За нами Россия - Сергей Зверев

— Я не хотел поднимать шум раньше времени, — оправдывался Левандовский. — Да и такого вертолета в принципе просто не может существовать. Вы бы сами подняли меня на смех. Сочли бы сумасшедшим.

— Однако, несмотря на то что вы думаете, он не только существует, но и доставил нам массу неприятностей. Причем дважды! Я вас предупреждал с самого начала насчет всего того, что касается русских. Неужели вы думали справиться сами?

— Но ведь ситуация все же не трагическая, — гнул свою линию польский контрразведчик. — Худо-бедно ваши специалисты сумеют настроить электронику и без пани Баум. К тому же по железной дороге на днях прибудет аппаратура, и отступать уже некуда. Так что, я думаю, пока нет сильного повода для беспокойства. Незаменимых людей не существует. Это лишь частность.

— В какую игру вы играете, Левандовский? — уже успев успокоиться и осмыслить услышанное, спросил гость, внимательно глядя на собеседника.

— Какие игры, господин Эванс? — спокойным тоном продолжал поляк. — Мы просто должны довести начатое до конца. Да и остались уже сущие мелочи.

Внезапно в открывшуюся дверь кабинета вошел высокий черноволосый мужчина в костюме.

— К вам посетитель, — доложил он.

— Кто именно? — повернулся Левандовский.

— Петр Волович, — ответил помощник. — Он очень просил о скорой личной встрече, сказал, что это важно. Я еле уговорил его немного подождать, уж очень он настаивал.

— Пропустите, — разрешил Левандовский, но смотреть в сторону Эванса не стал, понимая, что тот все равно не выйдет из кабинета. Он глубоко вздохнул и, устроившись поудобнее в кресле, уставился в дверь. Та, не успев закрыться до конца, вновь широко распахнулась, впуская в помещение старика.

Появившийся Волович торопливо вошел в кабинет и поздоровался со всеми присутствующими за руку, после чего скромно присел на кожаный диванчик, стоявший у стены. Эванс смотрел на него немного удивленно и даже насмешливо. Мол, работая с такими пенсионерами, Левандовскому нечего рассчитывать на успех.

— Вы хотели меня видеть, пан Петр? — По тону хозяина кабинета старик понял, что сейчас не лучшее время для бесед, говорить придется сдержанно, но, похоже, приведшее его сюда дело того стоило.

Левандовский досадовал, что ему приходится раскрывать своих агентов, однако ничего не мог с этим поделать. Он взял со стола карандаш и стал нервно крутить его в руке.

— Может, я и не вовремя, но мне недавно пришлось видеть в свой телескоп кое-что занимательное. И это напрямую связано с пожаром в отеле.

После этих слов и Эванс, и Левандовский напряглись. Американец посмотрел на любителя-астронома уже с уважением.

— И что же это? — почти в один голос спросили они.

— …мне даже удалось отследить примерное место посадки вертолета, — продолжал Волович.

— Нашего? — осторожно переспросил Левандовский, зная, что он был подбит, боялся попасть впросак перед американцем.

— Если бы нашего, я бы вас не побеспокоил! Их вертолета! — махнул головой старик.

— Но как вам это удалось, он же невидим? — заволновался контрразведчик.

Подойдя к столу, Эванс замер. Он стоял и не двигался, словно боясь спугнуть возможную удачу.

— Дело в том, что я наблюдаю за небом уже не одно десятилетие и могу точно определить, где находится та или иная звезда, — сообщил старик, — причем даже не заглядывая в звездные карты. Не знаю, что у них за технология, с помощью которой можно достичь невидимости, но точно знаю другое — насчет искажения или искривления изображения.

— А подробнее? — облизал губы американец.

— Когда вертолет перекрывал звезды и диск луны, то они сильно смещались в сторону. Другими словами, если смотреть через вертолет, та же Луна проецировалась на несколько градусов ниже и появлялась в том месте, где ее попросту уже не должно было быть. То же самое происходило и с некоторыми звездами. С помощью сектанта я, зная угол при обычном положении Луны, замерил угол отклонения и постоянно держал телескоп в этом диапазоне. И что вы думаете? — Старик громко кашлянул в кулак.

Эванс и Левандовский переглянулись. Не сказать, что им особо было понятно, о чем говорил старик, но в его словах смысл все же был. Специалист на то и специалист, чтобы оперировать терминами…

— Короче говоря, я могу приблизительно указать квадрат посадки вертолета, — закончил свою мысль Волович.

— То есть вы хотите сказать, — впился в него глазами Эванс, — что этот вертолет все еще находится на территории Польши?

— Совершенно верно! — хитро прищурившись, подтвердил старик.

