Долгий путь на Бимини - Карина Шаинян

Доктор был твердо намерен помочь капитану. Оставалось только понять, как это сделать.

– Пора познакомится с хранительницей Бимини, – тихо сказал Карререс самому себе.

Глава 22

Реме сидела на мостках, обхватив руками колени, и глядела в воду. Рядом валялся мешок с подарками капитана; похоже, Реме даже не дотронулась до него. Как же ей досадны приставания Брида, подумал Карререс, если неприязнь победила даже женское любопытство! Карререс шел медленно, пользуясь случаем рассмотреть хранительницу Бимини. Легкая, ловкая фигура. Копна темных волос, не жестких и прямых, как у большинства индейцев, а слегка вьющихся, мягких даже на вид. Кожа, отливающая темной медью. Неправильные, но милые черты лица. Хранительница откинула с лица волосы, вытянула ноги, опустив маленькие ступни в воду, и Карререс наконец уловил то, что делало Реме такой мучительно-привлекательной. Многие женщины на первый взгляд были красивее Реме, но даже сейчас, донельзя расстроенная, она казалась исполненной нежной, но необоримой жизненной силой, сквозящей в каждом движении.

Услышав шаги, она хмуро взглянула на Карререса и отвернулась.

– Одно ваше слово, и я уйду, – кротко сказал доктор. Реме дернула плечом, будто отгоняя москита, но промолчала Сочтя это за разрешение остаться, Карререс опустился на прогретые солнцем доски.

– Как вы стали хранительницей, Реме? – спросил он. Девушка недоверчиво скосила на него темный, как спелая вишня, глаз, но на лице Карререса было написано лишь легкое, доброжелательное любопытство.

–Я услышала зов, – пожала она плечами. – Понимаете, – начала объяснять Реме, предупреждая вопросы Карререса, – это трудно выразить словами. Просто тепло вот здесь, – она прижала руку к груди, – которое тянет, тянет куда-то… Не знаю, поняла бы я сама, в чем дело. Но в нашей семье многие женщины слышали песню Бимини. Последней была сестра моей бабушки.

– У вас была особенная семья? Вы не похожи на простую индианку.

Реме покачала головой.

– Я долго жила с белыми, – объяснила она. – Меня с семи лет воспитывали в одной миссии в Новой Испании, – она по-детски высунула язык и закатила глаза, изображая крайнюю степень отвращения.

– Похоже, вам это не очень нравилось, – улыбнулся Карререс.

– Еще бы! – живо откликнулась Реме. – Ох и злющий у них бог! И всегда ты виновата, как ни крутись, – просто за то, что появилась на свет. Не смейся, не танцуй, не пой, – ну разве что гимны. И невозможно остаться одной: вечно кто-нибудь пристает, и что ни сделай, все будет не так… Я только и думала, как найти уголок, в котором меня хотя бы часок никто не будет трогать. А уроки?! Уф! Конечно, мне не нравилось! – Реме перевела дух и покачала головой. – Поэтому, когда я услышала зов, я даже не задумалась, – ну разве что над тем, как бы половчее сбежать. В конце концов мне помогла одна монахиня. Бедняжка думала, что меня позвал Иисус, – Реме хихикнула, как школьница. – Она помогла мне добраться до побережья и раздобыла каноэ. На рассвете мы попрощались, я села в лодку и поплыла в открытое море, – был отлив, и течение помогало мне…

– Вам не было страшно?

– Но я же знала, что меня ждут на Бимини, чего мне было бояться? – удивилась Реме. – Когда берег стал полоской тумана, я сложила весла и заснула. А проснулась посреди озера. В доме никого не было, но зола в очаге еще не успела остыть, и маленькие манго на столе были свежие и прохладные, будто их только что принесли с гор. С тех пор я живу здесь.

– И храните источник от чужаков?

Реме покачала головой.

