XVII. Де Брас (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович

Прошел час, затем второй. И все это время гасконец что-то сооружал вокруг поляны, периодически недовольно качая головой. Запас того, что он доставал из седельных сумок, казался безграничным.

Упаси меня от человеческой самонадеянности, убереги от глупости, сохрани от излишнего ума!..

Время близилось к полудню, и я уже начал сомневаться, доставил ли кучер послание адресату. Как вдруг Люка со своего поста крикнул:

— Едут!

Д’Артаньян тут же укрылся за деревом.

Вскоре вдалеке послышался легкий перестук копыт, и на поляну выехали всадники, за которыми следовала закрытая карета.

Началось!

Признаться честно, больше всего меня нервировал даже не граф с его людьми и не предстоящий обмен. Я волновался за мины д’Артаньяна. Никто не знает, каким именно образом они сработает в этот раз. Гасконец находился еще в самом начале пути профессионального подрывника и вполне мог ошибиться, как делал это и прежде. В эти минуты я, сам того не желая, начал помаленьку верить в высшие силы.

Дождь почти перестал идти, но небо было густое и мрачное, закрытое тяжелой серой бесконечной пеленой до самого горизонта.

Трое всадников замерли поодаль — именно такое число я обговорил в записке, — а карета с кучером на козлах выехала чуть вперед, став в двадцати шагах от меня.

Из нее, тяжело ступая и слегка горбясь, вылез граф Рошфор.

Видно было, что ранение сильно сказалось на нем, и граф еще далеко не оклемался. Он двигался осторожно, как человек, который опасается лишнего движения, способного причинить боль. Лицо его при этом оставалось все таким же бесстрастным, но я умел считывать невысказанное, и четко видел, что Рошфор держится из последних сил. И приехал он сюда исключительно потому, что не приехать попросту не мог.

Он подошел ко мне ближе, тяжело опершись на рапиру, как на трость, и спросил своим безжизненным, мертвым голосом:

— Барон, я получил от вас письмо. Я пришел.

Меня очень многое смущало в этой ситуации. Обмен заложниками — это всегда невероятно сложный и нервный процесс, где ошибки не прощаются. Я на время перехватил инициативу, пленив Роберта, но надолго ли? Опять же я не до конца понимал, какие отношения связывают Рошфора и Ребекку. С одной стороны, я видел, что он к ней неравнодушен, но с другой — отправка ее из Франции с целью выдать замуж? Весьма странно. Да, состояние де Ландри перейдет куда-то на сторону, но граф де Рошфор — человек богатый, ему ли заниматься подобной ерундой?..

— Где Ребекка? — я старался выглядеть безразличным, но, очевидно, что-то выдавало истинные мои чувства.

Граф чуть прищурился и спросил, причем в его тоне я прочел неожиданное сочувствие:

— Все же, и вы тоже? С первого взгляда? Понимаю… госпожа де Ландри в карете. Где мой брат?

— С ним все хорошо, он ждет обмена.

Пока что я не замечал никакого подвоха в действиях Рошфора. Мне казалось, что он вполне искренне готов отдать Ребекку взамен Роберта. Я очень надеялся, что моя ставка на его привязанность к семье отца сработает. На этом строился весь расчет.

— Пусть госпожа де Ландри выйдет!

Критический момент. Именно сейчас прояснится все. И любая манипуляция будет заметна.

Шторы в карете были опущены, и я не видел, кто именно находится внутри. Вполне возможно, что там пусто, и все это сплошной фарс. Но в таком случае молодой виконт умрет. Без вариантов. Я убью его безо всяких сожалений. Причем, сделаю это лично, дабы не обременять товарищей излишними размышлениями о чести и бесчестии.

— Пусть выйдет Роберт, — потребовал в ответ граф, все так же не повышая голос. Со стороны казалось, что ему все равно. И мне это очень не понравилось.

И еще я понял, что кое-кого в этой мизансцене не хватает.

— Где тот человек, который передал вам мою записку?

Не то, чтобы меня беспокоила судьба кучера, но выяснить ее я желал. Рошфор пожал плечами и сделал легкий знак рукой. В тот же момент дверца кареты приоткрылась, и из нее вывалился окровавленный труп старика.

Твою же мать!

