Простая История - Таффия Исаева

– По следу кого-нибудь пустили?

– Господи, Дим… Что происходит? – я подняла на него взгляд.

В его глазах стояла тревога, смешанная с облегчением.

– Я потом тебе все расскажу…

МАЙ

И он действительно всё рассказал.

Поздним вечером, когда события минувшего дня стали напоминать страшный сон, я сидела у него на кухне, замотанная в большое махровое полотенце. В чуть подрагивающих пальцах я держала большую кружку горячего чая и задумчиво смотрела в окно. Это все было таким… ненастоящим. Такое бывает только в фильмах… Наверное, я сейчас проснусь…

Они так и не поймали Лешку. Меня отвезли в РОВД, где бравый мальчик, представившись каким-то там оперуполномоченным, долго и нудно допрашивал меня. Где и как познакомились, где бывали, с кем общались, что и о чём я знаю, и как важно оказать всяческое содействие по поимке опасной преступницы Климоненко Ольги Николаевны. После того, как я спросила кто это, Дима, не отходивший от меня ни на шаг, вдруг оттеснил меня от бравого милиционера и, наклонившись к нему, что-то тихо зашептал. Тот удивленно перевел глаза на меня, хмыкнул и кивнул головой.

Рыжий отвез меня к себе. Как оказалось, мне категорически запрещено появляться в собственном доме. Честно сказать, при мысли о том, что там перевернули все с ног на голову, что чужие посторонние люди шарились по моей квартире, открывали шкафы, просматривали документы и рылись в белье – на меня накатывала тошнота, и возвращаться домой совершенно не хотелось. Наверное, впервые в жизни я чувствовала себя столь беспомощно. Очень хотелось убежать и спрятаться… или хотя бы… проснуться. Но это был не сон, бежать и прятаться больше негде.

Казалось Рыжий точно знал, что нужно делать. Едва переступив порог квартиры, он отвел меня в ванную. Сорвав с меня одежду, как фарфоровую куклу он осторожно посадил меня в ванну, потом, заткнув пробкой слив и вывернув краны на максимум, вышел.

Я просидела в ванной почти час. Постепенно все чувства успокоились, но асфальтоукладчиком накатила усталость и апатия. Я выключила хлеставшую воду и устало откинулась на край ванны. Заработал внутренний сканер, словно оценивая масштаб трагедии после огромного и великого сражения. Руки целы, ноги целы, голова тоже… Что же это все было? Внутри нет страха, нет желания убежать, нет дискомфорта… Вообще ничего нет. Привычная пустота. Только теперь еще более пустая.

Вошел Рыжий. Он присел на корточки и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула. Он протянул руку и снял с вешалки огромное махровое полотенце. Я послушно встала, и, в тот момент, когда он укутал меня в полотенце, я сломалась.

Я ревела долго. Я ревела от страха и непонимания, от ожидания и благодарности. Я плакала так долго, что заболели глаза и опухли губы.

Он унес меня на кухню, сел перед окном, держа меня на коленях и молча ждал, когда я успокоюсь.

Потом вскипятил чай, и сунул мне в руки большую горячую чашку. Он начал говорить, лишь когда понял, что я окончательно успокоилась, пришла в себя и готова слушать.

После той нашей встречи он, верный своему обещанию, стал выяснять информацию о Лешке. Дело было достаточно сложным, ведь он не знал ни имени, ни возраста. Даже не разглядел толком. Вроде бы учится, недавно вроде бы откуда-то приехала. Шляется без дела, без документов, без ключей от квартиры, без… без… без… Сплошное «без». Ребенок из неблагополучной семьи? Иначе как можно объяснить столь огромное безразличие мира? Или вообще без родителей, сирота из детдома. В любом случае начинать нужно было с инспекторов по делам несовершеннолетних. Даже если она уже и вышла из нежного возраста, все равно инспектор должен был что-то знать. Димке повезло, и уже через несколько дней в Ленинском РОВД, он держал в руках фотографию Климоненко Ольги Николаевны, 1992 года рождения.

– Когда мне дали ее фотографию, еще не видя, кто на ней изображен, я краем глаза увидел фамилию и инициалы на папке, в которой хранится ее история болезни. Я подумал, что этого просто не может быть… Но фотография развеяла последние сомнения. Я не понимаю, как я мог ее не узнать???

– Ты видел ее мельком. Всегда. А вот она, похоже, тебя узнала… Или, может быть,почувствовала, что ты можешь быть опасен для нее… – я задумчиво перебирала память, теперь все картинки были на своих местах.

– Я, – Димка хмыкнул. – Опасен для нее? Вот анекдот…

– У нее такое чутье…

– Звериное, да, я знаю.

– Она всегда, все чувствовала… У меня такое ощущение, что у нее глаза на затылке…

– Вот, – Дима положил рядом со мной пластиковую папку. – Вначале я хотел тебе рассказать сам, но потом подумал, и решил, что ты должна сама это увидеть. Я попросил сделать копии некоторых страничек из ее истории болезни.

Он включил небольшой светильник на стене и вышел.

Вот и ответы на все твои вопросы Лара. Открывай, читай… Суй нос не в свое дело, у тебя он длинный, на все дела хватит… Я протянула руку и положила папку к себе на колени. Внезапно возникло желание выкинуть ее в окно. Как прекрасно неведение. Не знание. Не ощущение. Не хочу читать. Не буду.

Я встала с кресла, папка со стуком упала на пол. Я не стала ее поднимать. Пусть она исчезнет. И Лешка вместе с ней.

Осторожно ступая, я вошла длинный коридор. В дальнем его конце горел неяркий свет. Пройдя несколько метров, я оказалась в уютной спальне. Расстеленная для меня кровать зияла своей пустотой.

Прикольно. Это что значит, мой спаситель брезгует спать в одной кровати с неудавшейся лесбиянкой? Но я не хочу спать одна. По крайней мере – не сегодня.

Я повернулась лицом к двери напротив. Толкнув дверь, я вошла в спальню Димы.

– Что-то случилось?

Рыжий не спал. Скидывая на ходу полотенце, я забралась к нему под одеяло.

– Не хочу спать одна.

Он хмыкнул и обнял меня.

– Ты понимаешь, как я испугался? – тихо спросил он, спустя несколько минут. – Хотя бы на миг? Я никогда так не боялся… Я вдруг понял, что ты сейчас там одна… Что ты ничего не знаешь… Мне казалось они собираются безумно медленно… Какие-то звонки, машины, люди… А ты там одна… Мне не разрешили позвонить тебе, они боялись, что я спугну ее… Они так долго ее искали, и каждый раз она ускользала… Но все, что волновало меня, это ты… И потом, когда ты выскочила на меня из подъезда… Когда я понял, что с тобой все в порядке… Это даже не камень с души… Это как будто придавили чем-то многотонным, а потом раз – и отпустило…

– Я очень испугалась после твоего звонка. Я не понимала, почему мне так страшно, но я точно знала, что ты не стал бы паниковать просто так. Она все почувствовала… Как будто слышала тебя, но я точно знаю, что не слышала… И что я не сказала ничего такого, чтобы могло навести ее на мысль… Она просто почувствовала. Это ведь она, да? Она та самая про кого ты мне рассказывал тогда, так? Это она убила подругу?