– Какой смысл в источнике, если никто не сможет пить из него? Любой, кто нашел дорогу, имеет право прийти сюда. Я просто знаю, что должна быть рядом. Не знаю, зачем.

– И вы не исполняете никаких обетов? Ни делаете ничего особенного?

Реме вдруг покраснела. Мгновение она колебалась, но потом решительно покачала головой:

– Ничего. Мне вообще кажется, что на самом деле я не нужна источнику. Всего лишь, знаете, такая традиция. Я просто живу здесь.

– Всегда одна?

– Да. Мне нравится, что здесь нет людей.

– Вы не тоскуете?

Реме покачала головой.

– Иногда я начинаю скучать. Но ведь всегда можно выбраться в Пределы. – Перехватив изумленный взгляд Карререса, она улыбнулась: – Я же хранительница. У меня свои пути.

– Так вот почему ваше лицо показалось мне знакомым! Я видел вас на празднике у болотных индейцев. Вы чудесно танцуете.

– И очень люблю, – смущенно откликнулась Реме, снова заливаясь краской. – Но когда праздник кончается, мне хочется вернуться домой… Здесь так тихо и спокойно, и никто не пристает с разговорами. Я очень быстро устаю от людей.

– О! – смущенно воскликнул Карререс. – Наверное, мне лучше…

– Нет-нет, вы мне не надоели еще, – спохватилась Реме. – И потом – вы же все равно не собираетесь пока уезжать и останетесь здесь, даже если будете молчать, – с наивной откровенностью добавила она.

– Капитан Брид говорил, что однажды вы избавились от него, – осторожно сказал Карререс. – Выбросили отсюда, как щенка.

– Так вот в чем дело! – воскликнула Реме и удивленно рассмеялась. – Но я не выкидывала его. Я думаю, он сам… Понимаете, он хотел схватить меня… или ударить, – она поежилась. – И сбежал, чтобы этого не сделать.

– Сбежал сам и прихватил Шеннона и Ти-Жака?

– Они привязаны. Ведомые…

– Лихо, – заметил Карререс.

– Да. И неожиданно. Но я была очень рада, когда они исчезли. Я не могу никого отсюда выгнать, – тоскливо проговорила Реме. – Тот, кто нашел сюда дорогу, должен уйти сам.

– Мы мешаем тебе?

– Очень, – она помолчала, глядя на воду, и с внезапной злостью воскликнула: – Ну и получайте свое бессмертие! Так вам и надо!

Карререс даже отшатнулся, удивленный этой вспышкой.

– В чем подвох, хранительница? – спросил он.

– Никакого подвоха. Вот он – источник бессмертия. Вам навеки тридцать пять, Барон. Пейте, купайтесь, мойте руки – у вас есть право. Вы прошли через туман и сохранили разум. Впрочем, – она насмешливо покосилась на Карререса, – достаточно того, что вы прошли. Большинство теряются в нем навсегда – вы видели их, разговаривали с ними, ковырялись скальпелем в их разрушенном мозге… Вы не заблудились. У вас теперь впереди – вечность…

– Буду ли я рад ей?

Реме недобро рассмеялась.

– Не слишком ли многого вы хотите, Барон?

Карререс пожал плечами и встал.

– Вечность – с тем туманом внутри? Чем она лучше старого доброго ада? Скорее – хуже: в аду, говорят, тепло. Брид надеется, что вы склеите его расколотую душу. А кто склеит мою? Я смогу забыть то, что узнал?

– И не надейтесь. Что ж вы не рады? Это знания, великие знания – они теперь ваши, осталось только извлечь их из себя. Вы так гонялись за ними – так получайте! Вы сможете справиться со своими знаниями – но не поделиться ими. Вы будете бессильно смотреть, как другие страдают и радуются, заблуждаются и прозревают, – Реме швырнула камешек в воду и грустно добавила: – Тем более, вы единственный понимали, что ищете на самом деле… Не возьму в толк, как вы уговорили Брида взять вас с собой.