с которыми пыталось справиться его генетически улучшенное тело. На глазах Крома машина боли изрыгала дым и выбрасывала из отверстия кибернетического тела фонтанирующий поток каких-то густых выделений. Жидкость шипела, попадая на песок.

Зажимая раны на спине, Волчий лорд свободной рукой поманил гладиатора, предлагая попробовать ещё раз. Публика от этого просто обезумела. Драконий Взор не знал, приветствуют зрители его действия или осуждают; неважно. Он уже точно был обречен. Масса доспеха давила на всё тело: поврежденный ранец отказывал, и силовая броня умирала. Скоро он последует за ней.

Машина боли с дребезжанием двинулась на Крома. Её секач, блестевший сквозь засохшую кровь и грязь, не потерял невероятной остроты. Цепи с крючьями резко втянулись обратно, а из пары форсунок, образующих клешню на другом придатке, засочилось поганое зелье, будто слюнки изо рта извращенца. От капель и струек в песке оставались дымящиеся воронки, что навело фенрисийца на мысль о какой-то кислоте.

Быстро приближаясь к противнику, гладиатор дернул хвостом, и из винтообразного ствола в космодесантника вылетел поток статических разрядов. Кром бросился в сторону; движение вышло неловким, так как он тащил на себе вес брони за счет лишь собственной силы. Обернувшись, Волчий лорд увидел, как энергоразряд взрыхляет песок позади него. Драконий Взор снова перекатился в неподвижном доспехе, но не смог увернуться от второго бесшумного выстрела. Да, ужасающее оружие было беззвучным, но Космический Волк завопил за двоих, когда поток статики ударил его в грудь. Воин повалился навзничь, крича и содрогаясь в конвульсиях. Фенрисийца терзали жестокие муки, вызванные залпом врага.

Кром сжал перед собой керамитовый кулак. Всё его тело тряслось от боли, зубы отбивали неуправляемый ритм, а доспех, словно якорь, тянул куда-то вниз. Ударив по песку, Космический Волк рыком изгнал агонию. Последствия атаки начинали проходить, размытое зрение вновь обретало ясность. Безжалостный секач блеснул перед глазами фенрисийца, и от удара плашмя он повалился набок. Сражаясь с отказывающим доспехом, Волчий лорд прополз под металлической тварью, ощущая на себе пульсации гравимоторов. Гладиатор развернулся на месте одновременно с тем, как Драконий Взор каким-то образом поднялся и заковылял прочь.

Волчий лорд услышал, как форсунки на придатке машины выплюнули какую-то жидкость, и попытался увернуться, но безуспешно. Броня не отзывалась на его действия, и теперь Кром был всего лишь космодесантником, похороненным в керамитовом гробу. Яд, измождение и кровопотеря брали свое. Проехавшись по арене, Драконий Взор лишь отчасти сумел уклониться от залпа разжижителей. Поганая смесь расплескалась впереди него, и пол амфитеатра накрыло облако пара.

Часть жидкости, впрочем, попала на руку и наплечник Крома и тут же начала разъедать керамит. Пока доспех злобно шипел возле его лица, фенрисиец вцепился в крепления и замки поврежденных фрагментов. Не было времени для обрядов и уважения к броне. Просунув латную перчатку под наплечник, Драконий Взор сорвал его, а затем отодрал керамитовые пластины с предплечья. Несколько капель уже прожгли их, и воин ощутил жгучую боль, всё глубже проникающую в тело. Кожа, мясо и кость закипели, заставив Волчьего лорда дико взреветь.