Не просто лучший друг (СИ) - Оайдер Юлия

– Предлагаю поступить так, – говорит Вячеслав Олегович, когда мы останавливаемся на парковке, – в ресторан свожу вас я, а потом верну на исходную. Просто, чтобы лишним выхлопом атмосферу не засорять, – улыбается он.

– Я не знал, что у тебя есть машина, – усмехается Сема, глядя на высокий черный кроссовер.

– Это моей младшей сестры, она у меня богатая и знаменитая. А я так… только права имею, – отмахивается Райский и снимает автомобиль с сигнализации. – Садитесь, я знаю хорошее и недорогое место, за час управимся.

Послушно киваю и сажусь на заднее сиденье, в то время как Семен занимает переднее рядом с водителем.

– А кто ваша сестра? – осторожно спрашиваю я.

Лиза из приюта как-то говорила про сестру Райского, про какую-то премьеру…

– У нее свое цирковое шоу, – гордо отвечает Вячеслав Олегович и, пристегнув ремень безопасности, заводит двигатель. – Она хореограф, певица, актриса и акробатка – все вместе. Начинала с обычной труппы, а потом решилась на свое шоу, все получилось очень успешно. Я не пропускаю ни единого выступления – завораживающее зрелище!

То, с каким энтузиазмом Райский рассказывает о своей сестре говорит о том, что он безумно ее любит и радуется ее успехам.

На краткий миг в моей памяти появляется воспоминание, как в то самое лето, в год смерти папы, он водил меня на представление в цирк. Кто-то из знакомых дал ему билеты… Теперь я знаю, кто это был.

Мы приезжаем в небольшой ресторанчик, занимаем большой стол и разговариваем. Просто обо всем, легко и непринужденно! Поэтому, когда в сумке звонит телефон и на экране высвечивается “мама”, я ставлю беззвучку и убираю мобильник обратно в карман сумочки. Перезвоню ей, как только поеду домой. Я так поглощена этой беседой, будто для меня открылся огромный мир прошлого, в которое я могу заглянуть. Заглянуть, а потом поделиться впечатлениями с Глебом и даже мамой.

Я не очень хочу есть, но раз уж мне заказали карбонару, то приходится. Вкусно, главное, чтобы осталось место в желудке на ужин с Глебом.

– Я, правда, думал, что ты меня помнишь и просто делаешь вид что нет, – усмехается Вячеслав Олегович. – Ну, потому что я преподаватель. Но когда ты даже в приюте не признала меня, чуточку даже обидно стало. Ой, я хочу извиниться. Я и правда тогда решил, что тобой Богов манипулирует, хотел показать ему, что за тебя есть кому вступиться… Он не создает впечатление умника и отличника, – смущенно улыбается он, а мои уши стремительно краснеют от чувства стыда. – Перед ним тоже готов извиниться, но, судя по его реакции, от моих извинений ему будет ни тепло, ни холодно.

Рядом сидящий Семен буквально давится улыбкой – весело ему, ага!

– Я не в обиде точно, все хорошо, – отвечаю я.

У меня-то камень с души упал, а Глеб уж точно будет рад узнать, для чего Вячеслав Олегович тогда нелестно выступил в его сторону. Быть может тогда его ревность к преподавателю угаснет.

Час пролетает очень быстро, за окном тоже вечереет. Настолько быстро течет время, что вспоминаем мы о том, что засиделись, только когда Семену звонит Стася и спрашивает где он. Брат начинает паниковать, но, благодаря Вячеславу Олеговичу, мы возвращаемся на стоянку кинологического сквера.

– Помотаешься со мной по городу? – торопливо спрашивает Семен у меня. – Просто ваша квартира и то, откуда и куда мне надо довезти Стасю, немного в разных сторонах…

Что-то как-то не очень радужная перспектива, я бы хотела пораньше приехать домой и привести себя в порядок для прекрасного романтического вечера.

– Я могу доехать на автобусе, – говорю я.

– Давай, я отвезу? – неожиданно предлагает Райский.

– О, отлично! – радуется брат, уже вышедший из машины и нервно перебирающий в руках ключи. – Так будет лучше и надежнее! Созвонимся вечером?

– Ладно… – только и остается растерянно кивнуть мне.