Граф убил обычного посыльного. Значит, все очень плохо. Вряд ли в карете находится де Ландри. Ситуация начала напоминать критическую, тем более когда вновь застучали копыта, и на поляну буквально влетела вторая группа всадников, за которой так же следовала крытая карета. Дежа вю!

Я кожей почувствовал, как заволновался на своей позиции д’Артаньян. Лишь бы только он не решил, что численное преимущество противника надо слегка уменьшить, и не подорвал бы свои мины.

Дьявол!

Всадники осадили лошадей и лихо спрыгнули на землю. Каждый был вооружен и выглядел опасным. Было их пятеро.

Вторая карета остановилась рядом с первой, дверца с силой распахнулась от сильного толчка изнутри, и по ступенькам быстро сошла вниз графиня Карлайл, одетая в женский костюм амазонки — приталенный черный кафтан до колен с длинными рукавами и широкими манжетами, столь же черную юбку из бархата, красный вышитый камзол, аккуратную шляпку со страусиными перьями и тонкие кожаные перчатки. В руках она держала тонкий хлыст и нервно им поигрывала. Взгляд графини не предвещал ничего хорошего никому из нас. Хорошо, что взглядом, даже столь яростным, нельзя убить. Иначе мы были бы уже мертвы, все вокруг, включая Рошфора.

— Что здесь происходит, позвольте узнать? — голос Люси был под стать виду, яростный и повелительный. — Почему этот человек до сих пор не схвачен⁈..

— Графиня? — Рошфор удивился, кажется, вполне искренне. — Как вы тут оказались? Вы следили за мной? Мы же договорились, что вы будете ждать меня в усадьбе!

— Я решила поменять условия нашего договора! Вы — бестолковый, все только портите! Я не могла допустить, чтобы этот человек опять спутал мне все карты!

Рошфор хотел было что-то возразить, и даже открыл рот, но миледи проигнорировала его попытку и обратила свое внимание на меня:

— Где прячется ваш друг? Или же он уже отдал вам то, что украл у меня? Отвечайте живо! Иначе я прикажу моим людям подвесить вас на первом суку вниз головой и бить до тех пор, пока кровь не хлынет у вас из глотки, а глаза не полезут из орбит!

Я видел, что она вполне готова претворить свои угрозы в жизнь. Но меня ее слова мало испугали. К тому же графиня начала меня раздражать. Очень уж не вовремя она появилась на поляне. Жизнь Ребекки и так висела на волоске, а теперь и вовсе этот волосок готов был оборваться.

Да, быстро она позабыла все, что нас связывало. А ведь Люси могла быть страстной и нежной, когда сама того хотела. И я прекрасно помнил ее изящное тело, прекрасную грудь, тонкую талию… помнил, что она вытворяла в постели, не испытывая ни капли стыда или раскаяния — совсем не в духе времени.

— Осторожнее! — предупредил миледи Рошфор. — Господин де Брас полон сюрпризов! Помнится, в нашу прежнюю встречу он и его друзья устроили засаду и расстреляли нас из кустов…

— Хотите сказать, что и сейчас они прячутся за деревьями? — Люси нервно оглянулась по сторонам.

— Наверняка, — кивнул граф, — но я, наученный горьким опытом, предпринял кое-какие ответные шаги, дабы не допустить повторения истории. Да вот, поглядите, я был прав!..

Я судорожно оглянулся по сторонам. Несколько человек под дулами пистолетов вывели из леса братьев Дюси. Видно, их застали врасплох. Лица у братьев были окровавленные, оружие у них отобрали. Д’Артаньяна среди них не было. Хитрый гасконец почуял опасность и успел укрыться понадежнее.

В тот же момент меня тоже взяли на прицел сразу несколько человек. Благо, никто не пытался отобрать у меня рапиру, но и сделать хоть что-то в ответ я не мог. Неприятная ситуация, хорошо хоть у меня в рукаве был припрятан козырь в виде д’Артаньяна с его минами. Гасконец, как чуял, что пригодится. Вот уж не подумал бы, что он останется последней надеждой на благополучный исход дела.

Братьев Дюси подвели ближе, и они огорченно пожали плечами, мол, не виноваты, враги подкрались со спины. Но я их и не собирался обвинять. Виноват тут был лишь я один. Слишком самонадеянным оказался мой план, и я совершенно недооценил умственные способности противников.