Транзит - Эдмунд Купер

- С ними все в порядке, - уверенно заявил Авери. - Том вполне может за себя постоять. Да и Барбара тоже, если уж на то пошло.

- А я все равно нервничаю, - призналась Мэри, потягиваясь.

Авери добавил еще пару штрихов к почти законченному портрету.

- Я только что придумал название для нашего острова, - сказал он, помолчав. - Должны же мы его как-то называть, правда? Как тебе нравится Эльдорадо?

- Если не считать золотых сфер и золотых людей, - усмехнулась Мэри, золотом здесь, по-моему, и не пахнет.

Отложив кисти, Авери критически посмотрел на холст. Затем повернулся к Мэри.

- Если ты простишь мне старую избитую истину... никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь... Знаешь, я все меньше и меньше злюсь на Них. Вы с Томом, мы с Барбарой нашли здесь пусть и не золото, но нечто чертовски на него похожее. По правде говоря, сейчас я счастливее, чем когда-либо в жизни... Да, Эльдорадо - название что надо. Когда Том и Барбара вернутся, мы вспомним о демократии и поставим вопрос на голосование.

Мэри с тревогой поглядела на белую полосу пляжа, на роскошную зелень деревьев и кустарников.

- Хоть бы они скорее возвращались, - повторила она. - Что-то случилось...

- Да брось ты, - начал Авери. - Ты просто... - слова замерли у него на устах.

В нескольких десятках ярдов от них из леса появился человек. Это был Том. Он шатался и, похоже, едва держался на ногах - словно пьяница, возвращающийся домой. У него на груди на рваной рубашке медленно расплывалось кровавое пятно.

С душераздирающим криком Мэри бросилась к нему. Авери - за ней.

Том усиленно моргал и щурился, как будто пытаясь разглядеть, кто это спешит ему навстречу.

- Извини, старина, - с трудом пробормотал он подбежавшему Авери. - Не слишком-то я... Эти гады сцапали Барбару... - и с этими словами он без чувств повалился на землю.

У него из спины, около плеча, торчало обломанное копье.

22

Кое-как совместными усилиями они втащили Тома вверх по лестнице в лагерь. Авери внес его в палатку и осторожно положил на один из спальников лицом вниз.

Мэри была бледной, как полотно. Руки у нее дрожали. Сделав над собой отчаянное усилие, она сказала почти спокойным голосом:

- Ты... ты можешь вынуть копье?..

- Да, - ответил Авери с уверенностью, которой вовсе не чувствовал. Я вытащу его... Принеси-ка ты лучше воды... И, Мэри, знаешь, не торопись. Понимаешь?

Молча кивнув, она вышла из палатки.

- Том, - позвал Авери, становясь на колени, - старина, ты меня слышишь?

Но кроме сочувствия и жалости к Тому, Авери испытывал и гораздо более личное и отчасти даже эгоистическое чувство. Барбара, Барбара, - эхом отдавалось у него в ушах. Только бы с тобой было все в порядке. Любовь моя, только бы с тобой было все в порядке...

- Том, ты меня слышишь? - еще раз спросил Авери и сам поразился внезапной грубости своего голоса.

Он хотел знать. Он обязан был знать. Он с трудом удерживался от того, чтобы схватить Тома и вытрясти из него всю правду.

- Том, ради всего святого, очнись!

Никакого ответа. Том каким-то чудом не потерял сознания но дороге в лагерь, но это и все.

«Святой Боже, - взмолился Авери, - не дай ему умереть. Я должен знать, должен...»

И вдруг его панику как рукой сняло. Ее заменило ледяное, какое-то даже немного неестественное спокойствие. Холодный пот градом катился по его лицу. Он посмотрел на Тома - на восемнадцать дюймов копья, торчащие у него из спины, на кровь, медленно растекающуюся по рубашке, покрытой уже засохшими кровавыми пятнами. Он посмотрел на Тома, и ему стало стыдно.

- Извини, старина, - тихо пробормотал он. - Я не должен расклеиваться, так ведь?

Он наклонился к копью, бормоча себе под нос:

- Во-первых, его надо вытащить. Во-вторых, есть только один способ это сделать... Не держи на меня зла, приятель. Что бы ни случилось, не держи на меня зла. Я просто несчастный дурень, который хочет сделать как лучше.

Он осторожно потянул за древко копья. Ничего не произошло. Вероятно, он застряло в кости или в мускулах. Возможно, и в том и в другом сразу.

Тогда он попробовал резко дернуть. Единственное, чего он добился, так это того, что приподнял Тома на пару дюймов от постели.

«Боже мой, - думал Авери. - Что же мне, черт возьми, делать?»

Но какое бы решение он ни принял, делать это следовало быстро. Не стоило рассчитывать на долгое отсутствие Мэри.

Ответ был очевиден. И Авери он нисколько не нравился: этот ответ низводил Тома до уровня неодушевленного куска мяса. Но раз ничего другого Авери в голову не приходило - значит, выбора не оставалось.

Наступив Тому ногой на поясницу, Авери взялся обеими руками за древко и рванул что есть силы.

Он вытащил копье. Том вскрикнул. Короткий, звериный вопль нестерпимой боли, к счастью, тут же прервавшийся - Том вновь потерял сознание. Авери очень боялся, что сейчас из раны ручьем хлынет кровь - как результат его неумелых действий. Он ведь запросто мог задеть какую-нибудь артерию или вену. Но его опасения были напрасными. Кровь по-прежнему текла жалким тонким ручейком. Копье выпало из дрожащих рук Авери...

В палатку вошла Мэри с водой и бинтами из аптечки. Увидев ее, Авери вновь обрел способность соображать и действовать. Разорвав на спине Тома рубашку, он обнажил рану. Отверстие оказалось куда меньше, чем он думал. Авери осторожно начал смывать кровь. Она уже текла медленнее.

- Ричард, как он? - спросила Мэри мертвенным, непривычно бесцветным голосом.

Словно ребенок, изо всех сил старающийся не разреветься.

- По-моему, ему повезло, - рискнул ответить Авери. - Кажется, ничего не задето. Во всяком случае, ничего важного. Он крепкий парень, твой Том. Но, боюсь, в ближайшие несколько дней отжимания он делать не сможет.

- Жаль, что я не могла помочь, - с некоторым облегчением сказала она. - Я чувствую себя...

- Надо остановить это чертово кровотечение, - заметил Авери. - Я наложу на рану тампон с деттолом. А сверху прижмем тугой повязкой... Если только ты не можешь предложить чего-нибудь получше.

Она покачала головой.

Они тщательно промыли рану и наложили на нее огромный тампон из ваты. Затем, пока Мэри осторожно придерживала тампон, Авери перевернул Тома. Потом посадил его.

К тому времени, когда Мэри стянула с Тома остатки рубашки, тампон насквозь пропитался кровью. Тогда они взяли еще ваты - все, что у них оставалось - положили на рану, а сверху туго забинтовали. Первый пакет с бинтом кончился после нескольких оборотов вокруг грудной клетки Тома всего у них ушло четыре пакета.

Авери как раз закреплял кончик последнего бинта, когда Том, как это ни удивительно (чем-то даже смахивало на чудо), пришел в себя.