Особого напряга или страха рядом с Райским я не испытываю, поэтому не сопротивляюсь особо, называю адрес. Однако, остаюсь сидеть все там же на заднем пассажирском.

– У сестры скоро новое шоу, хочешь, я подарю вам лучшие билеты в качестве извинений? – бросает взгляд в зеркало заднего вида Вячеслав Олегович.

– Я бы с радостью приняла и сходила посмотреть, – с улыбкой отвечаю я.

– Отлично, принял! – довольно кивает преподаватель. – Идешь в следующем году на оплачиваемую стажировку куда-нибудь?

Ах, да, есть у нашего университета такая практика: студентов последних курсов отправлять стажироваться в ветеринарные клиники-партнеры и, так сказать, пригревать себе рабочее место. Ветклиника дает оценку твоей работе и рекомендации университету, бывало такое, что студентов даже отчисляли после практики, потому что они ничего не знали и все обучение списывали или покупали работы.

– Я еще не выбрала куда именно, но обязательно пойду, – отвечаю я.

– Ты же явно учишься не просто чтобы было, у тебя есть потенциал, – говорит мужчина. – Я не ветеринар, я выходец физического факультета с перепрофилизацией, но даже я вижу, что ты находка и будешь прекрасным врачом для братьев наших меньших! Любой врач – это призвание.

Заливаюсь краской и прячу улыбку, ведь мне безумно приятно это слышать. Я одержима тем, чтобы стать хорошим специалистом и я рада, что во мне видят потенциал к будущей профессии.

Остаток пути мы проводим за разговорами об университете, других преподавателях и студентах, а точнее – студентках. Райский достаточно откровенно делится, что ему не нравится маниакальный интерес девушек и их желание получать хорошие оценки “за красивые глаза”.

– Спасибо большое, что подвезли, – говорю я и не успеваю сама открыть дверь, как Вячеслав Олегович выходит из машины и галантно открывает мне ее сам. – Спасибо, не стоило…

– Привычка, – лучезарно улыбается он. – До встречи на парах, Староста, – подмигивает на прощание и уезжает.

Пока иду к двери подъезда и достаю ключи, вспоминаю, что не перезвонила маме. Что ж, надо исправляться!

Глава 20. Горечь внезапного одиночества

Глава 20. Горечь внезапного одиночества

Захожу в подъезд, поднимаюсь по лестнице и беру телефон. Разблокирую его и вижу на экране больше десяти пропущенных вызовов от мамы и намного больше от Глеба. В мессенджере от него тоже показываются непрочитанные сообщения, но когда я захожу, то меня приветствует череда надписей: “Пользователь удалил свое сообщение”.

Сердце начинает бешено колотиться в груди, не предвещая ничего хорошего.

Что-то случилось…

Нажимаю на кнопку вызова, напротив имени Глеба, остановившись на этаж ниже нашего, и жду гудки. Они появляются в трубке синхронно с мелодией звонка на телефоне Глеба, доносящейся с нашей лестничной площадки. Задираю голову и вижу тень своего друга – он стоит прямо там.

– Глеб! – кричу я и как можно скорее поднимаюсь по лестнице. – Что случилось?! – испуганно восклицаю я и закашливаюсь. Пробежала всего один этаж, а задыхаюсь.

Дверь нашей квартиры открыта нараспашку, по квартире, освещенной лишь коридорным бра, следом за Глебом бегает Анубис, а у порога стоит большая спортивная сумка с набросанными в нее наспех вещами и вот, Глеб бросает в эту кучу стопку своих документов. Мое хорошее настроение улетучивается и сердце сковывает ледяным страхом.

– Глеб? – едва слышно спрашиваю я. – Что происходит?

– Для тебя – ничего, – бросает он и поднимает с пола куртку. Его голос хриплый и грубый, парень с первого раза не попадает в рукав, психует и выругивается, чуть было не рвет куртку.

– Что? – ощущая мелкую дрожь по всему телу, переспрашиваю я. От страха на глаза нахлынывают слезы и я задыхаюсь.

– Знаешь что самое херовое?! – рявкает парень и, пнув сумку, подходит ко мне почти вплотную. Я даже дергаюсь от испуга, от его грубого тона, и первые слезинки текут из моих глаз. – Что я считал тебя близким человеком! Вторым в моей жизни близким человеком, а теперь, думал, что единственным! Я, как идиот, любил тебя ровно до этого момента!