Левандовский порывшись в своем столе, достал сложенную в несколько раз подробную карту и, расправив ее, повернул к Воловичу. Тот, встав с диванчика, подошел. Он даже расправил плечи, почувствовав, что не зря незамедлительно пришел к Левандовскому. Его информация пришлась ко двору.

— Где-то вот здесь, — немного погодя заявил старик, обвел на карте небольшой круг. — Точнее сказать, к сожалению, не могу.

Левандовский кивнул: оказывалось, это в районе, где находится знакомый хутор. Но там еще несколько десятков хуторов…

— И на том спасибо, пан Петр! — протягивая руку для прощания, произнес Левандовский. — Мы очень вам признательны, вы оказали неоценимую услугу своему государству.

Волович понял, что свою часть миссии он выполнил. Попрощавшись, шаркающей походкой и по-стариковски согнув спину, он покинул кабинет. Левандовский, оторвавшись от карты, заметил улыбку на лице Эванса.

— Что вы намереваетесь делать? — поинтересовался тот.

— Я думаю, необходимо произвести захват вертолета… — прищурившись, сказал Левандовский, в глубине души он понимал, что теперь даже в случае удачной операции вертолета полякам не видать как собственных ушей.

Американец, в свою очередь, строил планы, как завладеть добычей. Так, по крайней мере, подумал Левандовский, наблюдая за ним.

— Вот именно! — словно прочитав мысли контрразведчика, сказал атташе.

Затем, заявив, что у него неотложное дело, Эванс быстрыми шагами вышел из кабинета. Спустя пару минут лимузин с правительственными флажками, расположенными на крыльях автомобиля, скрылся за ближайшим поворотом.

Проводив взглядом удаляющуюся спину атташе, Левандовский взял телефон и набрал номер.

— Поднять на ноги всех, кого только сможете! — азартно закричал он в трубку, отдавая приказ начать тотальное прочесывание местности военнослужащими.

Сейчас он напоминал хищника, почувствовавшего запах крови.

Левандовский твердо решил во что бы то ни стало найти этот вертолет с его командой, пускай на это и уйдет пара суток.

Глава 41

После встречи с поляками российский вертолет все же получил легкие повреждения. Пулеметной очередью противнику удалось сделать пробоину в одном из двух топливных баков. Хоть они и были огорожены самозатягивающейся резиной, но пробоина оказалась слишком большой, и часть топлива все-таки вытекла. Именно поэтому Коршунов и не взял сразу же курс на плавучую базу-сухогруз, как предполагалось вначале. Просто не дотянул бы. Пришлось совершить экстренную посадку. Теперь пилот был занят ремонтом машины — вновь используя ремкомплект, он ставил «пластыри».

Батяня, Кудрявцева и Бурцева — последняя со связанными за спиной руками — находились в шалаше. С каркаса из веток свисало прошлогоднее желтоватое сено. В воздухе, наполненном запахом трав, плавал тяжелый дух керосина, заносимый через вход ветром. В одном из углов шалаша находился пустой ящик из-под подсолнечного масла с соответствующей этикеткой на боку. На нем стоял ноутбук Бурцевой. Все остальное пространство пола было покрыто соломой, на которой все и сидели, включая пленницу.

Маргарита, прижавшись спиной к деревянному каркасу сарая, до сих пор еще не могла поверить, что все это происходит с ней наяву. Жизнь дала такой резкий поворот, о котором раньше и не думалось. Прошлое дало о себе знать. И поневоле приходилось думать о предопределенности такого поворота. Ей ужасно хотелось проснуться в своем номере в отеле, где она еще до недавнего времени находилась. Хотелось взять сигарету и, выйдя на балкон, затянутся табачным дымом, который бы успокоил ее и привел в порядок мысли. Хотелось подставить разгоряченное лицо летнему ветерку и постоять так немного с закрытыми глазами, чувствуя при этом ночную прохладу спящего города. Эти нехитрые вещи, на которые обычно не обращаешь внимания, были совсем рядом, но уже стали недосягаемыми.

«Это все сон, — сбивчиво, словно в лихорадке, мысленно уговаривала она себя. — Сейчас я проснусь, и все будет по-прежнему…»

Однако люди, находящиеся рядом с ней, были весьма реальны. Они о чем-то перешептывались и переглядывались, лишь иногда смотря в ее сторону. Враждебность, исходившую от них, она чувствовала на расстоянии. И Бурцевой не было нужды даже смотреть в их сторону, чтобы понять, что она для них враг. Она до сих пор помнила треск раздирающей ночь пулеметной очереди, выпущенной с польского вертолета, и последовавший за ним взрыв гранаты, который лишил ее последней надежды на спасение. И поэтому ей ничего не оставалось делать, как закрывать и открывать глаза, в глубине души надеясь на спасение. Вот только откуда оно может сейчас прийти, Бурцева не могла представить.