Тур Хейердал. Биография. Книга II. Человек и мир - Рагнар Квам-мл.

Причина внезапного разрыва Якоба и Лив была достаточно тривиальной. Во время пребывания в Норвегии он встретил другую. Это случилось в отеле «Невра Хойфьелльс» под Лиллехаммером. Встречу он описывал с пафосом африканских саванн: «…там однажды я вдруг оказался совершенно неожиданно перед симпатичным экземпляром крупной дичи, женщиной с глазами оленя, которую звали Рикке Санне. Но кто одержал над кем победу — охотник над дичью или дичь над охотником, так мне до сих пор и непонятно»{288}.

Снова «Невра Хойфьелльс». Неужели это какое-то проклятие в жизни Лив?

Бамсе сел на самолет до Найроби 31 июля, за шесть недель до того, как отец отправился в путь на «Кристиане Бьелланде». Он был только рад, что избежал поездки на остров Пасхи. Путешествие в Африку казалось более привлекательным, чем ползать на четвереньках и драить палубу судна, и все это под пристальным вниманием отца{289}.

Тура Хейердала раздражал младший сын Бамсе, и он не захотел взять его с собой на остров Пасхи. 14-летний Бамсе остался доволен

За пару дней до отправления «Кристиана Бьелланда» Лив позвонила Кнуту Хаугланду. Она хотела поговорить с Туром, прежде чем он отправится в путь. Но она не хотела видеться с Ивонн и интересовалась, не мог ли Хаугланд организовать ей встречу с Туром наедине.

Как директор Музея «Кон-Тики», Хаугланд часто общался с Туром. Они сохранили дружеские отношения и взаимное уважение со времен путешествия на плоту. Лив знала Кнута как человека, которому она может доверять, и знала, что он все передаст Туру.

Кнут связался с Туром по телефону, и они договорились о встрече на следующий день. Они должны были найти место для встречи на причале «С». Кнут предоставил машину и привез Лив из дома на Рёа. Его поразило, что она нервничала.

Когда Кнут выехал на пристань, он увидел, к своему ужасу, что Тур стоял вместе с Ивонн, которая держала на руках Аннетте. Лив отвернулась. Кнут вышел из машины и отвел Тура в сторону. Он попросил его, чтобы Ивонн удалилась и Лив смогла поговорить с ним с глазу на глаз. Тур шепнул несколько слов Ивонн, она взяла дочь и пошла прочь по причалу. Лив вышла из машины и подошла к Туру. Женщины не поздоровались друг с другом.

Лив слышала, что «Кристиан Бьелланд» должен пройти мимо Фату-Хивы по пути на остров Пасхи. Ей не нравилось, что Тур возьмет туда Ивонн. Это было для нее уже слишком. Она попросила Тура пройти мимо острова.

Тур смирился. Он вычеркнул Фату-Хиву из маршрута. Кнут пригласил Лив к себе в гости. Его жена приготовила ужин, она достала даже бутылочку красного вина. В машине Лив не выдержала и расплакалась. Кнут Хаугланд помнит, что она сказала: «Все-таки я получила десять лучших лет из его жизни»{290}.

27 октября на горизонте показался остров Пасхи. Без единого дерева. Только трава и вулканические камни покрывали ландшафт. С короткими остановками в Панаме и на Галапагосах «Кристиан Бьелланд» потратил на путь туда из Осло шесть недель. С мостика капитан Арне Хартмарк смотрел на прибой, бивший в неровный берег. Дул ветер, и он не мог найти надежного места, где встать на якорь. Присутствовавшие на борту 26 человек, которые кроме Тура и его семьи включали 15 моряков, врача, фотографа и пять археологов, жаждали почувствовать под ногами твердую почву. Но первую ночь капитан не мог сделать ничего, он лишь полагался на погоду. На следующий день удалось спустить легкую шлюпку, чтобы Тур посетил местные власти в Хангароа, единственном поселке на острове. Однако прошла неделя, пока погода успокоилась настолько, что судно смогло встать на якорь в маленькой бухте на северном побережье, которую Тур по многим причинам выбрал в качестве основной базы для экспедиции.

Бухта называлась Анакена и удовлетворила капитана, потому что давала укрытие от пассата, дувшего с юго-востока. Там, кроме того, находился единственный на острове пляж, облегчавший сообщение между судном и берегом. Однако у Тура были и археологические основания для выбора Анакены в качестве базы. По легендам, именно здесь сошли на берег первые люди, прибывшие на остров Пасхи под руководством своего вождя Хоту Матуа.

Доверяя народным сагам и легендам, Тур надеялся, что раскопки на равнине за пляжем позволят открыть ранние поселения и таким образом подтвердить теорию.

Как и на Галапагосах, Тур собирался поручить раскопки профессиональным археологам. Арне Скьогсвольд тут же согласился поехать с ним в новую экспедицию. Тур хотел также взять с собой Эрика Рида, но тот был вынужден отказаться по семейным обстоятельствам. Его заменил Уильям Маллой, профессор Университета Вайоминга и специалист по культуре индейцев, живших в районе к северу от Мексики. Тур никогда не встречался с ним, но Маллой обещал быть «очень симпатичным человеком»{291}. К команде также присоединился Эдвин Фердон-младший, имевший в послужном списке среди прочего опыт пяти лет раскопок в Эквадоре. У Фердона текла в жилах норвежская кровь, и Тур знал его с того времени, когда он вместе с Ивонн изучал индейскую культуру в Музее Нью-Мексико в Санта-Фе. Третьего американского археолога звали Карлайл Смит, «очень приятный и симпатичный человек»{292}. Он был профессором Университета в Канзасе и экспертом по индейцам Среднего Запада. Кроме того, в экспедиции принимал участие чилийский студент-археолог Гонсало Фигероа. Его участие в экспедиции формально обеспечило представительство Чили.

В отличие от других ученых Тур Хейердал находился в выгодном положении самофинансирования. С тем состоянием, что он заработал на экспедиции «Кон-Тики», он мог себе позволить пригласить лучших ученых, и никто из американских археологов не заставлял себя просить дважды, когда они поняли, что Хейердал оплатит им работу за то время, которое они проведут вне своих университетов. В контракте, подписанном Хейердалом с каждым из них, стояло, что начальник экспедиции может определять, когда и где нужно начинать раскопки на острове Пасхи и других островах, которые они собирались посетить. Но, хотя Тур отправился в далекое путешествие с определенной целью — искать следы, связывавшие остров Пасхи с Южной Америкой, он ни разу не воспользовался этим правом указания. Напротив, признавая, что он является в данной области непрофессионалом, он дал своим археологам свободу исследований: они сами решают, где копать и как они будут толковать свои находки.

Бюджет всей экспедиции составил три миллиона крон, что в 1955 году представляло значительную сумму. Кроме затрат на провиант, оборудование, топливо и фрахт судна Тур Хейердал обязался платить остальным участникам экспедиции по таким же ставкам, как и на их обычной работе. Он также считал, что ему придется нанять местную рабочую силу, как только экспедиция устроится и начнутся раскопки.